Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но и это было слабой компенсацией. Вопреки постоянным заклинаниям папства о необходимости сохранения солидарности латинского мира, Генуя не могла смириться с второстепенной ролью, сильно задевавшей ее интересы. В конце концов, ради разрушения венецианской монополии генуэзцы, не колеблясь, сделали решительный шаг, заключив союз с греками против Латинской империи. В отчаянии от таможенных поборов, они сделали ставку на греческую реставрацию в Константинополе как на единственное средство вернуть себе былое положение в торговле и, более того, перевернуть ситуацию и заполучить те же привилегии, которыми сегодня пользовалась Венеция. 13 марта 1261 г. генуэзские послы Гульельмо Весконте и Гуарнерио Джудичи подписали в Нимфее[282] в Лидии союзный договор на таких условиях.
Не станем отрицать, что подобный договор являлся предательством по отношению к латинскому миру, интересами которого Генуя открыто пожертвовала в пользу своих собственных. Правда, и Венеция, со своей стороны, намеренно смешала крестовый поход со своими коммерческими выгодами, так что казалось вполне естественным ответить ей тем же. К тому же генуэзцы были не первыми, кто так поступал. Мы уже видели, как незадолго до того носитель высшей светской власти Запада император Фридрих II тоже без колебаний (но он из ненависти к папству) вступил в союз с никейским василевсом против константинопольских латинян.
Союз генуэзцев с Михаилом Палеологом был не менее неудобным в их отношениях с папством. К счастью для их последующих объяснений Святому престолу, союз этот просто не успел сработать и сыграть роль в освобождении Константинополя. Действительно, Нимфейский договор был ратифицирован Генуей лишь 10 июля, а уже 25-го греки вступили в Константинополь, прежде чем вышедший в море генуэзский флот под командованием Мартино Бокканегры успел войти в Босфор. Точно так же галеры под командованием Джакопо Квирино, отправленные венецианцами на помощь императору Бодуэну II, прибыли слишком поздно. Но ситуация изменилась. Экономические цели, преследовавшиеся при заключении Нимфейского договора, были достигнуты: отныне в проливах генуэзская торговая гегемония заменила венецианскую.
В истории Леванта начинался новый период.
3. Латинское владычество в Морее. От Гийома де Шамплита до Гийома де Виллардуэна
Гийом де Шамплит и основание княжества Морейского
Если результатом Четвертого крестового похода стало бы лишь создание Фессалоникского королевства и Латинской империи, его историческое значение было бы весьма незначительным. К счастью, рядом с этими торопливо возведенными и незавершенными зданиями он оставил и два более прочных и долговечных памятника: княжество Ахейское, или Морейское, и герцогство Афинское. В то время как государства, основанные латинянами в Македонии и Фракии, оказались эфемерными, те, что были созданы в собственно Греции, просуществовали более двух веков.
Латинские княжество в собственно Греции возникло не в результате Четвертого крестового похода, а, как мы видели, только после рейда короля Фессалоникского Бонифация Монферратского через центральную Элладу в 1204–1205 гг. Бонифаций, как мы помним, отдал баронию (позднее маркизат) Боденис (то есть Бодоница), в районе Фермопил, во фьеф пармскому сеньору Гвидо Паллавичини, баронию Салон (бывшую Амфиссу к западу от Дельф) Тома де Стромонкуру, а баронию Афинскую и Фиванскую (Сатин и Эстив) уроженцу Франш-Конте Отону де ла Рош. Первая из этих сеньорий имела особое значение для того, кто ее дал: это был ключ от Эллады, и стоит отметить, что Бонифаций Монферратский передал ее одному из своих земляков (мы видели, насколько сильным было в ту пору соперничество между итальянцами и франко-фламандцами). Стратегическое значение баронии Салон, основанной к юго-западу от Парнаса, в горах древней Локриды Озольской и древней Фокиды, было немногим меньшим. Что же касается герцогства Афино-Фиванского, то это, разумеется, было самое сердце Древней Эллады.
О Пелопоннесе речь пока не заходила, разве что в проекте раздела 1204 г. венецианцы в принципе зарезервировали за собой западное и южное побережье полуострова: Ахею, Элиду, Мессению и Лаконию. Но там, как и в других местах, Венеция проявила неспособность овладеть тем, что затребовал для нее дож Дандоло, лишь через два года после раздела она реально оккупировала два мессенских порта, Модон и Корон. То есть место оставалось свободным. И вот в то время, когда Бонифаций осаждал Навплию, где укрылся греческий сеньор Лев Сгур, к нему в лагерь прибыл шампанец Жоффруа де Виллардуэн. Жоффруа был тезкой и племянником знаменитого хрониста и «маршала Романии». Он не принимал участия в завоевании Константинополя (что делает ему честь), а вошел в число тех крестоносцев, кто направились прямиком в Палестину. Возвращаясь из Святой земли, он прибыл в Модон, древнюю Метону, в Мессении и, воспользовавшись неразберихой в этих оставшихся бесхозными землях, овладел городом. В лагере Бонифация он встретил своего соотечественника[283] Гийома де Шамплита[284] и предложил ему вдвоем завоевать Ахею или Морею, то есть древний Пелопоннес. Ради этого завоевания Жоффруа заранее признавал себя вассалом Гийома де Шамплита.
Рассказ, донесенный до нас хроникой, раскрывает характер союза, заключенного между двумя шампанскими баронами. С одной стороны, Жоффруа де Виллардуэну первому пришла идея завоевать полуостров после его пробного путешествия в Мессению. У него в активе было право первенства, на котором хронист особенно настаивает, поскольку оно морально оправдывает последующее весьма бесцеремонное обращение Жоффруа с законными наследниками Шамплита. И в то же время показательно, что Жоффруа, хотя и будучи инициатором предприятия, с самого начала довольствовался блестящей, но второй ролью. Очевидно, Шамплит, благодаря предшествующей дружбе с Бонифацием Монферратским, пользовался бо́льшим авторитетом, перед которым его новый компаньон вынужден был склониться.
Каким бы ни были скрытые мотивы заключенного между ними союза, два шампанца с сотней рыцарей тотчас взялись за дело. Средства их были невелики, но и противостоящие им силы, очевидно, не внушали страха. В Пелопоннесе, дезорганизованном падением византийской центральной власти, они могли столкнуться лишь с крупными греческими землевладельцами да с поднявшимися на партизанскую войну горцами. Они взяли Патры, оккупировали главный город Элиды Андравиду и овладели приморским городом Понтикокастроном (близ современного Катаколона), который станет латинской крепостью Бовуар, или Бельведер (1206). Крупные греческие землевладельцы, архонты из нижней долины Альфеи и горцы из верхней долины — страны Эскорты, или Скорты, — видя, что брошены и предоставлены сами себе, поняли бесполезность сопротивления. Они заключили с победителем договор, по которому передали Шамплиту императорские земли и некоторое количество частных угодий, заверив, что сохранят за собой
