Семья Буссардель - Филипп Эриа

Сестры роженицы сказали, что они ничего не знают об этом, и тогда та, которую родные уже называли бабушкой, соблаговолила, перед тем как гости отправятся по домам, рассказать им анекдот о жареном фазане а ля Священный Союз.

- Короче говоря, - сказала она в заключение, - ваш прадед один, своими силами выставил из ресторана трех этих рубак и сел опять за столик под аплодисменты присутствовавших.

После этого она встала, показывая тем самым, что пора расходиться. Проводив посетительниц до вестибюля, она поднялась к себе на лифте и, сев за письменный столик, взялась за перо, доканчивая последние послания, в которых извещала о благополучном разрешении ее снохи от бремени.

Вдруг она насторожилась, услышав глухое урчанье автомобиля, выехавшего на авеню Ван-Дейка и остановившегося перед особняком, - она всегда прислушивалась по ночам к таким звукам. Вероятно, возвратился Буссардель в таксомоторе или в клубном автомобиле, - он никогда не выезжал по вечерам из дому в лимузине. "Что-то он рано сегодня", - подумала Амели. Она ждала, что сейчас тихо брякнет кольцо садовой калитки; вместо этого раздался звонок у главных ворот. "Значит, не он". Через несколько минут к ней в дверь постучались - она узнала знакомый стук Аглаи.

- Войдите. Ну что вам? "Дорогая кузина, - продолжала она писать, - с радостью сообщаю вам..."

- Вас спрашивает какая-то женщина.

- Но я никого не принимаю сегодня... "Все прошло благополучно. Мари прямо создана для материнства. Младенец..."

- Я так ей и сказала. А она настаивает.

- Так поздно?.. Сколько у вас на часах?

- Половина одиннадцатого.

- Принесите визитную карточку этой особы.

- Она не хочет сказать своего имени.

- Ну уж это просто немыслимо! Если она просит пособия, пусть напишет. Удалите ее.

Госпожа Буссардель опять принялась писать, но в дверь вновь постучали.

- Что еще там?

- Извините, пожалуйста.

Аглая подала на подносе визитную карточку. Хозяйка протянула руку. Прочла: "Мадам Клеа де Вальроз" - и, увидев адрес, напечатанный на этой

- Гм... Что она, молодая?

- Нет, пожилая женщина.

- Приличная?

- Одета прилично, но накрашена... Если позволите сказать...

- Говорите.

- Мне кажется, у этой женщины какое-то серьезное дело к вам. Ее, конечно, не назовешь приличной дамой, да и заявилась она в такой час, но говорит она очень вежливо. Вид у нее какой-то встревоженный.

Госпожа Буссардель, зная, что можно доверять суждению Аглаи, уже поднялась с кресла. Спустившись на первый этаж по черной лестнице, она прошла в комнату, соседнюю с вестибюлем и служившую гардеробной. Повернув выключатель, она остановилась, глядя на дверь. Аглая привела женщину лет пятидесяти - пятидесяти пяти, невысокую, тучную, в короткой меховой накидке, в газовом шарфе на голове, завязанном под подбородком. Увидя ее руки без перчаток, но с перстнями на каждом пальце, ее размалеванное обрюзглое лицо, госпожа Буссардель подумала: "Актриса, старая актриса", - и решила, что эта женщина явилась в качестве посредницы какой-нибудь шантажистки. Подняв высоко брови и не разжимая губ, она движением подбородка приказала незнакомке объясниться. Та пробормотала:

- Мне надо поговорить с вами наедине,

- Останьтесь, Аглая.

Госпожа Буссардель подошла к посетительнице и повернула голову, показав этим, что подставляет ей ухо. Незнакомка оперлась рукой на спинку стула и, поднявшись на цыпочки, заговорила шепотом.

Вдруг госпожа Буссардель побледнела и покачнулась, Аглая бросилась ее поддержать; незнакомка тоже протянула к ней руки, но госпожа Буссардель, отпрянув, выпрямилась и, побагровев, спросила:

- Где?

- У меня, на улице Жубера.

- Хорошо. Сейчас едем. Подождите в этой комнате.

Обойдя эту женщину, она вышла из гардеробной, но у парадной лестницы вынуждена была остановиться. До перил она дотянуться не могла, ухватилась обеими руками за плечо Аглаи и так крепко сжала, что та чуть не вскрикнула, а хозяйка, устремив на нее мутный взгляд, беззвучно сказала;

- Все кончено!

Она не могла освободиться от боли, волнами перекатывавшейся в груди. Закрыв глаза, она стиснула зубы, и какая-то грубая гримаса исказила ее черты: они вдруг вздернулись вверх и застыли. Наконец она открыла глаза, разжала губы и, широко раскрыв рот, глотнула воздух.

- Едем сейчас в город.

- Поедете в лимузине?

Госпожа Буссардель отрицательно покачала головой: нет.

- Велите лошадь запрячь, - медленно произнесла она. - В карету. Старика Эжена кучером... Ступайте. Я одна оденусь. Подождите меня здесь, внизу.

Она не воспользовалась шумным, гудящим лифтом, так как в доме, казалось, все уже спали, и с трудом поднялась по лестнице.

Из темной части двора выехала и остановилась у подъезда маленькая одноконная карета, в которой госпожа Буссардель все еще любила ездить на прогулку. Она села в карету, Аглая заняла там место напротив нее. Незнакомка прошла через двор и опять забралась в такси, шофер завел мотор. Во тьме звёздами засветились фонари двух экипажей. Когда карета проезжала мимо консьержа, распахнувшего ворота, госпожа Буссардель, опустив стекло в дверце кареты, велела ему запереть ворота: она не знает, когда вернется, затем в слуховую трубку приказала:

- Эжен, поезжайте сначала вслед за этим такси, а потом я скажу куда.

Оба экипажа покатили по ночным гулким улицам Парижа. Карета следовала за автомобилем, словно была привязана к нему невидимым канатом, а на деле госпожа Буссардель, наклоняясь к слуховой трубке, давала указания кучеру. У церкви Сент-Огюстен карета вдруг отстала от такси, проехала между церковью и статуей Жанны д'Арк и, завернув за угол казармы, покатила по улице Лаборд, въехала во двор вокзала Сен-Лазар, мало оживленный в этот час, и остановилась у подъезда. Кучер слез с козел.

- Эжен, сведения, которые мне нужны, вы можете получить только в зале ожидания. Поднимитесь туда - вон по той лестнице. Идите, мы подождем вас!

Кучер привязал вожжи к бичу, воткнутому в подставку, и отправился исполнять поручение. Едва он вошел в вокзал, отворилась дверца кареты. Аглая спрыгнула с подножки.

- Скорее, Аглая.

- Да, да. Я знаю.

Аглая взяла лошадь под уздцы и повела ее. Карета медленно проехала позади гостиницы "Терминус", пересекла по диагонали Гаврскую улицу, двинулась по улице Сен-Лазар, потом по улице Комартен. Госпожа Буссардель, высунувшись в окошко, проверяла дорогу. В темноте она как будто узнала церковь Сен-Луи д'Антен, посмотрела налево и увидела слабо освещенный фонарем домик со срезанным углом, украшенный лепными орнаментами в греко-римском стиле; вероятно, домику было лет сто.

- Да, это улица Жубера. Сворачивайте туда.

Госпожа де Вальроз настороженно ждала на тротуаре, в полосе света, падавшего из приотворенной массивной двери. Экипаж со странным кучером остановился, госпожа Буссардель вышла и, не удостоив дать какое-либо объяснение Аглае, только приказав ей идти за ней следом, вошла в подъезд.

Три женщины прошли через один вестибюль, потом через другой. Горевшие там яркие лампы казались ослепительными после уличной темноты. Потом стали подниматься по лестнице, устланной красным ковром. На площадках было много зеркал, бархатных драпировок, зеленых растений в кадках. На третьем этаже хозяйка свернула в коридор, тоже ярко освещенный электрическими лампами; казалось, весь дом осветили как можно ярче и убежали из него - ни одного слуги, ни малейшего шума. Госпожа де Вальроз отворила одну из дверей и отошла в сторону. На незастланной постели вытянулся полуодетый мертвец. Это был Буссардель.

Жена поспешила закрыть ему глаза. Должно быть, их плохо закрыли, механическим рефлексом веки немного поднялись: видны были белки и краешки закатившихся зрачков. Аглая уже хлопотала над покойником, застегнула ему одежду, завязала галстук, обула в штиблеты; вытащив у себя из прически шпильку, она употребила ее вместо крючка для застегивания ботинок. Из какого-то смутного чувства - быть, может, то была стыдливость - госпожа Буссардель отворачивалась, не желая смотреть на ее заботы, и машинально обводила взглядом комнату, представлявшую собою нечто вроде мещанской спальни с лиловой бархатной обивкой стен, с зеркалами, с цветными олеографиями в золоченых рамах, изображавшими Леду и Данаю. На канапе с позолоченной резьбой было брошено пальто, белый шелковый шарф и трость.

Госпожа Буссардель взяла пальто и подала его компаньонке.

- Оденьте барина, мы его увезем.

Госпожа де Вальроз остерегалась вмешиваться, предлагать свои услуги. Аглая, все еще сильная женщина, подняла труп, усадила его на край постели и решительными движениями, как няни одевают детей на прогулку, надела на него пальто. Госпожа Буссардель обернулась, услышав, что скрипнула дверь. На пороге стоял молодой здоровенный малый вульгарной внешности, похожий на учителя фехтования, но в нем было и что-то странное, непонятное для госпожи Госпожа де Вальроз затворила дверь и вполголоса представила его: