Монологи о наслаждении, апатии и смерти (сборник) - Рю Мураками
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но ведь во времена ацтеков все индейцы были воинственными?
– Откуда у вас такая уверенность? Монголоидная раса чрезвычайно легко мутирует. Посмотрите на камбоджийцев или вьетконговцев времен Хо Ши Мина и Красных кхмеров. Да их лица светились изнутри! Конечно, я их мог видеть лишь по телевизору или в газетах, но достаточно взглянуть на лицо человека, чтобы составить о нем свое мнение. Так вот, я помню, какие это были одухотворенные лица.
– Это выражение употребляют слишком часто. А что вы хотите этим сказать? О каком лице вы говорите?
Мое напряжение возросло. Я стала куда более разговорчивой, чем раньше. Из-за вина, наверное. В таком возбужденном состоянии я начинаю много пить. Океан, видневшийся позади Язаки, окрасился в совершенно незнакомый мне цвет. Все моря и океаны, которые я когда-либо видела, были голубыми или зелеными. Но сейчас вода стала почти прозрачной, словно некий плоский драгоценный камень. Но не это зрелище так возбуждало меня.
Язаки помолчал и ответил:
– Лицо, выражающее волю.
К нам приблизился служащий отеля.
– Ваш багаж в вашем номере, – произнес он, протягивая ключ.
Мы допили вино и направились в сторону гостиничного корпуса, где размещался наш номер. Через бассейн с пресной водой, где попискивали птички, был переброшен мостик. В огромном и пустом холле не было никого, исключая портье за столом в самом углу. Мы зашли в лифт и поднялись к себе.
Осматривая комнаты и террасу, я каждый раз не могла удержаться от восторженных восклицаний. Терраса была гораздо больше моей нью-йоркской квартиры. Вдоль стены росли какие-то темно-зеленые растения с густой листвой. Низкий столик и два диванчика были развернуты к океану, справа в углу помещалось джакузи. Перед нами раскинулся необъятный океан.
– Можно мне в джакузи? – словно маленькая, заканючила я, обхватив руками Язаки, который потянулся в мою сторону.
Роста он был невысокого, и мое лицо оказалось прямо напротив его. И в то мгновение, когда я захотела, чтобы он обнял меня, он осторожно взял мое лицо в свои ладони и поцеловал в губы. То есть слегка их коснулся. Очень целомудренный поцелуй. Я ожидала совсем другого. Я думала, что он бросит меня на пол, я хотела почувствовать, как он разрывает на мне белье, я видела себя на коленях, уткнувшейся лицом в его ширинку, я хотела сцепиться с ним в объятиях и ощущать во рту его язык… короче, я надеялась на что-то подобное.
Поцелуй Язаки был очень нежным. Это меня несколько успокоило. К своему удивлению, я нисколько не встревожилась оттого, что реальность оказалась совсем иной. Я сама напоминала себе тех военных корреспондентов, которые, будучи на поле сражения, продолжают рассказывать про то, как люди живут своей повседневной и пошлой жизнью.
– Давай посмотрим на океан.
Плечо к плечу, мы уперлись в стекло, созерцая океан у наших ног. Терраса образовывала полукруг, выходящий на частный пляж. Песок был ослепительной белизны. Волн почти не было. И от берега до самого горизонта можно было разглядеть то тут, то там выступающие из воды коралловые островки.
– Смотри сюда!
Язаки показывал пальцем на что-то более темное и раза в два превосходившее по размеру силуэт ныряльщика: в прозрачной воде спокойно проплывала акула.
– Может, предупредить служащего?
– Из-за акулы такого размера не стоит беспокоиться. Хотя нет гарантии, что такая малышка не вздумает закусить кем-нибудь.
Мы достали свои купальные принадлежности, собираясь спуститься к воде. Солнце немного сместилось, но, проходя по лестнице, которая вела из холла гостиницы, я почувствовала, как раскаленный бетон обжигает мне ступни. В лавочке, что торговала опахалами и снаряжением для подводного плавания, мы взяли напрокат полотенца, а потом устроились в шезлонгах под зонтиками.
Когда я переодевалась, Язаки постучал в мою дверь и просунул туда голову. Я как раз надевала верхнюю часть купальника.
– Ах, прости! – произнес он, повернув обратно.
Я приблизилась к нему, я хотела, чтобы он обнял меня еще раз. Язаки чмокнул меня в обнаженную грудь:
– Я хотел попросить тебя поторопиться.
Он страшно стыдливый, подумала я. Неужели это тот самый человек, перепробовавший все мыслимые и немыслимые наркотики, дошедший до последней черты со своими эксцентричными и сильными женщинами, Кейко и Рейко? Но потом я подумала о другой вещи, гораздо более простой: а были ли груди у Кейко и Рейко лучше моих? Я никогда ведь не спрашивала его об этом.
Конечно, я старалась убедить себя, что никогда не собиралась сравнивать себя и их.
– Ты пойдешь купаться?
Язаки нарядился в черные очки и бермуды. Он подошел так близко, что наши плечи коснулись друг друга, и сказал по-испански служащему-индейцу, чтобы тот принес пива.
– А… а ты?
Я никак не могла понять, как к нему обращаться.
– Я пойду попозже.
– Ну, тогда и я пойду с тобой.
На пляже не было почти никого. Из десяти шезлонгов, выстроившихся рядком на песке, занята была только половина. И еще мне понравилось, что большинство из отдыхающих были стариками. Не было ни одной молодой девушки. Я, которой в будущем году исполнится тридцать, была здесь самой молодой. И хотя моя фигура самая обычная, все равно я замечала на себе ревнивые взгляды старушек.
– О чем ты