Наследие Иверийской династии. Дочери Мелиры - Нина Малкина

– Ты хочешь туда вернуться, – вырвалось у меня.

– Я туда не вернусь, – хмыкнула Сирена.

– Почему? – удивилась я, стараясь отвлечься от горьких мыслей.

– В это захолустье? О нет, с меня хватит, – хихикнула она, но тут же стёрла с лица улыбку: – Если серьёзно, меня там чуть не убили. Повезло, что Лоним оказался рядом. Мы сбежали и теперь ждём, когда стязатели велят нам отправиться в другое место.

– Троллье дерьмо! – всё-таки выругалась я. И едва не вскочила, но усилием воли заставила себя сидеть. – Сирена, ты как будто приехала из другого Квертинда, который я давно покинула. Ты должна рассказать мне всё!

– Да нечего рассказывать, – махнула рукой подруга. – На той неделе наведались странные типы. Двое. Представились заблудившимися путешественниками, но так пожирали меня глазами, что я не сомневаюсь: пытались узнать, – она обмахнулась ладонями, как будто ей стало душно. – Когда они достаточно изучили знак соединения, решили, что я отличная цель для их развлечений. Одинокая девушка в заброшенном доме посреди болот вряд ли окажет сопротивление. Как раз в этот момент и вернулся Лоним.

– Он их убил? – нахмурилась я. – Сам?

– Мягко пожурил за хулиганство и приказал вести себя хорошо, – цокнула Сирена.

– Они послушались?

– О Вейн, Юна, конечно же, он их прикончил! – деланно возмутилась Сирена. – Забрызгал кровью всю столовую, единственную приличную комнату в том доме. Но я не была против. Ты бы видела этих отморозков.

– Хорошо, – потёрла я виски и повторила: – Хорошо.

В просветах между кустами мелькнула Мотылёк, и мы обе отвлеклись на дикую кошку.

– Красивый здесь сад, – как бы между прочим заключила подруга. – Но животных гораздо меньше, чем я себе представляла.

Она откинула голову назад, глубоко вдохнула напоенный ароматами воздух Батора и расслабилась. А я наоборот – заметно напряглась, размяла шею. Потом потрясла кистью, забралась пальцами под бархотку, потёрла паука.

– Хорошо? – встрепенулась я. – Толмунд, Сирена, да это плохо! Это просто ужасно. У меня в голове не укладывается: вы с Лонимом едва не погибли по странному стечению обстоятельств где-то в болотах, пока я тут свободно гуляю по Мелироану. Ты прячешься и переезжаешь, а я танцую на балах и улыбаюсь гостям. Хотя, по-хорошему, побеги и бои – моя стихия. Почему… – я прищурилась, глядя на подругу. – Почему он так решил?

– Потому что мной Кирмос лин де Блайт готов рисковать гораздо охотнее, чем тобой, – подсказала Сирена. В отличие от меня, она свободно развалилась на лавке и совсем не беспокоилась по этому поводу. – Простой и гениальный план. Пока семья Эстель хвастается тем, что их дочь учится в Мелироанской академии, а свет сплетничает о красоте и прелести новой благородной девы, никому не придёт в голову искать тебя здесь. Но… – она скосила глаза. – Тебя ищут, Юна. По всем подворотням и захолустьям. Я не знаю, кто и зачем, но уверена, что ты в опасности.

– Здесь – вряд ли, – я поёжилась от внезапно холодного ветерка. – Думаю, пока я ношу твоё имя и живу в этом замке, мне ничто не угрожает.

– Да, – согласилась Сирена. – Но ты же не будешь здесь жить вечно?

Я задумалась о предстоящем свидании в Ирбе. Выйти из академии – существенный риск, но остаться здесь в ожидании неизвестно чего – в некотором смысле риск ещё больший. Сирена права: вечно жить здесь я не буду. Но куда я отсюда поеду? Как долго мне ещё предстоит скрываться? Год? Два? Или всё то время, пока я являюсь мейлори Кирмоса лин де Блайта? Опасность, о которой говорила Сирена, не отступит сама собой, как простуда или приступ тоски. Даже в случае с тоской это было сомнительно.

Я и не заметила, что молчу уже некоторое время, поэтому Сирена осторожно похлопала меня по руке:

– Планируешь выбираться из-под крылышка ледяной суки?

– Планирую, – скупо ответила я.

И, подумав, добавила:

– Знаешь, Сирена… У меня такое ощущение, что жизнь происходит где-то за стенами академии, а внутри реальность застыла и оградилась от остального мира. Мелироанские девы изо дня в день учатся убеждать самих себя и всех вокруг в том, что добро непременно победит зло. Что справедливость и сила женской мудрости восторжествует. Это замечательно. И здесь уютно, но… так тоскливо. Когда-то моим главным богатством была свобода. Теперь у меня есть всё, кроме неё… – я скосила глаза на Сирену и поняла, что она очень внимательно меня слушает. – Конечно, это совсем не то же самое, что пережила ты, нет!

– Ты скучаешь по нему, – заключила Сирена.

Это не было вопросом, но я всё же ответила.

– Не особенно, – я как можно непринуждённее пожала плечами. – Я теперь увлеклась Ренуардом Батором. У нас завтра свидание. Уверена, ты одобришь мой выбор. Хочешь, расскажу тебе подробности? Ты же останешься тут хотя бы на пару дней?

– Я хочу, чтобы вновь обрела характер, – скривилась Сирена Эстель. – Ты же Юна Горст! О Вейн, я бы многое отдала, чтобы увидеть то чудовище, которым я тебя называла. Где ты его прячешь? В складках платья? В тиале? – она подалась ближе и заговорщически прошептала: – В ложбинке груди?

– Не говори глупостей, – я шутливо стукнула её по лбу одним пальцем в белой перчатке. – Просто я выросла и начала понимать, что не всё в мире обязано мне подчиняться. На кону – наследие Иверийской династии, величие и единство Квертинда. Всё королевство не должно служить моим желаниям.

– Но и ты не должна уступать его давлению! – неожиданно вскочила Сирена. Глаза её заблестели, словно леди Эстель только что провела кровавый ритуал. – Не смей сдаваться! Не смей отрицать, что любишь Кирмоса лин де Блайта! А он любит тебя. Только в этом величие. К Толмунду Квертинд!

– Дело не только в этом, – как можно спокойнее произнесла я, подавляя рвущееся наружу желание то ли заспорить, то ли согласиться с Сиреной. – Мне нужно думать о будущем, о самой себе и спокойной жизни.

– К Толмунду спокойную жизнь! – Сирена подошла ближе. – Она не для тебя, Юна. И не для него. Не ищи спокойствия. Ищи то, ради чего ты готова не только жизнь, но и умереть, – она взяла моё лицо в ладони и заглянула в глаза. – Как ты не понимаешь! Он едва не погиб, он вверг королевство в войну ради тебя, и ты не имеешь права отступиться теперь. Он не поддался натиску Квертинда, и ты не можешь. Ты сильнее всех этих дев. Ты сильнее всех, кого я знаю!

– Он что-то