Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице - Александр Анатольевич Васькин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати, именно при Александре I в Коломенском в 1819 году была обнаружена новая археологическая культура, ее первооткрывателем является польский археолог и ученый Адам Черноцкий, подписывавший свои научные труды как Зориан Доленга-Ходаковский. Позднее ее назвали по месторасположению – дьяковской, изучением этого интереснейшего свидетельства культуры финно-угорских племен более чем тысячелетней давности занимались видные археологи Д. Я. Самоквасов, В. И. Сизов, А. А. Спицын.
В 1825 году архитектор Евграф Тюрин, ученик Доменико Жилярди, автор проектов Елоховского собора, церкви Святой Татианы и аудиторного корпуса Московского университета на Моховой, осуществил свой проект нового императорского дворца в Коломенском. Имя Тюрина уже само по себе важно для нас, поскольку это первый зодчий в истории царских резиденций Коломенского, чье авторство документально подтверждено. Тюрин немало потрудился на благо Романовых – спроектировал дворец Александра I в Нескучном саду, оформлял торжество по случаю коронации Николая I 22 августа 1826 года на Девичьем поле. Но Коломенский дворец и по сей день признается одной из самых ярких и удачных его работ.
Фасад дворца императора Александра I в селе Коломенском. Чертеж Е. Д. Тюрина, 1825
По задумке Тюрина, для строительства должны были применяться кирпичи от екатерининского дворца, в котором он предлагал выломать два нижних этажа, а старый кирпич пустить для закладки новых стен. Это было вполне привычным делом, учитывая отличное качество тогдашних кирпичей (их проверяли на прочность, сбрасывая с высоты). Жаль, что подобное нельзя было сказать об использованных уже бревнах, поэтому два верхних этажа старого дворца разобрали и распилили на дрова.
Биограф и потомок зодчего С. Тюрина пишет: «Коломенский дворец Евграф Тюрин создает по канонам стилистики московского ампира начала XIX века, но сочетает их с традициями московской древности: он оставляет элементы сказочности как вообще всех древних резиденций московский царей, так и в частности Коломенского деревянного дворца, который имел множество башенок и куполов. Как и в других работах Евграфа Тюрина, здесь есть перекличка с его учителем Доменико Жилярди, а в чем-то – и соперничество с его творениями, в частности со зданием Опекунского совета в Москве. По замыслу Тюрина, дворец должен был строго вписываться в прямоугольник старого фундамента. Здесь Евграф Тюрин применил планировку с кубическим построением, с большими разрывами между объемами. Главное здание соединялось с двумя боковыми флигелями галереями из двух рядов дорических колонн. Центральное здание, почти правильной кубической формы, увенчивалось бельведером, а флигеля были расположены перпендикулярно главной оси. Бельведер был украшен колоннами, и на нем возвышался шест (для императорского штандарта. – А.В.). Как всегда, сказалось удивительное умение Тюрина слышать природу и согласовывать формы архитектуры с пейзажем и ландшафтом. Большие промежутки между архитектурными объемами позволяли прочитать красоту природы и красоту зданий. Природа, изменчивая – то величавая, то легкомысленная, – оттеняет строгость и неизменчивость архитектурных творений. Внутренняя планировка дворца отличается простотой, рациональностью и особым изяществом продуманной полезности конструкции».
По центру выстроенного дворца располагались «парадные сени» и дубовая лестница в 60 ступеней, на втором этаже – парадный сводчатый зал с колоннами в два ряда и с выходом в сторону парка на полукруглую террасу с двенадцатью спаренными колонками. Всего колонн во дворце насчитывалось шестьдесят шесть, и были они «разных мер». «Точеные дубовые балясы» обрамляли террасу главного корпуса, галереи и балюстрады, которые окружали обе стороны каждого флигеля. Жилые покои располагались с двух сторон, там стояли голландские печи и камины. Полы – «клеены, из еловых досок», а в парадных сенях – из каменных «лещадей», то есть плиток. Вторые этажи флигелей по обе стороны были украшены арочными «итальянскими» окнами со сдвоенными колоннами. Два верхних этажа решено было изготовить из дерева, что служит своеобразной перекличкой с екатерининским дворцом. И это не единственная связующая нить с эпохой Екатерины. Из Царицына привезли кирпич от разобранного «смотрительского дома».
Построенный дворец к 1825 году был бы неплохим местом для организации торжеств по случаю четвертьвекового юбилея царствования Александра I. Это выглядело бы довольно символично – отметить праздник там, где прошли детские годы государя. Однако ни до своего юбилея, ни до новоселья во дворце император не дожил. 19 ноября 1825 года Александр Благословенный скончался в возрасте сорока семи лет, удостоившись эпитафии Пушкина: «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге». Из Таганрога гроб с телом государя повезли в Петербург, в Петропавловский собор, усыпальницу российских императоров. Траурный поезд ехал через Москву, сделав остановку в Коломенском. В Казанском храме гроб простоял сутки, за которые попрощаться с Александром I пришли почти все местные жители.
Слух впереди бежит, гласит народная мудрость. Так вышло и в этом случае. Еще до подъезда процессии к Коломенскому среди народа распространилось мнение, что везут не императора, дескать, гроб пустой. А сам самодержец якобы ушел в монастырь. Говорили даже, что нашлись смельчаки, готовые на подъезде к Москве напасть на траурный поезд, чтобы вскрыть гроб и установить истину. Знали об этом и московские власти, а потому генерал-губернатор Первопрестольной Дмитрий Голицын распорядился выставить усиленный караул в Коломенском. Таким печальным вышло первое и последнее посещение императором Коломенского после постройки в нем нового дворца. Впоследствии сюда был помещен на вечное хранение погребальный катафалк, на котором везли Александра I…
В июле 1829 года, следуя многовековой традиции, Коломенское вновь гостеприимно приняло в свои объятия высокого иноземного гостя. Им оказался чрезвычайный посол Персии принц Хозрев-Мирза, ехавший в Петербург извиняться от имени своего отца, персидского шаха Фетха-Али, за убийство в Тегеране русского посла Александра Грибоедова. В составе посольства было чуть более сорока человек, в том числе командующий персидской армией. Помимо официальных извинений, персы везли с собою дорогие подарки: два десятка редких манускриптов, кашемировые ковры ручной работы, жемчужное ожерелье для императрицы и дорогие украшения великим княжнам, драгоценную саблю для великого князя Александра Николаевича. Но главным подарком был знаменитый алмаз «Шах», весом
