Падение сквозь ветер - Олег Никитин

«Неужели только так я могу избавиться от напряжения? – Безответные вопросы ленивыми червями копошились в его очистившемся в тупом разрушении разуме. – Такова, значит, плата за магию жизни?» И еще несколько столь же бессвязных мыслей посетили его голову, пока он неподвижно восседал на гладком валуне.

Визит к шуггеровской жене потерял для него всякую привлекательность, общее оцепенение организма едва позволило ему подняться и продолжить свой путь в сторону ремесленной школы. Сейчас он всерьез опасался преследования и даже снял плащ, повесив его на руку. Несколько раз Валлент оглянулся, но набережная была пуста, только вдалеке прогуливалась случайная молодая пара. Они не обращали на магистра внимания, и он успокоился, вернувшись мыслями к расследованию. «Свидетелей преступления всего двое, – думал он, старательно отгоняя от себя видение кровавых ран на груди мальчика и полумертвой Скути. – Это сам убийца Шуггер и Маккафа. Вивисектор наверняка будет отпираться, а еще того хуже, вздумает меня уничтожить: и скальпелей, и силы у него довольно. Следовательно, нужно встретиться с Маккафой и допросить ее».

Погода для начала августа стояла необычная – прохладная и ветреная. Валлент поднял едва тронутый желтизной лист ясеня и взглянул на него «проникающим» зрением. Плоский кусочек некогда живой древесной плоти все еще нес в себе бледные зеленые искорки, вяло ползавшие по бурым жилкам. Черное омертвение захватило большую часть листка, и лишь в гладком хвостике еще гнездился едва заметный осколок ауры. Магистр, поддавшись внезапному исследовательскому порыву, приказал своей собственной жизненной оболочке выделить часть себя павшему обрывку дерева. Шея, обезображенная вулканчиками гноя, ощутимо нагрелась и направила узкий ручеек искристой зелени непосредственно в правую руку, сжимавшую листок. Тот встрепенулся и расправил края, а острый желтоватый кончик как будто потемнел. Однако спустя минуту, когда Валлент прекратил поддержку ауры в листе, тот снова съежился и вернулся в прежнее состояние. Следователь разжал пальцы и выпустил «подопытного» на волю. Небольшого усилия оказалось достаточно, чтобы мироздание вновь одарило его своим теплом и принялось восстанавливать силы «своего» человека.

«Я всего лишь подтвердил старое наблюдение Мегаллина: жизнь нуждается в непрерывной поддержке». Магистр сейчас уже с трудом вспоминал описание опытов погибшего мага.

С каждым шагом бодрость возвращалась к следователю, и вскоре он уже раздумывал над тем, не повернуть ли ему назад, чтобы навестить-таки Таннигу. Но здравый смысл взял верх. Пожалуй, ему не стоит больше появляться в районе Восточной улицы, чтобы понапрасну не плодить бестолковые жертвы. Вернулась и ясность мысли, огорошив Валлента вопросами: «Неужели Деррек сам не изучил показания охранной системы Ордена? А если все-таки изучил, почему не разоблачил Шуггера?» Никакой связи с событиями сегодняшнего дня они не имели, тем сильнее задев следователя, так что тот в недоумении остановился и рассеянно уставился вдаль. «А если он знал о Шуггере, почему указал на Даяндана?» Очевидно, Деррек хотел запутать Валлента, осложнив ему расследование – если секретарь вскрывал своего крокодила, а это наверняка имело место, другого оправдания его ложным указаниям не было. Магистр даже несколько раз хлопнул себя ладонью по голове, будто желая основательно встряхнуть ее содержимое. «Почему он покрывал Шуггера? – такая скудная мысль родилась у него через несколько минут. – Неужели он в действительности не хочет, чтобы я раскрыл это преступление, и лишь подчиняется желанию Императора?» Так и не придумав ни одного, даже самого неправдоподобного объяснения Дерекковым действиям и словам, он вновь пошел вдоль реки, постепенно возвращаясь мыслями к более насущным проблемам. Сейчас вовсе не смерть Мегаллина по-настоящему волновала его, а ускользающая от него магия жизни.

Миновав серое здание ремесленной школы, когда-то оконченной Мегаллином, магистр перешел по мосту Хеттику и свернул налево, намереваясь пройти через весь парк, чтобы сократить дорогу к Ордену. Его следовательский запал временно угас, а опыт с листом возродил некоторый интерес к систематической работе. В ящике стола его безропотно ждали пшеничные зерна; но тяга к «традиционным» исследованиям недолго владела помыслами магистра. Услышав со стороны ипподрома нестройные крики и топот копыт, он направился к центральному входу в парк. Живые подопытные вновь привлекали его значительно больше, чем какие-то безответные зерна. Кроме того, каждый миг, проведенный им под солнцем, дарил ему некую толику силы.

«Скачки в середине недели?» – удивился Валлент, миновав ворота и заметив у входа на ипподром пару явных завсегдатаев, помогавших ипподромным букмекерам.

– Эй, господин! – крикнул один из них, когда Валлент приблизился. – Поставьте на нового скакуна. Их вчера доставили из Горна. Присмотритесь…

Не отвечая, магистр прошел под трибуны и вскоре выбрался к первому ряду, забитому праздным народом. Всего здесь находилось человек сто: среди обычных посетителей сновали букмекеры и старались всучить им билетики, принимая по десять дукатов на забег. Лошади успели скрыться в стойлах, но над разбитой колеей все еще висела пыль.

– По какому поводу скачки? – поинтересовался следователь у ближайшего наименее грязного зрителя, с мрачным видом пересчитывавшего горстку мелких монет. Тот закончил счет и поднял на магистра тяжелый взгляд.

– А денег не жалко, отец? Из Горна коней привезли, на День Императора – сегодня проверяют, все ли с ними в порядке. Заодно и народ известили, вот и веселимся.

– Что, не повезло?

– Так лошади же новые, сразу и не угадаешь, кто как выступит.

– А что эти прохвосты говорят?

– Говорят, сивый лучше всех там выступал. Вот я и поставил на него, а он только третьим пришел.

Кто-то тронул за рукав Валлента и сказал:

– Поставьте на лошадку, господин. – Рядом уже стоял нарочито невзрачно одетый человек с портфелем под мышкой. – Вы впервые на скачках?

– Какие же это скачки, – хмыкнул магистр и достал из кармана серебряную монетку в сотню дукатов. – Кто участвует?

– По именам пока не знаем, господин, – подобострастно ответил букмекер и резво раскрыл свою папку. В это время в загонах уже показалась вторая партия из пяти лошадей. На них сидели жокеи, каждый в неповторимом наряде. – Которая? – быстро спросил он.

– В красном жакете, ставлю все.

Букмекер заметно вздрогнул, бросил быстрый взгляд на дно своего портфеля и покосился на стоящего позади него массивного типа, с равнодушной тупостью смотревшего куда-то сквозь Валлента.