"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Исьемини Виктор

Подавшему в огненное пекло человеку тоже пришлось бы несладко. Этот план был не слишком надежным. По меньшей мере.

Жаин откинулась на подушки, отбросив ритуальную книгу в угол. Темнолицый колдун заинтересовал ее. Почему она обвинила его? И почему не приказала убить, если заподозрила что-то? Конечно, порча имущества жрицы – серьезный проступок, но зверинец в последнее время пребывал под полным ее контролем, вряд ли бы кто взялся доискиваться до сути ее решений. А может быть, странная сила в серо-зеленых глазах ей только померещилась? И ей всего лишь показалось, что он желает смерти Рашир и, особенно, Гашаду? Нынешнего главу дома Жаин ненавидела, только предусмотрительность и терпение удерживали ее от попытки самолично перерезать ему горло. С верховной жрицей все было не так просто. Пусть Гашад распорол живот ее отцу, но подготовила ситуацию для вызова и защитила Клыка до поединка на арене именно Рашир. С другой стороны, за три года послушания Рашир закалила ее волю, укрепила ум, обучила обращению с людьми. К вопросу, убьет ли она свою наставницу, когда завоюет расположение Великого Повелителя, Жаин возвращалась постоянно.

«Все, хватит самокопания, – решила девушка. – Лучше попытаюсь прояснить ситуацию с дасским колдуном». – Жаин прихватила циновку и ароматическую свечу, привязала к поясу мешочек с фиолетовой сферой и вышла из комнаты.

В зверинце на дежурство снова заступил Тахор. Парень аж расцвел, услышав с порога:

– Мне что-то совсем не лезет в голову каноническая муть. Сыграешь со мной в «муравьев и термитов», или стража только кости бросать умеет?

– У моего сменщика есть доска, я мигом, – пробормотал бедный Тахор и метнулся к двери.

Жаин зажгла душистую свечу и постелила циновку напротив клетки с колдуном. Стражник вернулся быстро, раскрасневшийся и счастливый. Не обращая никакого внимания на хмурые взгляды и ехидные ухмылки напарника, положил перед девушкой клетчатую доску и принялся расставлять резные фигурки. Колдун сидел посреди своей клетки вполоборота к проходу и, кажется, даже не замечал присутствия тюремщицы. Девушка осторожно вытащила некрономскую сферу и положила рядом с доской.

Первую партию за муравьев Жаин с легкостью выиграла – Тахор промедлил и дал ей возможность нарастить многоуровневые наступательные порядки. Во второй она тоже взяла верх – мощные боевые термиты вскрыли муравьиный центр и убили матку в самом начале игры. Но в третьей только прикидывавшийся простаком стражник уложил ее на лопатки стремительной атакой. Шар лишь изредка озаряли белые стрелы и завитки. Девушка не могла с уверенностью отнести их появление на счет колдуна.

«Нужно будет понаблюдать за этой штуковиной где-нибудь в тихом месте. Может, она такая нервная только в присутствии этого парня?» – подумала Жаин.

Сам колдун все сидел в той же позе. Эта неподвижность определенно скрывала какую-то внутреннюю работу. Неверное освещение не позволяло говорить наверняка, но, кажется, по его щеке то и дело скатывалась капля пота.

Специалист почти не чувствовал своего тела. Так, тусклый комок ощущений, подвешенный к магнетической нити. Исследование верхнего этажа отнимало слишком много сил. Если бы он еще мог толком сказать, что же ищет. Может, боевую магию под подушкой у верховной жрицы? Пару заряженных камней обнаружить все-таки удалось, но что из этого следует? В конце концов Овер отыскал кое-что интересное. Несколько сотен огневиков и других неизвестных камней, собранных в одном месте. Все они были пусты. Точнее, лишь чуть наполнены теплом, даже общее высвобождение которого навряд ли зажгло бы и свечу. Слабая догадка шевельнулась в голове специалиста, но сил было слишком мало, чтобы облечь ее в слова. Нужно передохнуть. Подоткнув отсыревшую солому под голову, Овер провалился в сон.

Колдун спал, свернувшись калачиком, как ребенок. Должно быть, он очень устал, раз смог так разом забыться. Беспомощный. Прикончить его сейчас проще простого. Жаин не обнаружила в себе ни малейшего желания убивать дасского агента. Что, ее ненависть действительно так сильна? Кроме жгучего желания мести, покончить с колдуном не давало любопытство. Чем все это кончится? Чье могущество возьмет верх? А еще этот парень начинал ей нравиться – он хорошо владел собой не в самой безопасной ситуации. Как будто мог в любой момент открыть клетку, убить охранников и выйти на свободу. А может, так на самом деле и есть? Размышлять над этим не хотелось.

– Думаю, на сегодня хватит. Ты неплохо играл, – объявила Жаин, поднимаясь с циновки. Лицо Тахора приобрело почти умоляющее выражение.

– Ну, ладно, – смилостивилась девушка. – Как сменишься, зайди ко мне. Покажу тебе, как дельфин превращается в любовника. И приглядывай за этим.

Вердуги пошли в атаку под вечер, когда оранжевое солнце криво усмехалось из-за зубцов западных скал. Опять впереди вышагивали тяжеловооруженные воины. Кто-то еще скрывал бледные лица от солнечных лучей. Другие, попрактичней, закинули свои полупрозрачные тряпки за чеканные украшения черных островерхих шлемов. И опять они сохранили строй под огнем, чтобы рассыпать его у баррикады и устремиться в дебри покореженных стальных листов. Дасская пехота у баррикады стояла насмерть. Со стены дождем сыпались бельты.

Драммр периодически разряжал в копошащуюся черную толпу жезл, перемежая выстрелы огненными шарами. Воздушный щит, отразивший четыре далеких выстрела вердугских снайперов, кажется, начинал слабеть. О чем не преминул заявить гомункул.

– Кажется, того, мягчает, – Девяносто Шестой пнул ногой прозрачную капсулу, демонстрируя ее ненадежность. Сам он болтался внутри защитной оболочки над парапетом и комментировал ход сражения: «Ну, ну, здоровяк, открой подбородок! Так, отлично– получай копьем! У-у-у, нет! Живучий гад попался».

Драммр опустился на колено, чтобы под прикрытием стены спокойно наложить новое защитное заклинание. Прямо над его головой что-то чвакнуло, с легким хлопком лопнул щит. В двух шагах от контролера брякнулась на камень короткая арбалетная стрела. Гомункул тут же нырнул за ней.

– Странная штуковина, – пробормотал Девяносто Шестой, разглядывая тройной изогнутый серебристый наконечник. – Напоминает длинные волосы на ветру или костер.

Драммр взял в руки необычный бельт:

– Хм, чем шрад не шутит, может, в каждой такой стрелке частица силы их демонических владык.

Соорудив воздушную защиту, контролер снова поднялся над парапетом. Похоже, что на этот раз они выстояли: пробитые катапультами проходы и площадь перед баррикадой были завалены трупами, передние ряды вердугов, оскальзываясь, карабкались по трупам товарищей и становились легкой добычей для копий и стрел. Очевидно, вражеские командиры осознали поражение и протрубили отбой.

Двор огласился криками, ликующими и разочарованными, но арбалетчики на стенах продолжали стрелять по отступающему противнику. Драммр тоже пару раз пальнул вслед вердугам и отправился в штаб к Мезангалю.

– Не спешите праздновать победу, контролер, – заявил полковник. – Еще одна, максимум, две такие атаки, и нам конец. А восстановить укрепления они нам больше не дадут. Будем надеяться, хоть вашего грабителя банков еще не искромсали на мелкие кусочки.

Тут в комнату ворвался Девяносто Шестой.

– Там странный огонь! Скорей бегите смотреть! – затараторил гомункул.

Мезангаль нехотя пошел к двери, Драммр последовал за ним. Действительно, необычное синеватое пламя пожирало поле сражения. Контролер заметил, что ярко полыхают лишь тела врагов. На дасских солдат огонь переходил нехотя, приобретая обычный цвет. От густого запаха паленой плоти слезились глаза. Через два часа перед баррикадой простирался неровный черный наст из праха и оплавленных доспехов.

Жаин удобно устроилась на подушках, а внутренний голос все бубнил мерные пропорции масла для светильников. В дверь постучали. Соображая, кто бы это мог быть, девушка отодвинула засов. На пороге стоял Тахор, для такого случая он раздобыл новую одежду. Его глаза завораживающе блестели, взгляд мгновенно пробежался по ночному одеянию из тонкого шелка, на которое Жаин сменила жреческие шаровары и кожаную рубаху. Окончательно проснувшись, Жаин схватила парня за локоть и потащила по коридору. Ночной воздух показался ей на редкость свежим, а небо прозрачным.