Странствие Кукши. За тридевять морей - Юрий Вронский

Все здесь крупное и добротное. Коровник, составляющий одно строение с конюшней, похож на крепость – можно выдерживать настоящую осаду. Такова же и овчарня, только пониже. Перед свинарником в надежной загородке из толстых жердей бродят розовые гладкие свиньи, тоже какие-то очень крупные и добротные. Тут и там разбросано еще несколько строений.

«Эх, мне бы в Домовичах такое хозяйство! – завистливо думает Кукша. – Да куда там! Без холопов с этакой прорвой дел нипочем не управиться!» Кукша снова и снова дивится, какие выученные у Грима работники, они как будто нисколько не нуждаются в пригляде – хозяин отсыпается с похмелья, а они изо всех сил трудятся, словно на себя. И в это время он замечает идущего от гумна высокого сутулого человека с черной бородой. Грим давно уже на ногах!

Пожелав Гриму доброго здоровья, Кукша высказывает похвалу его обширному хозяйству. Грим отвечает едва заметным кивком и, не замедляя шага, идет к дому. Кукша, кажется, все обошел и посмотрел, вслед за хозяином он возвращается в дом.

В доме все еще спят крепким сном. Над столом хлопочет одна Кручина. Служанки давно уже убрали остатки вчерашнего пиршества и разбежались по другим работам, предоставив Кручине самую легкую – готовить утреннюю трапезу.

– Когда проснутся эти сони, – говорит Грим, обращаясь к Кукше, – скажи им, что я ушел на торг. Они тоже, по их словам, туда собирались. Но я не могу их ждать, у меня дела.

Грим уходит, а Кукша садится на торцовую скамью возле двери, где у варягов во время пиров обычно сидят женщины, и наблюдает за Кручиной. Служанка приносит продолговатые деревянные блюда с ржаными лепешками, овечий сыр, ставит несколько больших деревянных чаш с кислым молоком, раскладывает большие некрашеные ложки.

Судя по всему, работа ее закончена. Некоторое время она стоит и смотрит на принесенную снедь, словно не в силах решить, все ли она принесла, все ли сделала, что требовалось… Видимо, уверившись наконец, что никаких упущений нет, она идет к выходу. Набравшись храбрости, Кукша останавливает ее.

– Сядь со мной, – просит он.

Кручина покорно садится.

Кукша испытывает неловкость, он долго молчит, не зная, с чего начать разговор. Молчит и Кручина. Надо бы о чем-то спросить, но о чем? У него нет привычки заводить разговор ради разговора. Наконец, рассудив, что Кручина вряд ли здешняя, он решается:

– Откуда ты родом?

Кручина отвечает ему на ломаном словеньском языке, что она из страны Виру, из племени эстов, словене зовут их племя чудью. Кукша смутно припоминает, что эсты живут по берегам Варяжского моря. Он спрашивает, верно ли это. Служанка подтверждает. Ее ответ слишком короток, ему уже надо придумывать новый вопрос.

– А как ты попала сюда? – спрашивает он.

На такой вопрос односложно не ответишь, и ей волей-неволей приходится рассказать о себе.

– Однажды с моря нагрянули разбойники, разорили нашу усадьбу, истребили на ней все живое, и людей и скотину, оставили в живых только нескольких девушек, в том числе меня и мою сестру, мы с ней близнецы. Всех нас привезли сюда, в Гнездово, и продали Гриму. Это было год тому назад. Сколько-то времени мы прожили здесь – Грим ждал, пока нас скопится побольше, чтобы всех вместе, разом, отправить на торг, в Булгар.

Мы с сестрой ему понравились, и он взял нас себе, но когда отправлял девушек в Булгар со своим торговым человеком, оставил здесь меня одну, а сестру отправил в Булгар, на торг. Наверно, рассудил, что накладно кормить обеих. И вот теперь я должна родить. Когда рожу, ребенка отнесут в лес, на растерзание зверям – так варяги убивают детей, которые им не нужны. А меня отправят в Булгар, на торг. Гриму я тоже больше уже не нужна.

– Почему же ребенка-то убьют? – с ужасом спрашивает Кукша.

– Потому что с ребенком хлопотно, с ребенком меня труднее будет продать… Зачем покупателю ребенок? Надо заботиться о нем… или убить его… Проще купить рабыню без ребенка. И покупатель-то скорее всего не в Булгаре живет, а в какой-нибудь другой стране, ему покупку туда еще везти надо… А если кому раб нужен, тому проще сразу отрока купить, чем ждать, пока младенец вырастет.

– Откуда ты все это знаешь?

– Мне служанки растолковали.

Помолчав, Кручина говорит:

– Но дело, думаю, не в этом…

– А в чем?

– Грим видел сон, и сон ему не понравился…

– Что же за сон такой?

– Гриму приснилось, что я родила сына и бабка повитуха ему сказала: сын твой – смерть твоя, и тебе следует от него избавиться. Если он вырастет, он отомстит тебе за свою мать.

Вихрем проносятся в Кукшиной голове воспоминания, как сам он мстил за свою мать, но не успел при этом спасти ребенка той несчастной женщины… А вот другое воспоминание: по улицам Царьграда бежит Андрей Блаженный и выпрашивает милостыню, собирая деньги на выкуп Кукши… Что было бы с ним, если бы не Андрей?

– Как тебя зовут? – спрашивает Кукша.

Кажется, за это утро он задал больше вопросов, чем за всю предыдущую жизнь!

– Отец и мать, – отвечает Кручина, – звали меня Миеликки, что значит дух леса, Грим зовет меня Сиф, это имя их варяжской богини, жены бога Тора. Грим так прозвал меня потому, что у той богини золотые волосы.

– Можно, я буду звать тебя Кручина? – робко спрашивает Кукша. – Потому что ты печальная. А твое настоящее имя… как это? Ми… ми… мне просто не выговорить…

– Да, – покорно отвечает Кручина. – Все равно новый господин даст мне новое имя.

Глава третья

КУКША ПОКУПАЕТ РАБЫНЮ

– Тебе, я думаю, безразлично, – говорит Кукша чернобородому Гриму, – где продавать рабыню – здесь или в Булгаре, если цена будет та же…

– Нет, не безналично, – отвечает Грим, с легким недоумением скашивая глаза на Кукшу, – если за ту же цену, лучше продать дома.

– Сколько ты хочешь за Сиф? – в упор спрашивает Кукша.

– За Сиф? – Насупленные черные брови Грима ползут вверх. – Ты хочешь купить Сиф?

– Да! – твердо отвечает Кукша.

Грим долго молчит. Кукша перебивает молчание:

– Так сколько ты за нее хочешь?

– Сколько серебра я хочу за золото? – задумчиво переспрашивает Грим. – А зачем она тебе – для себя или для перепродажи?

– Для себя, – отвечает Кукша.

– Значит, ты увезешь ее с собой?

– Да, увезу.

– Далеко?

– Далеко: на север, на реку Тихвину.

– Где эта Тихвина?

– За двумя волоками, шестью исками и четырьмя озерами.

– И никогда сюда не вернешься?

– Никогда.

Грим долго сидит в задумчивости. Наконец он говорит: