Чужая война - Letroz

— Командующий Галлен.

Палатка оного, где и проходил этот разговор, больше напоминала музей тщеславия. Так и не скажешь, что среди этих трофеев, памятных знаков, захваченных флагов и прочих наград находился и даже работал действующий командующий крупной армии.

Сам же её хозяин имел вид неказистый и мало походил на других военных Тофхельма. Тонкий и вытянутый, как сухая ветка, немного сутулый из-за постоянной работы за столом, с непропорционально длинными, очень живыми пальцами, седовласый старик с аккуратными усиками и в круглых очках, за которыми прятались маленькие, колючие глазки. Встреть такого дедушку на улице, и понять кто он такой можно было лишь по форме — очень чистой, гладко выглаженной с обилием наград.

— Рад, что мы будем работать вместе, — наигранно вежливо продолжил Галлен. — Уверен, это поможет достичь нам невиданных ранее высот.

— Согласна, — не меняя интонацию, коротко ответила Ноа, стараясь не думать о том, что под «нами» Анри имел в виду исключительно себя и своё эго.

— Под моим чутким руководством вы сумеете наконец остановить этого мерзавца Рора, — заметив, что его лесть не работает, улыбнулся Галлен, делая вид, что не имел в виду ничего такого.

Хоть звучала фраза вполне в рамках приличий, фактически это была звонкая пощёчина. Ноа потребовалось собрать все внутренние силы, чтобы на её лице не дрогнул ни один мускул. Впрочем, Анри это не остановило, и её молчание он истолковал по-своему:

— Не надо делать такое удивлённое лицо. Между нами говоря, я считал и считаю ваше нахождение на Играх… м-м-м, скажем так, излишним.

— Но… — попыталась возразить Ноа, но ей не дали сделать даже этого.

— Вы — женщина, а значит, более подвержены эмоциям. Они только мешают вам, превращая конкретные приказы в какое-то глупое личное противостояние с этим выскочкой Рейландом Рором. Такому не место на Играх. Вскоре я докажу это.

— Буду рада увидеть, — сжав кулаки и ничем не показывая бушующие эмоции, сказала Кейтлетт. — Какие-то приказы, командующий?

В глазах у Анри на мгновение мелькнула злоба: он явно рассчитывал на более эмоциональную реакцию на свои слова, что развязало бы ему руки. К его огорчению, Ноа прекрасно это знала и потому, несмотря на всё желание дать ему в морду, разбить эти проклятые нелепые очки и извалять в пыли одежду, сдерживалась. Эмоциями она ничего тут не добьётся, только терпение, и однажды труп её врага сам проплывёт мимо. По крайней мере именно так она себя утешала.

Поняв, что первый раунд не принёс ему решительной победы, Галлен взял со стола папку бумаг и протянул её Ноа:

— Ознакомьтесь.

Командующая бегло пролистала документы. Слова, ещё слова, карты, стрелочки, отметки. Не война, а какая-то бухгалтерская таблица — как-то иначе Галлен воевать не умел.

— Это… доклад? — не без сомнений уточнила Ноа.

— Скорее план дальнейших действий. Один из, — вежливо, но с намёком, что она ничего не понимала, поправил её Анри и пустился в объяснения. — Дело в том, что на днях нас посетит его величество король. Будет большое совещание, и мне бы хотелось, чтобы вы выступили перед господами офицерами.

— Здесь ваше имя, командующий, — вернувшись к первой странице, Кейтлетт убедилась в том, чьё имя стояло в качестве автора.

— Ну конечно! Ведь я его написал, а не кто-то ещё, — притворно изумился её вопросу Галлен. — Вы же представите его широкой публике, а затем будете в соответствии с ним действовать.

— Но вы… — гневно начала Ноа, однако быстро взяла себя в руки. — Кхм, у меня нет солдат.

— Вам выдадут под командование роту, не переживайте на этот счёт, — пожал плечами Анри Галлен, прекрасно понимая, какое это оскорбление.

Роту — человеку, который руководил целыми армиями! Это была уже не пощёчина, а звонкий пинок в причинное место.

Кейтлетт вмиг раскусила его задумку. Преуспей она — план-то всё равно не её. В случае же провала все обвинения полетят именно в исполнителя. Галлен в любом случае окажется в выигрыше. Прикинув, чем это ей грозило, Ноа уже собиралась как можно вежливее послать Анри куда подальше с такими предложениями, но тот предусмотрел и это:

— Пока это только предложение, но всё может измениться, — уточнил командующий.

Ничуть не удивившись такой практически неприкрытой угрозе, Ноа, вздохнув, бегло пролистала ещё пару страниц, убеждаясь, что это несвязный бред.

— Я имею право внести правки? — уточнила она.

Улыбкой Галлена, пока он перед ответом поправлял очки, можно было отапливать дома, такой тёплой она была.

— Ну конечно же нет. Это ведь мой план, а не чей-то ещё. Но если вас что-то в нём потревожит, я с радостью выслушаю любые ваши замечания.

Как будто случайно после этих слов Анри поправил табличку на своём столе, гласившую, что приём обращений происходит в нечётные дни не чаще двух раз в месяц и по предварительному согласованию не менее чем за четыре недели.

Ноа даже знала, кто ему эту табличку подарил — она сама, пару лет назад. Правда, Галлен шутку не понял и воспринял написанное скорее как руководство.

— Как я только могла подумать о таком. С радостью прочитаю ваш доклад завтра.

— С удовольствием его послушаю, — с приторной вежливостью вторил ей Анри. — Можете быть свободны.

Ноа отсалютовала и, развернувшись на месте, пошла прочь, пылая от гнева, которому наконец можно было дать выход. Этот старикан бесил её с той самой минуты, как он помпезно явился, забрав у неё всех подчинённых кроме Альта, которого назвал абсолютно бесполезным.

Не то чтобы ей было обидно за своего ленивого помощника, она вполне согласна с такой оценкой, но всё равно было неприятно!

После полутьмы палатки закатное солнце неприятно резало глаза. Караул, стоявший у входа в обиталище Галлена, с опаской расступился. Это были солдаты Ноа — Анри не привёл с собой никого, кроме своего ассистента, невзрачного, даже на фоне своего командира. Уж кто-кто, а эти ребята знали, когда их командующая, пускай и бывшая, не в духе.

Впрочем, на них Ноа и не собиралась срываться. Для таких целей у неё имелся Альт Цион. Долго искать его или причину не пришлось: он валялся у неё в палатке, на её диване и, накрыв голову вчерашним номером «Вестника войны», похрапывал.

— Альт Цион!

Адъютант дёрнулся и сразу же замер, найдя, как ему казалось, приемлемое объяснение своему поведению:

— Я не сплю, а читаю, у меня близорукость.

— У тебя криворукость, причём врожденная. Почитай лучше это, — Ноа кинула ему или вернее