Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах - Валентин Рунов

В июле 1918 года Брусилов покинул клинику и некоторое время жил вдвоем с женой на небольшие сбережения и драгоценности Надежды Владимировны. Об этих месяцах Брусилов вспоминал: «Одно время, под влиянием больших семейных переживаний и уговоров друзей, я склонялся к отъезду на Украину и затем за границу, но эти колебания были непродолжительны. Я быстро вернулся к моим глубоко засевшим в душе убеждениям… Это тяжко, конечно, но иначе поступить я не мог, хотя бы это стоило жизни. Скитаться же за границей в роли эмигранта не считал и не считаю для себя возможным и достойным».

В августе Брусилова посетил английский дипломат и шпион Б. Локкарт. Не назвав вначале себя, он попытался уговорить генерала перебраться в Самару. И вновь Брусилов отказался.

Вскоре ВЧК перехватила письмо Локкарта, в котором тот, в частности, сообщал о планах сделать Брусилова белым вождем. Алексей Алексеевич был немедленно арестован. Ему удалось передать записку Ф. Э. Дзержинскому, в которой просил объяснить причину ареста. Дзержинский посетил арестованного и дал понять, что его напрямую ни в чем не обвиняют, но вынуждены продержать некоторое время под стражей. Генерал утешал жену: «Сидим на гауптвахте в Кремле. Пожалуйста, будь спокойна и не огорчайся. Ты хорошо знаешь, что ни я, ни Ростя (Р. Н. Яхонтов, брат жены Брусилова. – авт.) ни в чем перед правительством не провинились, а потому спокойно ждем решения».

Вначале к нему не допускали даже врача, несмотря на то, что рана вновь открылась. По воспоминаниям Локкарта, арестованного несколько позднее и также содержавшегося в Кремле на гауптвахте, Алексей Алексеевич выглядел больным, истощенным и старым, передвигался с трудом, опираясь на палку.

Надежда Владимировна энергично хлопотала за мужа: обращалась в Совнарком и ВЧК, к самому Дзержинскому. В конце концов она получила разрешение ежедневно приходить к мужу с пропуском, подписанным Дзержинским. А через два месяца Брусилов и Яхонтов были освобождены.

Зима и весна 1919 года были для семьи Брусиловых временем больших лишений. В квартиру подселили «… какого-то комиссара с нелегальной супругой и его матерью… Грубый, наглый, пьяный человек, с физиономией в рубцах и шрамах. Он говорил, что был присужден к смертной казни за пропаганду среди солдат Юго-Западного фронта в 1915 году, а я отменил смертную казнь и заменил ее каторгой. Теперь он, конечно, большая персона, вхож к Ленину и т. п. Вот уж можно сказать, что отменил ему смертную казнь себе на голову. Пьянство, кутежи, воровство, драки, руготня, чего только не поднялось у нас в квартире, до сих пор чистой и приличной. Он уезжал на несколько дней и возвращался с мешками провизии, вин, фруктов. Мы буквально голодали, а у них белая мука, масло, все, что угодно, бывало.

Моя жена превратилась в щепку, ее сестра и брат тоже. Любимые собаки сдыхали одна за другой. Меня еле-еле подкармливали обманно, уверяя, что и сами едят…»

Австрийцы, плененные во время наступления войск Юго-Западного фронта.

Беда, как известно, не приходит одна. Единственный сын Брусилова – Алексей, блестящий гвардейский офицер, несколько лет назад женился на богатой аристократке, семнадцатилетней Варваре Ивановне Котляровской. Брак казался счастливым. Но грянула революция, затем Гражданская война. Алексей Брусилов, не желая участвовать в братоубийственной бойне, пытался найти возможность содержать семью. Из этого у него ничего не получилось. В доме начались ссоры. И тогда Алексей добровольно вступил в Красную Армию. 20 декабря 1919 года газета «Боевая правда» сообщила, что «… в Киеве по приговору военно-полевого суда белыми расстрелян бывший корнет Брусилов, сын известного царского генерала. Он командовал красной кавалерией (кавалерийским полком) и попал в плен к белым под Орлом…» Алексей Алексеевич тяжело переживал гибель сына, с которым ему так и не удалось достичь взаимопонимания.

Наступила весна 1920 года. 20 апреля польская армия перешла в наступление на Украине. 7 мая интервенты заняли Киев. Брусилов, как гражданин и патриот, не мог безучастно наблюдать за происходившим. Более того, старые сослуживцы, бывшие генералы В. Н. Клембовский и Н. И. Раттель, уже начавшие сотрудничать с советской властью, постоянно уговаривали Алексея Алексеевича предложить Троцкому создать особое совещание при Главкоме Вооруженными силами республики, которое бы занялось разработкой плана войны с Польшей.

Сам А. А. Брусилов весьма критически оценивал деятельность Особого совещания: «Оглядываясь назад, должен сказать, что наши совещания носили характер оригинальный. Мы, в сущности, толкли воду в ступе и делали вид, что усердно работаем. В действительности мы переливали из пустого в порожнее. Никаких плодотворных результатов совещания эти не дали; генералы только притворялись, что занимаются устройством армии, а коммунисты перешептывались и наблюдали за ними. Скучно и тошно это было…»

Уже летом 1920 года вера Брусилова в возможность плодотворного сотрудничества с советской властью была поколеблена. Причиной этого стали аресты и гибель некоторых бывших генералов – военспецов у большевиков. Первыми были ненадолго арестованы Зайончковский и Гутор. Затем взяли Клембовского, которому так и не суждено было выйти из застенков ВЧК. Все попытки Брусилова спасти своего старого боевого товарища не увенчались успехом. Точно так же были безрезультатными его ходатайства по делу бывшего генерала Лечицкого. Оба они умерли в тюрьме от истощения.

А. А. Брусилов, Н. В. Брусилова и порученец командующего полковник Р. Н. Яхонтов.

Алексей Алексеевич в июле 1922 года был назначен главным военным инспектором коннозаводства и коневодства. Сославшись на состояние здоровья, в 1925 году он подал рапорт об отставке, и осенью выехал на лечение в Карловы Вары. Прожив несколько месяцев за границей и убедившись, что эмигранты по отношению к нему настроены весьма враждебно, он вернулся в Москву.

Умер Брусилов 17 марта 1926 года на 73-м году жизни от паралича сердца. Он был похоронен со всеми воинскими почестями на территории Новодевичьего монастыря. Надежда Владимировна после смерти мужа эмигрировала вместе с сестрой в Чехословакию. Там она пыталась завершить мемуары, над которыми Алексей Алексеевич работал более шести лет. Она скончалась в 1938 году и похоронена в Праге на русском кладбище.

Генерал Алексей Куропаткин

Военные неудачи русской армии и отсутствие военачальников фронтового звена управления привели к тому, что в феврале 1916 года командующим войсками Северного фронта был назначен генерал А. Н. Куропаткин, имя которого было связано с неудачными действиями русских войск во время Русско-японской войны 1904–1905 годов.