"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович

– Жарковато будет, гвоздь мне в печенку.

Куроедов угрюмо на него покосился.

– В авантюру втравливаешь?

Начальник охраны крякнул с досады.

– Владимир Сергеевич, когда ты обосрал его при его же быках, ты о чем думал? Вопрос теперь стоит ребром: либо он – либо мы.

– Обязательно прямо с утра?

– Володь, ты перебрал вчера и бульону, и коньяку. Полезно покачаться с железом, токсины выпустить.

Куроедов откинул со лба волосы. Лицо его было одутловатым с похмелья.

– Со студенческих лет не тренировался. Ты вполне уверен…

– Не ссы, Володь: все подготовлено. Не зря же я тридцатник в ментовке оттрубил.

– А вдруг не клюнет?

Гаврилыч отмахнулся.

– Знаю эту публику. Они за свою территорию, хоть за этот вот спортклуб… Главное, Володь, грамотно слить информацию.

Оба они примолкли, продолжая сидеть в машине. Наконец Куроедов ткнул пальцем в окно.

– Вот он, надежда моя и опора.

На стоянке припарковался золотистый «Опель». Гаврилыч пробухтел:

– Зря ты его сюда. Ох, зря.

Майор Луганский, выйдя из «Опеля», двинулся к «Мерседесу».

Куроедов усмехнулся.

– Между делом. Чтоб время не тратить попусту.

Луганский плюхнулся на заднее сиденье и хлопнул дверцей.

– Володь, ты вообще когда-нибудь работаешь? Что-то не заметно.

Куроедов воззрился на него опухшими от пьянки глазами.

– Боишься, Юрик, что сяду на твое иждивение?

– И нечего дверями тут хлопать, – прибавил Гаврилыч.

Луганский посмотрел в упор на Куроедова.

– У меня времени – три минуты.

Толстяк осклабился.

– И на том спасибо, Юрий Васильевич. Премного благодарны. – Из кармана плаща он извлек перетянутую резинкой пачку долларов. – Держи. Твое время – мои деньги.

Луганский слегка смутился.

– Накладные расходы, – пробормотал он, сунув доллары в карман. – Непременно потом отчитаюсь.

Куроедов с ухмылкой отмахнулся.

– Какие между нами счеты, Юрик. Закрой учителя французского – и квиты. У вас ведь стрелка в три часа?

Майор кивнул.

– Не выскользнет, будь уверен.

– Вот и чудненько! – расплылся до ушей Куроедов.

– Кабы наше теля да волка съело, – пробухтел Гаврилыч, но его колкость проигнорировали.

Майор приоткрыл дверцу.

– Еще одно, Володь. Если то, что ты поведал о вчерашней демонстрации, правда…

– Юрик! – ударил себя в грудь Куроедов. – Стану ли я тебе врать?

– Если создание красителя, – невозмутимо продолжил Луганский, – близится к завершению, твоих англичан следует перепрятать в надежное место.

Куроедов воззрился на него.

– Какого рожна?

Майор вышел из машины.

– На всякий случай. Для страховки. – Он мягко притворил дверцу.

Куроедов пробормотал:

– Пошел ты в прямую кишку.

– Во-во! – хохотнул Гаврилыч.

Луганский укатил в золотистом «Опеле».

Куроедов с Гаврилычем вышли из «Мерседеса» и в сопровождении двух мордоворотов направились в спортклуб. Остальная охрана, восемь человек, преспокойно отдыхала в джипах. Никто, разумеется, не обращал внимания на ханыгу, рыщущего в поиске пустых бутылок.

Ямото Кае прибыл вслед за Луганским на угнанной «Хонде», но в отличие от майора ФСБ припарковался метрах в двухстах от клубной стоянки. Там «Хонда» в глаза не бросалась и была ближе к дороге. На отъезжающего майора Ямото не прореагировал: «Опель» лишь привел его к искомому «Мерседесу». Оставалось, улучив момент, захватить длинноволосого толстяка. Ямото знал: такой момент наступит и упустить его нельзя. Глава клана Черная Саранча готов был ждать.

Глеб подвез Дашу к воротам школы. Дождь все собирался, но не шел. Зато школьники шли косяками.

– Не опоздали, – порадовалась Даша. – И Курощупова не видать. Все, вали. – Она чмокнула Глеба в щеку. – Дальше я сама в дружном коллективе.

Глеб качнул головой.

– Провожу до раздевалки.

Даша посмотрела ему в глаза.

– Это не та раздевалка. Не интересно.

Они рассмеялись.

– Проверить не лишне, – сказал Глеб. – И после занятий носа не высовывай. Закончу на Лубянке – сразу за тобой.

Даша смотрела ему в глаза.

– Ты со мной, как Маша с медведем. Помнишь, она пряталась в кузовке у медведя за спиной: «Высоко сижу, далеко гляжу…»

– «Не садись на пенек, не ешь пирожок», – продолжил Глеб и уточнил: – Я тебе не Маша. Только высунься.

Даша смотрела и смотрела ему в глаза.

– Ведь и я, между прочим, не медведь. Знаю, где ты прячешься.

Они выбрались из «жигуленка», вошли в школьные ворота и поднялись на школьное крыльцо.

Глеб дождался, пока Даша сняла в раздевалке плащ.

– Не садись на пенек, не ешь пирожок, – повторил он.

Даша мотнула «конским хвостом».

– Не буду, честно.

Глеб помахал охраннику и уехал.

До тренажерного зала помещение недотягивало по размерам. Это была просторная и светлая комната с кондиционером. И комнатой этой в течение трех часов распоряжался Куроедов, с лихвой оплативший все услуги. Тренировался с хозяином лишь начальник охраны. В креслах за дверью два мордоворота пялились в порножурналы, обмениваясь впечатлениями.

Гаврилыч несмотря на пенсионный возраст в спортивном трико выглядел подтянутым. И его уши оттопыривались пунцовыми флажками.

Куроедов на подступе к тренажеру сотрясался жиром, и эластичный пояс был не в силах удержать его живот. После разминочных упражнений длинные волосы толстяка распались на сальные пряди, и пот стекал с его дряблых щек. Гаврилыч, однако, милосердия не проявлял. Раз двадцать отжавшись на параллельных брусьях, полковник МУРа в отставке выдохнул:

– Теперь ты, Володь!

Затравленно на него зыркнув, толстяк приблизился к снаряду, оперся ладонями, подпрыгнул… и приземлился на пол задом.

– К черту, Гаврилыч! – простонал он. – Не мой вид спорта.

– А какой – твой? – осведомился начальник охраны. – Шепни по секрету.

Куроедов, кряхтя, поднялся, подошел к штанге и с опаской взялся за гриф. Гаврилыч усмехнулся.

– Давай. Всего сто сорок кэгэ, раз плюнуть.

Куроедов напрягся, побагровел и мелко задергался. Штанга не шелохнулась.

– Мать твою, – прохрипел толстяк.

– Зачем же мать – можно кошку поймать, – подколол Гаврилыч. – Давай, у тебя еще два подхода.

Куроедов злобно на него взглянул.

– На хер ты меня сюда притащил?! Идиота из меня делать?!

– Ну, ты даешь, гвоздь мне в печень! – Гаврилыч повис на перекладине и подтянулся восемь раз. – Все утро вроде перетирали, – сказал он, спрыгнув. – Владимир Сергеевич, можете меня уволить, но идиота из вас я не делаю.

Куроедов откинул со лба потные волосы.

– Пошел ты! – Поправив на брюхе ремень, он потопал к выходу.

– Куда? – окликнул его начальник охраны.

– Могу я отлить?! – Толстяк толкнул дверь коленом. – Или это не входит в программу?! – Дверь с треском захлопнулась.

Взгляд Гаврилыча мигом утратил добродушие.

– Отлей, милок, отлей, – пробормотал он. – Лишь бы сливать не пришлось. – И, повиснув на перекладине, принялся качать пресс.

Вернулся Куроедов минут через пятнадцать. Глаза его, опухшие от пьянки, заметно прибавили красноты, настроение зато явно улучшилось.

– В общем-то, я не прочь поупражняться, – заявил он. – Порой даже приятно.

Гаврилыч вперил в него милицейский взор.

Куроедов не спеша обошел тренажеры и остановился возле штанги.

– Толкнуть, что ли? – произнес он, как бы сомневаясь. Из его тела начал выделяться темный туман. – Эх, где наша не пропадала! – Он взялся за штангу, легко оторвал ее от пола и поднял над головой. – Оп ля! – Толстяк мягко опустил штангу на пол. – Прибавь-ка весу, Гаврилыч! Сто сорок – маловато.

На лице начальника охраны отразилось беспокойство, даже уши вроде шевельнулись.