Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

— Это не память, — Накатоми взял очки в руки и машинально протер стекла. — Это другое. Я думаю, нужно идти. К утру нам надо появиться в Академии, и мы можем не успеть. Данте, мои ноги слабы, ты не мог бы мне помочь?

Хищник кивнул и взял Садахару за талию, а Накатоми перекинул руку через плечо. С другой стороны встал Ебрахий.

— Хорхе, не забудьте Сутры Пророчеств. Отдайте их своему наставнику меча. Рихарду не стоит их видеть.

— Эти пророки… — родитель закатил глаза, но ларец с сутрами прихватил. — Только открыли глаза, и уже командуют. — Он направился за остальными. — Имеешь что-то против моего родителя, Садахару? — спросил Хорхе.

Накатоми издал глухой смешок.

— Против вашего родителя — совершенно ничего, а вот Рихарда я бы поостерегся, на вашем месте.

Хорхе озадаченно нахмурился.

— Что ты имеешь ввиду?

Но вмешался Данте, и разговор принял совершенно другое русло.

— И где твои лошади?

26 день месяца Дракона 491 года Одиннадцатого исхода

Ие- но футана. Поднебесная. Нара.

Особняк Сарумэ

Портал полыхнул зеленым, и на заднем дворе материализовалась фигура. Ками умели выглядеть, как люди, но эта даже не потрудилась скрыть свое происхождение. С первого взгляда казалось, что это мужчина — мускулы, широкие плечи, грубые, будто высеченные из камня, черты лица и жесткий взгляд. Но под туникой все же угадывались слабые очертания грудей. Эта ками всегда носила мечи с левой стороны на поясе, а за спиной был лук и колчан со стрелами — вечно готова к бою. На плечах ее лежала шкурка куницы, и это придавало женщине почти варварский вид.

Девушка- служанка, заметив вспышку портала, вышла встретить гостя, и испуганно вскрикнула, когда увидела, кто к ним пожаловал. Она закрыла рот руками, чтобы не завопить от ужаса. Прибывшая женщина равнодушно посмотрела на прислугу и сказала:

— Позови Сарумэ Акито.

Она вошла в дом, не дожидаясь приглашения, и устроилась на полу в гостиной. Ками прислонилась к стене, отклеенной обоями с изображениями цветущей сакуры, небрежно раскинув ноги. Лук и стрелы она сняла со спины и положила рядом с собой. Пару быстрых взглядов по сторонам заставили ее усмехнуться: какое необычное место, теней, хоть отбавляй — сразу чувствуется, что здесь очень долго жила Жертва.

Гений всея Академии Аши не заставил себя ждать. Он спустился по лестнице. В домашнем шелковом кимоно, без формы и без мечей, он мог бы выглядеть вполне безобидно, но взгляд ярко-синих, глубоких глаз, не давал так подумать. Этот взгляд уставился на ками с такой неприязнью, что по спине должны априори бегать мурашки.

— Что тебе надо, Ванесса? Говори быстрей и уходи. У меня еще много дел.

Женщина усмехнулась.

— Ищешь свою пропавшую сестренку? — спросила она, и в ее голосе звучало веселье. В ответ получила ледяной взгляд. Все-таки подначивать Акито — это так забавно. Когда он ощетинивается, он становится почти милым, и таким ядовитым, как плющ.

— Это не твое дело.

— Ой ли? — она приподняла брови. — Ладно, детка, я сегодня работаю почтальоном. И на игры с тобой у меня просто нет времени. Я пришла передать послание.

Акито сузил глаза и сжал губы.

— Говори, — разрешил он.

— Сосунок, — покачала головой Ванесса. — Ты всего лишь лучший Аши в Академии, но не больше, — на этот выпад Акито промолчал, и ками продолжила. — Сегодня после обеда ректор Хатиман будет в Сето. Он приглашает тебя на встречу, если, конечно, тебе интересно, где сейчас твоя милая сестренка.

Глаза Акито подозрительно сузились.

— Что ему известно?

Ванесса пожала плечами. Она только приглашение на чай передавала, а сообщать о том, что его сестренка теперь ками мужского пола, не ее работа. Пусть это делает Рихард. Ему нравится шокировать людей. Тем более таких, как Акито.

В дом вошла Амако, бледная и осунувшаяся. За это время, что пропала Амэ, она постарела лет на десять, и теперь на ее лице виднелись глубокие морщины, а некогда прекрасные синие глаза, теперь помутнели, стали невыразительными. В волосах серебрилась седина.

— У тебя гости, сын? — она посмотрела на Ванессу. Понять, что перед ней ками, было несложно, но Амако сделала вид, что не в курсе происходящего, и здороваться, как положено, не стала. Может, она еще и подслеповата стала?

— Она уже уходит, мама, — Акито улыбнулся, неискренне и фальшиво, и приблизился к Ванессе. Он посмотрел на нее сверху вниз, и женщина широко улыбнулась, задрав голову. — Ты опоздаешь на спутник.

— Конечно, — Ванесса прихватила лук со стрелами и поднялась. Привычным жестом она поправила мечи, висящие на поясе. — Все, что нужно, я сказала. Увидимся в Академии, Акито.

— Для тебя я принц Сарумэ! — процедил сквозь зубы он.

Ванесса повернулась и демонстративно усмехнулась ему в лицо.

— Щенок, — произнесла она, покидая дом.

Акито проводил ее взглядом, и когда ками скрылась из виду, повернулся к матери. Та смотрела на него, бездумно перебирая пальцами край своей шелковой накидки. Она в ее глазах была пустота.

— Тебе нужно отдохнуть, мама, — он подошел к ней и обнял за плечи.

Амако подняла голову и с надеждой посмотрела на сына.

— Ты ведь вернешь мне мою девочку? — спросила она хриплым шепотом. — Ведь это ты ее забрал, я знаю. Это ты…

Акито ничего не ответил. Жестом показал служанке, чтобы приготовили успокоительные и позвали старика Дзиро. Матери нужно отдохнуть. Он повел на женскую половину особняка, в ее покои. Уложив на футон мать, Акито быстро покинул ее, чтобы не беспокоить своим присутствием. Слуги подошли почти сразу, послышался скрипучий голос няньки матери, и было слышно, что ее снова заставляют пить сонные капли. Амако в последнее время почти не бодрствовала — всего несколько часов в день, чтобы поесть и немного прогуляться. Обычно все заканчивалось очередным приступом. Акито посмотрел на задвинутые фусума, за которыми лежала больная мать, и двинулся по коридору. Возле комнаты Амэ он остановился, нерешительно потоптался на пороге, все еще не в состоянии нарушить святая святых своей сестры. Рука сама потянулась к фусума, раздвинула хлипкие перегородки, и в лицо пахнуло запахом Амэ. Внутри осталось все так же, как перед Церемонией — по комнате развешаны разнообразные богатые кимоно, на столике лежит бархатная коробочка, и в ней скукожившийся лепесток сакуры. На щетке остались несколько длинных темно-каштановых волос.

— Тело не нашли. Ты должна быть жива, — произнес Акито в пустоту комнаты.

На полу, возле сундука лежала окровавленная повязка. Гений Аши нахмурился и поднял ее. Он сжал ее в руке, и отправился переодеваться. Если Рихард что-то знает об Амэ, значит, нужно с ним встретиться.