"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Поляков Влад

Рекламные рассылки — в топку, я на это не ведусь.

Парочка предложений о сотрудничестве (ребята, меня не зовут, я сама прихожу) — тоже в топку.

Письмо от секретаря шефа с напоминаем, что мне следует предстать пред светлы очи главы канала «по приезде и незамедлительно». Учитывая, что до столицы я доберусь только глубокой ночью, очень «логичное» распоряжение. В топку.

— А можно увеличить температуру?! — прошу водителя, подавшись вперед, и, вновь откинувшись на спинку, возвращаюсь к почте, где меня ждет письмо от отправителя «Виктор Коллинз».

Давлюсь слюной и несколько секунд отчаянно кашляю — неожиданно.

— Мисс, вы в порядке? — любезно интересуется таксист.

— Не дождутся! — откликаюсь, наконец продышавшись, и раскрываю послание.

«Кайя, надо поговорить», — встречают меня три коротких слова. Ни приветствия, ни хотя бы смайла ради приличия.

Не видеться и не общаться с дочерью несколько лет, а потом прислать ей властное «надо поговорить» — просто блеск, премия «Отец года» у папы в кармане.

Хотя о чем я? Виктор Коллинз, как обычно, приберег красноречие для своих деловых партнеров.

Вот пусть с ними и говорит.

И не подумав отвечать, отправляю сообщение в «корзину».

После чего сворачиваю голоэкран коммуникатора и, откинувшись на подголовник кресла, прикрываю глаза. Чертов старпом, я совершенно не выспалась…

До столицы добираемся уже в полной темноте. Вернее, в это время было бы уже совсем темно, будь это не столица. Тут же все светится и сияет, словно днем: фонари, окна, вывески, рекламные билборды и огни транспортной сети в небе — красотища.

Вылезаю из ставшего душным салона, расстегиваю куртку и с облегчением взбиваю пальцами волосы, прилипшие от влажности к шее. В Ромеро весна уже в самом разгаре, до лета рукой подать, и ночная прохлада приятно холодит разгоряченную кожу.

Таксист ловко извлекает мой чемодан из багажного отсека, желает приятной ночи (не доброй, ага) и улетает прочь, оставляя меня в одиночестве на узкой подъездной дорожке, ведущей к такому же узкому, но высокому многоквартирному дому. Столица Нового Рима настолько перенаселена, что в ней уже буквально все узко и высоко — осталось расширяться только вверх. Люблю Ромеро. Город небоскребов и амбиций — мне в нем самое место.

Наклоняюсь и жму на кнопку включения гравиподушки, но чемодан, дернувшись и издав то ли скрип, то ли стон, остается на месте. Загорается красная лампочка — гравиподушка повреждена. Подлый предатель!

Вызывать кого-то на помощь слишком долго, поэтому сама тащу чемодан ко входу в здание. Пятясь и подметая растрепавшимися волосами ступени, кое-как затаскиваю этого монстра на крыльцо. Правда, больно бьюсь коленкой о дверь, но это уже мелочи жизни. Кто крут, тот я!

Дотолкать чемодан до лифта — уже плевое дело, подумаешь, пара оставшихся царапин на гладком полу холла. Вталкиваю свой груз в кабину и с облегчением приваливаюсь плечом к стене. Кажется, в спортзале мне следует уделить время не только растяжке, но и работе с весом.

Пока лифт поднимается на нужный этаж, не теряю времени даром и проверяю число подписчиков своей личной страницы, «Правды с Кайей» и самого канала. Рейтинги не радуют: в день заварушки в космопорте Альфа Крита был зафиксирован всплеск и добавления в подписчики, и репостов, потом еще один, когда после прохождения первого «окна» я раздала запись более широкой аудитории, а в последние дни — затишье, как в морге.

Ладно, ожидаемо, но не критично. Тем не менее, если не бросить аудитории наживку в ближайшие пару недель, жди беды.

Думай, Кайя, думай. Где найти такую сенсацию, чтобы все поразевали рты и думать забыли о недорассказанной истории с терактом в космопорте Альфа Крита?

Но счетчик лифта продолжает отсчитывать этажи, а мой мозг похож на аквариум со всплывшими рыбками. Творческий кризис, так вот ты какой, с…ка!

Наконец лифт останавливается, а мелодичный женский голос оповещает о том, что меня доставили на сто одиннадцатый этаж. На мгновение «зависаю»: может, все же схватиться за тему техники? «Многовековой сексизм, или почему девяносто лифтов из ста говорят женскими голосами?» — чем не заголовок?

Отличный, если кто-то готов расписаться в своем бессилии и опуститься до «битвы полов».

А я не готова!

Разозлившись на себя, не просто выхожу, а вылетаю из кабины лифта, громко цокая каблуками по блестящему в свете потолочных ламп плиточному полу.

В последний момент вспоминаю про чемодан и возвращаюсь.

Замок тихо пикает от моего прикосновения, идентификатор выдает зеленый сигнал, и дверь послушно ползет в сторону.

Йеху! Наконец-то дома.

Не то чтобы я сильно привязывалась к местам, но свою квартирку люблю нежной любовью и, хотя уже давно могу позволить себе что-то просторнее, менять ее пока не планирую.

Последний рывок: перетаскиваю чемодан через порог. Все, все, зараза предательская, отмучились.

Опираюсь на дверной косяк, выравнивая дыхание, и вдруг замираю. Чем это так воняет?

— Свет! — командую системе квартиры. А в следующее мгновение с удивлением рассматриваю раскинувшийся передо мной хаос, виной которому вовсе не брошенный у стены чемодан. — Какого?..

Скривившись от омерзения, на цыпочках прохожу в комнату. А как тут еще идти-то, между пустых бутылок из-под пива, выставленных по всему полу? Настоящее минное поле. А вот и особенная «мина» — пролитый прямо на ковер апельсиновый джем. Теперь понимаю, что за вонь стоит воздухе — смесь несвежего алкоголя и апельсинов.

— Вытяжка! — рявкаю так, что, должно быть, слышат все сто десять этажей подо мной и еще восемьдесят девять сверху. — Прибью придурка.

— Запрос не идентифицирован, — откликается система.

Женским голосом!

А у меня в настройках всегда стоит мужской. В этой квартире может звучать только один женский голос — мой, и это закон. И сейчас мне действительно хочется прибить одного придурка. Единственного, у кого имеется доступ в мой дом, и единственного, у кого хватило бы наглости сотворить такое с моей квартирой и не отправиться в бега куда-нибудь в Солнечную систему.

С силой хлопаю ладонью по панели двери, ведущей в спальню. Та послушно ползет в сторону. Иногда мне чертовски не хватает классических дверей на шарнирах — ох и грохнула бы я такой сейчас.

— Свет!

Виновник торжества, ожидаемо, находится в спальне. Ну а где ему еще быть, если не обнаружился в гостиной и не вышел навстречу? Преспокойно спит в — моей! — постели, улегшись на живот и подмяв под себя — мою! — подушку. Бледная кожа, острые лопатки, светлые отросшие волосы, разметавшиеся по подушке.

— Вытяжка!

Спящее тело продолжает мирно спать, никак не реагируя на мой громкий голос. Ну, погоди у меня.

На сей раз уже не на цыпочках, а со злостью впечатывая пятки в пол и ловко лавируя по «минному полю», мчусь в ванную. По дороге хватаю со столика в гостиной пустой графин и наполняю его до краев холодной водой. После чего, неся графин за ручку на манер жезла в вытянутой вверх руке, возвращаюсь в спальню и с удовольствием выливаю его ледяное содержимое на голову незваного гостя.

Вот так-то. Кровать моя, постель моя: хочу — поливаю, захочу — подожгу.

Ледяной душ творит чудеса: полуголое тело, завернутое в одеяло только по пояс, рывком садится на постели, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь развести в стороны облепившие лицо волосы. Потом, видимо, окончательно просыпается, и хрипы тонущего сменяет жаркая, я бы даже сказала, пламенная речь. Будь мы в эфире, пришлось бы «запикать» ее целиком — ну куда это годится, мат на мате.

— Кайя?! — Мокрое чучело, тощее тело которого покрыто мурашками размером с горох, наконец протирает глаза. — Что ты тут делаешь?!

Святая простота.

— Живу, — напоминаю то, о чем ему не следовало бы забывать, и сдергиваю с теперь уже брыкающегося тела одеяло.

Миксер мне в глаза, он еще и без белья!