История Похитителя Тел - Энн Райс

Я не осмеливался спуститься на пятую палубу – посмотреть, благополучно ли ты добрался до укрытия. Таким образом я мог бы привести их к тебе. На мой взгляд, мне оставалось только одно – где-нибудь спрятаться, пока я не узнаю, что он покинул пароход.

Самым логичным мне казалось, что из-за наличия огнестрельного оружия его возьмут под охрану на Барбадосе. К тому же он вряд ли знает, чье имя стоит в его паспорте, а они успеют посмотреть на него прежде, чем он его достанет.

Я спустился на палубу «Лидо», где завтракало великое множество пассажиров, заказал себе чашку кофе и заполз в угол, но через несколько минут понял, что из этого ничего не выйдет. Появились два офицера, они явно кого-то искали. Я едва избежал опознания. Я разговорился с двумя любезными женщинами, сидевшими рядом, и кое-как спрятался, смешавшись с их компанией.

Не прошло и минуты, как ушли офицеры, и из динамиков раздалось новое объявление. На этот раз имя они назвали правильно. Не мог бы мистер Шеридан Блэквуд немедленно связаться с любым офицером парохода? И мне пришел в голову другой, ужасный, вариант. Я находился в теле лондонского механика, который убил всю свою семью и сбежал из сумасшедшего дома. Скорее всего, в деле есть отпечатки пальцев этого тела. Джеймс не преминет сообщить об этом властям. А мы входили в порт британского Барбадоса! Даже Таламаска не вытащит это тело из-под стражи, если меня поймают. Как бы я ни боялся тебя оставлять, мне необходимо было попробовать исчезнуть с корабля.

– Ты должен был знать, что со мной все будет в порядке. Но почему тебя не остановили на сходнях?

– А меня чуть не остановили, но тут началась полная неразбериха. Гавань в Бриджтауне большая, и мы пришвартовались к пристани. В катере необходимости не возникло. А таможенники так долго проверяли пароход перед высадкой, что в проходах нижней палубы собрались сотни пассажиров, желающих сойти на берег.

Офицеры по возможности проверяли пропуска, но мне снова удалось проскользнуть, смешавшись с группой английских леди, я громко заговорил с ними о достопримечательностях Барбадоса и хорошей погоде и смог пройти.

Я спустился на бетонную пристань и прямиком направился в здание таможни. Теперь я опасался, что, прежде чем пропустить меня, в этом здании проверят мой паспорт.

Конечно, не забывай, что я пробыл в том теле меньше часа! Каждый шаг казался мне ужасно странным. Я вновь и вновь опускал глаза, видел перед собой эти руки, и у меня начинался шок – кто я? Я смотрел на чужие лица как будто через две дыры в пустой стене. Я не представлял себе, что они видят!

– Поверь мне, я тебя понимаю.

– Да, но сила, Лестат! Этого ты не понимаешь. Я будто бы выпил некий стимулирующий напиток сокрушительного действия, насытивший каждую частицу моего тела! А молодые глаза – как далеко, как четко они видят!

Я кивнул.

– Ну, если быть совсем уж откровенным, – сказал он, – я практически не мог рассуждать разумно. В здании таможни собралась толпа. В порт в тот момент вошли несколько круизных пароходов. «Песня Ветра», а также «Роттердам». Кажется, и «Королевское Солнце Викингов» там пришвартовалось, как раз напротив «Королевы Елизаветы II». Так или иначе, помещение кишело туристами, и я быстро выяснил, что паспорта проверяют только у тех, кто возвращается на свой пароход.

Я зашел в один магазинчик – представляешь их себе, из тех, что торгуют кошмарными товарами, – и купил пару больших зеркальных очков, похожих на те, что ты носил, когда у тебя была совсем бледная кожа, и ужасную рубашку с попугаем.

Потом, раздевшись до пояса, я надел эту жуткую рубашку и очки и занял наблюдательный пункт, с которого через открытые двери мне была видна вся пристань. Я не знал, что еще делать. Я в ужасе думал, что они начнут обыскивать каюты! Что они сделают, обнаружив, что дверь на пятой палубе не открывается? Или найдут в сундуке твое тело? С другой стороны, как им устроить такой обыск? И что их на него подвигнет? Человека с револьвером они поймали.

Он снова замолчал, чтобы отхлебнуть еще виски. В своем несчастье он выглядел совершенно невинным, таким невинным, каким никогда не показался бы в прежней плоти.

– Я чуть окончательно с ума не сошел. Я пытался использовать свою прежнюю телепатическую силу, но восстановил ее не скоро, и оказалось, что тело связано с ней больше, чем я думал.

– Что меня не удивляет, – заметил я.

– Но и тогда я не мог воспринять ничего, кроме различных мыслей и образов, исходящих от ближайших ко мне пассажиров. Это никуда не годилось. Но, к счастью, моя агония резко подошла к концу.

Джеймса ссадили на берег. В сопровождении того же огромного контингента офицеров. Должно быть, его сочли самым опасным преступником западного мира. При нем был мой багаж. А он являл собой олицетворение британского достоинства, болтая с веселой улыбкой на губах, несмотря на то что офицеры вели себя в высшей степени подозрительно и чувствовали себя невероятно неудобно, препровождая его к таможенникам и передавая им в руки его паспорт.

Я осознал, что его вынуждают окончательно покинуть пароход. Они даже обыскали багаж, прежде чем позволить ему сойти.

Все это время я держался у стены, как молодой бездельник, если хочешь, с перекинутыми через руку пиджаком и рубашкой. «Какую игру он ведет? – думал я. – Зачем ему это тело?» Как я уже говорил, мне просто не приходило в голову, до чего это умный шаг.

Я проследовал за маленьким войском на улицу, где уже ждала полицейская машина; в нее погрузили багаж, а он продолжал трещать и пожимать руки офицерам, которые дальше его не сопровождали.

Я подошел достаточно близко, чтобы услышать его обильные благодарности и извинения, кошмарные эвфемизмы и бессмысленную речь, а также полные энтузиазма заявления о том, как ему понравилось его недолгое путешествие. Как же он наслаждался этим маскарадом.

– Да, – уныло сказал я. – Это на него похоже.

– А далее случилось самое странное. Ему открыли дверцу машины, но он прекратил болтать и повернулся. Он смотрел прямо на меня, как будто знал, что я все время был рядом. Только он довольно ловко замаскировал этот жест, обведя глазами потоки входивших и выходивших, а потом еще раз взглянул на меня, очень быстро, и улыбнулся.

Только после того как отъехала машина, я понял, что произошло. Он по собственной воле уехал в моем старом теле, оставляя мне двадцатишестилетний кусок плоти.

Он поднял бокал, отпил и внимательно посмотрел на меня.

– Может быть, совершить обмен в такой момент было абсолютно невозможно. Я просто не знаю. Но дело в том, что ему нужно было получить то тело. А я остался стоять у таможни и снова был… молодым!

Он уставился на бокал, явно его не замечая, а потом опять посмотрел мне в глаза.