Лучшие сочинения по литературе XIX и XX веков - Метельский

Кажется, что в образе Пухова соединяются народная мудрость, созерцательность, любознательность. Он знает «ненарочные способы очаровывать и привлекать к себе людей», говорит не раздумывая, но метко. Когда Пухова принимают на работу в Новороссийске, на вопрос «экзаменатора»: «Что такое религия?» — он отвечает без запинки: «Предрассудок Карла Маркса и народный самогон». В любой ситуации Пухов остается при своем мнении, поэтому коммунисты считают, что он «не враг, но какой-то ветер, дующий мимо паруса революции».

В кульминационном моменте повести Пухов, переживая красоту утра, внезапно ощущает свою жизнь слитой со всеми человеческими жизнями, «родственность всех тел к своему телу». Он осознает, что в мире все едино и «отчаянная природа перешла в людей и смелость революции», как «свет тепла и утра» постепенно превращаются «в силу человека». И эта мысль возвращает ему чувство «теплоты родины», ощущение значимости и смысла своей жизни и жизни всех людей вокруг.

Для полного анализа народного характера в прозе Платонова следует обратиться к военным рассказам писателя. В них раскрывается ещё одно замечательное свойство русского народа — беспримерная храбрость, готовность умереть за родину. Об истоках мужества русских солдат Платонов пишет в рассказе «Броня». В нем главный герой, старый моряк Саввин, пытается пробиться сквозь немцев в свою родную деревню, где у него в избе припрятан труд десяти лет его жизни: описание способа производства сверхпрочной брони, которой можно защитить русские корабли от снарядов неприятеля. Саввин умирает, не дойдя до цели. Его геройский поступок во имя спасения всей родины заслоняется другими, более «мелкими» поступками, которые он не может не совершить, видя все безобразия, которые творят немцы на его родной земле. И для повествователя именно эти поступки становятся настоящими подвигами. Саввин сначала освобождает русских женщин, которых немцы гонят в вечное рабство. После он убивает отряд немцев, которые заняли деревеньку и поморили всех детей в яслях печным чадом. Отважный Саввин погибает во время этого боя. Перед смертью он объясняет спутнику, пораженному его силой: «Не в силе дело, — в решимости и в любви, твердой, как зло...».

В глазах повествователя Саввин, который так и не создал чудесную броню для русских кораблей, остается великаном, героем, человеком с огромным и мужественным сердцем. И автор заключает, что «самое прочное вещество, оберегающее Россию от смерти, сохраняющее русский народ бессмертным, осталось в умершем сердце этого человека».

Героев Платонова М. Горький называл «чудаками» и «полоумными». Действительно, многим из них неведома жизнь «для себя», они живут, отдавшись какой-нибудь идее, пропитавшись «природной» жизнью, жизнью сообща, на пользу всем людям. В этом состоит подлинная народность их характеров.

Величие простых сердец в прозе А. П. Платонова 

К середине 30-х годов, переосмыслив свой опыт публицистики, достижения романтика и сатирика, А. Платонов заново открыл для себя Пушкина. Великому поэту посвящена статья «Пушкин — наш товарищ» и самая крупная, ставшая известной читателю после смерти Платонова пьеса «Ученик лицея». Над ней писатель работал вплоть до последнего мгновения жизни. Открыв частицу Пушкина в себе, он создает классические новеллы: «Фро», «Река Потудань», «Июльская гроза» и «Возвращение». Обогатился и художественный мир Платонова. Именно Пушкин научил его видеть великое зодчество, идущее в глубинах быта, в пестром смешении «высокого» и «низкого», научил найти свою «Ассоль из Моршанска», будущую героиню рассказа «Фро».

Не преуменьшая роль сатиры, Платонов писал, что важно все же, бичуя недостатки, помнить о высшей тайне, которая есть в народе: «И голодно, и болезненно, и безнадежно, и уныло, но люди живут, обреченные не сдаются...» Величие простых сердец... Величие людей, без которых «народ неполный», их способность преображать мир, побеждать невыносимое, жить и тогда, когда, кажется, невозможно жить, — это истинно платоновская тема.

Новелла «Фро» — поэма о бессознательной красоте чувства любви, ожидании материнства. Не случайно в центре всей группы героев (муж — инженер, завороженный некими таинственными машинами; отец Фро, старый машинист; сама героиня Фрося — Фро) оказывается женщина, мудрая естественностью чувств, верностью инстинктам любви, обязанности продолжения рода человеческого. Прославить человечество, поразить его сенсацией открытия — важно, но кто подумает о том, как его, это победоносное человечество, продлить!

Подлинным шедевром мировой прозы является повесть «Джан». Такую веру в человека, такую силу исторического оптимизма в художнике XX века трудно с чем-либо сопоставить. Человек среди песков... Среди особого пространства, где он стоит ровно столько, сколько «стоит» его мужество, его душа... Где нельзя быть иждивенцем, перекладывающим все трудности на других. В пустыне надо видеть мир очень зорко — не физическим зрением, а с помощью памяти, воображения. Пустыня безмолвна, не «говорлива», но сколько неизреченных слов услышит здесь чуткое сердце, какие глубокие «вздохи» донесутся отсюда до него! Восток лишь дремал тысячелетиями, вздыхая среди солнечного изобилия, но сколько великих идей рождалось среди этих вздохов, в кажущейся его лени... И в сущности весь подвиг главного героя «Джан» коммуниста Чагатаева, выводящего народ «джан» — символический образ всех одиноких, брошенных, обездоленных — из плена бесплодной впадины в пустыне, был победой над этими «тормозами» покорности, разобщения, обессиливавшими людей.

Платонов писал: «Писать надо не талантом, а «человечностью» — прямым чувством жизни», — и сам писал всей жизнью, вовлекая в любую картину самые далекие духовные и физические впечатления, раздумья многих лет. Пример тому — чудесный рассказ «Июльская гроза». Вначале так легко идти по полевой тропке среди хлебов вместе с двумя крестьянскими детьми Антошкой и Наташей к их бабушке. Но «из глубины хлебов вышел к детям худой, с голым, незнакомым лицом старичок; ростом он был не больше Наташи, обут в лапти, а одет в старинные холщовые портки, заплатанные латками из военного сукна, и он нес за спиной плетеную кошелку. Старик также остановился против детей. Он поглядел на Наташу бледными, добрыми глазами, уже давно приглядевшимися ко всему на свете, снял шапку, свалянную из домашней шерсти, поклонился и прошел мимо». Возникает сомнение: а реальную ли тропку среди хлебов рисовал Платонов, не условны ли и деревня, и гроза? Внешний мир творит, сплетая узы странных событий, силовое поле, оставляя в тени одни предметы, высвечивая другие. Старичок-полевичок поклонился детям. «Поклонился» — не просто поздоровался, а как бы преклонился перед цветением юности, перед будущим, осознав по-пушкински мудро и возвышенно: «Тебе я место уступаю, Мне время тлеть, тебе — цвести». Старичок словно робеет перед высшим смыслом жизни, который несут, не осознавая этого, дети.

ТВОРЧЕСТВО