Космическая чума. Сборник - Гэри Вульф

— Послушайте, дружище! — ответил я, возвращая ему кривую усмешку и попутно прощупывая его шкуру (он, конечно, оказался мекстромом). — После твоих слов ничто не убедит меня, что сороковое шоссе лучше коровьей тропы.

Он поднялся.

— Корнелл, я вижу, куда вы клоните. Вам не нравится мой совет, так я помогу вам, ребята. Если не хотите прокатиться по такому вшивому и разбитому бетону, скажите только слово, и мы организуем для вас шикарную дорожку безо всякой боли и страданий. Мы с вами еще увидимся. Счастливого пути, мисс Фарроу.

Затем этот тип откланялся, подошел к кассе, расплатившись за наш завтрак как за свой собственный. Потом уселся в машину, и с тех пор я его больше не видел.

Фарроу взглянула на меня. Ее лицо побелело от страха.

— Сороковое ведет прямехонько из Сент-Луиса в Индианаполис.

Дальше продолжать не было смысла. В шестидесяти милях севернее Индианаполиса на федеральном хайвэе уже 37 лет находился респектабельный мегаполис Марион, штат Индиана, самым важным органом которого (для меня и Фарроу) было хозяйство, называемое Медицинским Центром.

Кто-то принуждает меня ехать из Сент-Луиса по сороковому шоссе. Я отлично знал, что они заинтересованы оставить меня живым и здоровым. Если я не выеду из Сент-Луиса в указанном направлении, мне придется сворачивать раз за разом, постоянно натыкаясь на противника. Только заявлять о себе он будет не в вежливой манере, а на грани смертельной угрозы. Попробуй я смыться, он, несомненно, загонит меня основными силами и оставит в соплях и слезах от навешанных тумаков. Но если я поеду к ним, чтобы убить или быть убитым, они устранятся, предварительно удержав меня от самоубийства. Не думаю, чтобы я стал нарываться на последний удар, от которого протяну ноги.

После завтрака мы двинулись дальше. Я направился в Сент-Луис. Его центр был единой громадой бесформенной мертвой зоны — такой густой и непроницаемой, что он превратился из обычного города в единое скопище многоэтажных зданий. Со времен Райна кварталы трущоб уступили место новым небоскребам. Так что мертвая зона и новые широкие магистрали с упорядоченным движением сделали Сент-Луис доступным для автомобиля в любом месте. Я не мог поверить, что какая-то банда, вынужденная работать скрытно, сможет набрать достаточно людей и машин, чтобы перекрыть все дороги, ведущие из такого большого города, как Сент-Луис.

И вновь они преследовали нас, двигаясь по параллельным дорогам и сзади. Мы мчались как дьяволы. Не снижая скорости, влетели в Сент-Луис и нырнули в обширную мертвую зону. Мы влились в общий поток транспорта и стали выписывать колесами бойскаутские узлы. Меня тревожило нападение сверху, с геликоптера, хотя я уже говорил, что мертвая зона Сент-Луиса в некоторых местах протянулась вверх на тридцать тысяч футов.

Единственное, чего недоставало, — это какого-нибудь устройства, с помощью которого мы могли бы воспользоваться своим восприятием или телепатией в окружающей мгле. Но пока мы были так же пси-слепы, как и они, поэтому нам пришлось колесить по улицам и смотреть в оба за владельцами подозрительных машин. Мы заметили несколько легковых автомобилей с номерами других штатов и задали им хорошую трепку. Один из них висел у нас на хвосте, пока я не совершил великолепный кульбит, проскочив на красный свет и втиснув мою машину между двумя четырнадцатиколесными фургонами. С каким наслаждением я заглянул бы в лицо водителю! Он остался позади.

Я держался между фургонами, пока мы не подъехали к центру, и собрался было уже юркнуть в боковую улочку…

Но, как видно, оставался между ними чересчур долго.

Потому что парень впереди вдруг ударил по тормозам, и гигантский фургон замер на месте. Зато парень сзади даже не снизил скорости. Он несся на нас словно лавина. Я быстро огляделся и рванул машину в сторону, но он врезался мне в хвост, и мы заскользили вперед. Я выжал тормоза, но масса движущегося фургона была настолько велика, что шины лишь оставили черный след на мостовой.

Нас понесло на остановившийся фургон, словно мы собирались как можно быстрее раздавить своей малолитражкой эту громадину.

Потом вдруг задняя стена переднего фургона обрушилась передо мной сверху, вращаясь на шарнирах, и образовала прекрасный скат. Задний фургон подтолкнул на него нашу машину, и мы влетели внутрь по толстому эластичному настилу. В ту же секунду задняя стенка закрылась, с обеих сторон подскочили два парня и с криком «вылазь!» рванули дверцы.

Рослый детина с моей стороны одарил меня самоуверенной улыбкой, а короткий произнес:

— Вы не против выехать из Сент-Луиса по сороковому шоссе, Корнелл? Вряд ли вам эта шутка покажется слишком грубой.

Я попробовал увернуться, но высокий схватил меня за локоть и повалил на пол. Короткий нагнулся и достал бейсбольную биту.

— Ну что, Корнелл? Может, поговорим? А то тебя ничем не проймешь, — сказал он.

Я взглянул на эту парочку и сдался. В этом мире существуют личности, которые обожают потасовки. Они не остановятся, пока не выбьют из поверженного всю душу. Эти из их числа, из тех, что сводят счеты в темных аллеях, обменявшись сначала легкими ударами, чтобы придать мордобою справедливый характер. И единственное, чего бы я добился, — это выбитой челюсти и сломанных ребер.

Я расслабился и кивнул головой в знак согласия.

— Сороковое шоссе покажется тебе куда приятней и ровнее, чем ты ожидаешь, — заметил он, несколько разочарованный, что я не дал ему отвести душу. — Это ведь как в жизни — мы сами ищем неприятности на свою голову.

— Пошел к черту со своей философией! — огрызнулся я. Это был слабый протест, но на большее меня не хватило.

— Короче, Корнелл, вам не прорваться, — сказал детина.

Я взглянул на Фарроу. Она склонилась к ветровому стеклу, разглядывая стоявшую перед ней парочку. Те вели себя довольно развязно. Один предложил ей сигарету, а другой держал наготове спички.

— Спокойнее! — сказал один, выпуская изо рта дым.

— Может, так оно лучше, мисс Фарроу, — добавил другой. — Бороться, конечно, неплохо, но только не так. Нужно сначала заручиться поддержкой.

— Почему бы мне не закурить свои? — спросила она презрительно, не глядя на них.

Я мысленно согласился.

«Пусть им будет хуже, Фарроу».

Я тоже вытащил сигареты. Вдоль борта фургона стояли скамейки. Я сел, вытянув ноги, и затянулся. Покончив с сигаретой, я заметил, что возбуждение от погони внезапно угасло, оставив только желание поспать.

Я задремал, размышляя о том, чего только не бывает в жизни — едешь в Хоумстид, Техас, а оказываешься в Марионе, Индиана.