Марина Цветаева. Письма 1933-1936 - Марина Ивановна Цветаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
11-го Октября 1935 г.
Если письмо действительно затерялось — потеря невозвратная, ибо в нем был негатив Гронского у подножья Белла-Донны. Молчите об этом, ибо родители даже не знали, что он у меня остался, — да и остался случайно: я отдавала увеличивать (для них) ряд его карточек, все негативы вернула, а этот случайно застрял[1338].
А заказным я не послала — вот почему: Ваша марка (как и сегодняшняя: возвращаю обе) оказалась недействительной, ибо просроченной (срок — 6 месяцев) и мне бы сразу пришлось платить 3 фр<анка>, а я этого не могла. Вот и положилась — на почты: французскую и эстонскую. Очень печально, тем более, что снимок был отличный: юноша у горного (ледяного, снежного) озера, над ним — Белла-Донна. Лицо — веселое, горячее, обожженное снегом: тёмное.
В том письме я просила Вас отозваться немедленно, чтобы я не успела выйти из строя мыслей о Гронском. Была его краткая биографиях[1339] с рядом показательных случаев. Родословная. Физический портрет. Письмо, если Вы его любите. для Вас — незаменимое — и невосстановимое, как тот негатив. Обратно не пришло — и конечно не придет.
_____
У Гронского-отца (тоже писала) был удар, даже два, один на Пасху, другой летом, сейчас он в санатории и, в общем — конченый человек, во власти первого сильного волнения. Ему даже запрещена карточка сына. Книгой ведает мать — и книга выйдет.
Мать лепит его большую голову — по прежним своим работам — и карточкам. Он, но — собирательный, основной, и — жёстче, чем в жизни. Он — че*рт, не он — выражений. Да этого должно быть скульптура дать не может. Можно будет добыть — для Вас, если очень захотите. Но так как она — нищая придется оплатить отливку. Не думаю, чтобы это превзошло средние возможности. Лепит она его в терракотовом пластилине: живом цвете и материале.
_____
Да, если хотите книгу одним из первых — вышлите матери 12 фр<анков> по адресу:
Mme Nina Gronsky
14, Cit* Falgui*re
Paris, 15-me
Ряд его и ее друзей вносят сейчас, чтобы помочь оплатить типографию. А Вам корысть — полу*чите до официального выхода. Экземпляров — всего — 300.
Там есть посвящение и мне, которого он мне никогда не прочел[1340].
А вот — случайно сохранившиеся записи, в ответ на предыдущее письмо (я его не очень помню, м<ожет> б<ыть> вспомните — Вы) — тогда — Гронский занял всё место — в дело не пошедшие.
Просто — списываю:
«Уразумевать» нечего, ибо вещь — чисто внешняя. Психея — не этап (физический), это — сборник, т. е. собранные стихи, написанные в разное время (от 1916 г. до 1920 г., а м<ожет> б<ыть> и позже), если хотите — избранные стихи, выбранные по примете романтики: чистой душевности. Все мои книги — хронологические этапы: что в жизни — то в тетради, что в тетради — то в книге. (В жизни, читай: в мне данного дня.) А Психея — отбор, поэтому не этап: не часть пути, а, если хотите, вечное сопутствие.
Психея частично входит в Версты I, в Версты II[1341] (никогда не вышедшие), в Ремесло. Психеи — как книги — нет. Последовательность: Вечерний Альбом (1910 г.), Волшебный Фонарь (1912 г.). Юношеские стихи (неизданные: 1912–1916 г.), Версты I (изданные частично в советском сборничке того же имени: моем сборничке), — 1916 г., — Версты II (неизданные: 1916 г-1921 г.), Ремесло (1921 г.), После России (1921 г. — 1925 г.; кажется)[1342]. После 1925 г. не издано ничего. Ясно? Это — мои этапы: мои тетради. А Психея — из разных тетрадей, т е. разных лет. Психею, как всё, что написала — очень люблю. Вот уже не:
— Я вас не писал никогда![1343]
Не люблю только привередливости, внюхивания, предпочтения одного в ущерб другому. Скажем, не люблю Психею в известных руках: самих рук не люблю!
_____
По поводу чувства (NB! наивный вопрос: есть ли у меня чувства) — чувство у меня всегда было умное, т е. зрячее, поэтому всю жизнь упрёки: Вы не чувствуете, Вы — рассуждаете.
Если чувство есть слепость — я никогда не чувствовала.
(Das Gef*hl seiner Jugend ist schon *bersinnliche[1344] Jugend[1345]) Все мои Gef*hle были — *bersinnlich, потому-то они и были — Gef*hle.
A Sinne[1346] — их кажется, 5, нет — 6 (Orientierungssinn[1347]). Единственно-острое (до болезненности) — СЛУХ. Зрение — никакое (никогда бы не взяли в солдаты), осязание — среднее (обоняние впрочем — исключительное, но оно так сразу становится душевным состоянием, что его никогда отдельно не ощущала) — пошла спрашивать Мура, какое пятое, деловито высунул язык, итак, вкус — самый непритязательный. И — минус — чувства места: идиотизм на места*: чувство контрнаправления.
И основное — над всеми и под всеми — чувство КОНТР — чисто-физическое: наступательное — на пространство и человека, когда он в количестве. Отсюда — мое пешеходчество и полное одиночество: передо мной всё отступает.
_____
«Чувств» много в После России, почти сплошь. Если это не чувства, то у меня их — нет.
_____
«По-русски трудно мыслить». — По-русски (по-всячески) ЧУДНО мыслить. Были бы косточки, а мясо вырастет.
_____
О кубизме[1348] ничего не знаю: мне пришлось бы не говорить, а слушать.
_____
Стихи двух родов, — и не двух: больше. Есть чистая лирика, есть гражданские страсти (1917 г. — 1920 г. — Царская семья — Перекоп (заграница), есть ПЕСНЯ, — ЧЕГО — НЕТ???
_____
Неудача в Молодце и Переулочках???[1349] Здесь придется воззвать — к большинству голосов моего читательского меньшинства (+ мой голос: большой, большинство моих голосов, ибо я — не забывайте — довоенная Россия по составу народонаселения!).
Переулочки (Вы этого не знали?) — история последнего обольщения (душою: в просторечии: высотою).
Если Вы не любите этих вещей — Вы просто чужды русской народной стихии. Народной стихии. Стихии.
(С. Маковский[1350] (оцените эпоху: Аполлон, Золотое Руно, Весы[1351], примат Петербурга) мне — обо мне, в 1924 г. — Это не всегда стихи, но это всегда — стихия!)
Русская стихия во мне обескровлена? обездушена?[1352]
NB! Стр<аница> 7.
О Мо*лодце только один отзыв: — Живой огонь![1353] — Что это? Революция? Любовь? — так говорят
