5 лет среди евреев и мидовцев - Александр Бовин

Получается такая картина. «Полный» мир неприемлем по идеологическим и политическим соображениям. «Полная» война невозможна, так как Сирия опять будет разгромлена. «Холодная война» становится все более невыгодной. Остается «холодный мир»: обменять Голаны на сирийского посла в Иерусалиме. Не больше.

При таком подходе Сирии переговоры были обречены на тупик. Дипломатические хитросплетения, а их было в избытке, разбивались, как только речь заходила о «полном» мире (тут сирийцы уходили в кусты) или об отходе Израиля к границам 4 июня 1967 года (тут звучало твердое «нет» израильтян).

Осенью 1996 года в Израиле стали распространяться сведения, что Сирия готовится к войне. Ссылаясь на американскую разведку, газеты писали, что вероятность военного конфликта приблизилась к 30 процентам. Генштаб Израиля был более осторожен: вероятность войны возросла. Появились заголовки «Если завтра война?»

29 октября 1996 года меня пригласил Нетаньяху. Он заявил, что с 1994 года Асад вынашивает идею внезапного молниеносного удара на Голанах. Он исходит из того, что мировое общественное мнение спасет его от сокрушительного ответного удара. Но он ошибается. Израиль не хочет войны. И мы были бы очень признательны Примакову, если бы он довел все это до сведения Асада.

Примаков, который в это время был в Дамаске, довел. 31 октября Примаков разговаривал с Нетаньяху. Примаков сказал, что, по его впечатлениям, сирийцы не готовят никаких военных акций. «Наоборот», их беспокоят передвижения израильских войск на Голанах. «Могу сказать Вам с 99-процентной уверенностью, что сирийцы не станут инициаторами нападения, а один оставшийся процент — в руках Бога».

Оглядываясь на прошлое, думаю, что это был чистейший блеф с обеих сторон. И обе стороны понимали это. И Примаков, разумеется, понимал. Но правила игры требовали немножко «попужать» друг друга. Что и было исполнено. И нам, как коспонсору, досталась работа.

Переговоры, возможно, возобновятся в следующем, но таком уже близком веке. «Не обязательно решать проблему, — говорил Де Голль, — можно жить с проблемой».

ИЮЛЬ-95

Фундаментализм — Расизм в Израиле — Раввины призывают солдат к неповиновению

Всю первую половину месяца в Савьоне гостили жена и дочь Козырева — Ирина Борисовна и Наташа. Обе — покладистые. Показали им Израиль. Как-то зашла речь о Ельцине. Вдруг Наташа посмотрела по сторонам и спрашивает: «А нас не подслушивают?» Современный ребенок…

3 июля был приглашен к Нетаньяху. По его мнению правительство уже действует под влиянием выборов 1996 года. Торопится, стремится рапортовать об успехах. Но рапортовать не о чем.

Сирийский угол. По мнению Нетаньяху, позиция Асада продолжает оставаться неясной. Как диктатор он не может симпатизировать миру с Израилем, ибо контакты с демократией губительны для диктатуры.

Коснувшись палестинского узла, Нетаньяху сказал, что Арафат не контролирует обстановку в зоне автономии. Хамас и ФАТХ договорились о взаимном неприменении силы, и под этим зонтом фундаменталисты расширяют и укрепляют свое влияние. Нет гарантий, что если Арафат уйдет, его место не займет какой-нибудь мусульманский фанатик.

Тема опасности исламского фундаментализма постоянно всплывала во время разговоров в Израиле. И практически (террор — оружие фундаментализма) и теоретически (что это такое?).

В теоретическом плане фундаментализм можно рассматривать как возвращение к истокам, к основам того или иного учения. Фундаменталистами являлись, например, протестанты, которые настаивали на буквальной истинности Библии. Фундаментализм возникает, как правило, как реакция на разложение традиционных, привычных ценностей, как стремление отстоять, сохранить эти ценности перед лицом наступления нового пугающего, незнакомого мира. В отличие от коммунизма, который предлагал светлое будущее, фундаментализм предлагает светлое прошлое. К фундаментализму тяготеет православная церковь. Фундаментализмом пронизан ортодоксальный иудаизм. Фундаментализм, рассматриваемый в таком плане, — неизбежный элемент общественного сознания. В любом демократическом обществе он имеет право на существование.

Ситуация решительно меняется, когда фундаментализм накладывается на политику, становится, ее орудием. Рассуждая о христианстве, Альбер Камю писал: «Когда религия соединяется с политикой, рождается инквизиция». А когда союз религии и политики соединяется с фанатизмом, получается та самая гремучая смесь, которая нынче тревожит не только Израиль.

В политическом словаре исламских фундаменталистов часто встречается понятие «джихад». Джихад как мировоззрение, как символ веры, как мотивация поведения. Джихад как основная форма взаимодействия двух систем: мира ислама (дар аль-салам, дом мира) и остального мира (дар аль-хабр, дом войны).

Это — теория. Уроки практики нам преподал Хомейни. Уроки практики преподают фундаменталисты в Чечне и в Средней Азии. Уроки практики преподают Хамас и «Исламский джихад» в Израиле. «Государство Израиль — кинжал в сердце арабского народа» — сказано в программном документе Хамаса, и камикадзе пытаются вырвать этот кинжал.

В 1988 году палестинский поэт Махмуд Дервиш, а его считают «голубем» в ООП, написал такие строки:

Покиньте же нашу страну,Нашу землю, наше море,Нашу пшеницу, нашу соль, наши раны…Все покиньте.И покиньтеПамять о памяти вашей…

Если бы воевали, спорили только слова… Спорят не слова. Спорит жизнь со смертью. Борьба с террором это Израильский антиджихад. Он необходим для спасения людей и страны. Но у него есть оборотная сторона. Ненависть, которая пронизывает стихи Дервиша и которая посылает на смерть палестинских юношей, вызывает ответную ненависть.

Ненависть к арабам настолько глубоко проникла в поры у израильского общества, что заставила левых говорить о расизме. Политическую бурю в Израиле вызвал депутат кнессета Авраам Бург, который в декабре 1992 года заявил, что система образования, особенно — религиозного воспитывает расизм. «Наше общество, — говорил он, — поражено раковой опухолью трансфера… Мы поражены болезнью неприятия других народов». И еще: «Наша система просвещения должна поймать джинна расизма и запихать его обратно в бутылку». Его поддержала Шуламит Алони: «Нашим детям внушали, что еврейский народ является генетически избранным. Теперь приходится пожинать плоды такого образования и воспитания».

А в декабре 1996 года член Кнессета Рехавам Зеэви, лидер партии Моледет, вычеркнул из меню в ресторане, название «арабский салат». Нет никакого арабского салата. И вообще арабы-мусульмане ничего не внесли в историю.