Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Ты расскажешь мне? Я не могу раскрыть все причины, но верю, что моя миссия принесёт пользу и твоему народу.

— Каким способом?

— Не участились ли недавно землетрясения? Не испортилась ли погода?

— На Альбионе всегда плохая погода, но недавно она стала особенно плохой. Сильные бури обрушиваются на землю. Реки выходят из берегов, смывая деревни. Великое проклятие лежит на нашей стране, Теклис с Ультуана. Сначала с гор спустились орды зеленокожих, а затем случилось всё то, что ты описывал. Некоторые говорят, что боги Света отвернулись от Альбиона, и Семеро больше не присматривают за нами.

— Я уверен, что все эти события связаны, — заявил эльф. — Злые люди пробудили древнюю магию. Эти заклинания сконцентрированы на Альбион. Если это проклятие, то оно имеет источник, и этот источник можно очистить.

— Так утверждает Прорицательница, и я ей верю. Она говорит, что открыты древние пути и по ним крадутся демоны. Некоторые заявляют, что она состарилась и утратила провидческий дар, но сам я в этом не уверен.

— Твой народ не един в этом вопросе?

— Говорящие правду разделились.

— И снова ты упомянул орден волшебников Альбиона…

— Да, но откуда тебе известно о таких вещах?

— В моей библиотеке содержатся записи… но ты первый, кого я встретил.

— Первый и слабейший, Теклис с Ультуана. Я не выдающийся волшебник, так что не суди о силах моего братства по моим собственным.

— Ты не худший из смертных чародеев, которые мне встречались, Мурдо, и нет стыда в том, чтобы быть побеждённым мною. В своё время я посрамил самого Короля — Колдуна.

— Похваляются, что немногие вообще осмеливаются вызвать на себя гнев Тёмных.

— Это далеко не так.

Голос эльфа звучал убедительно, и Феликс видел, что старик колеблется.

— Говорят, что у эльфов серебряные языки, — произнёс Мурдо.

— А я всегда слышал про жёлтую печень, — пробурчал Готрек.

Здоровенный татуированный мужчина уставился на него. Готрек поднял на него глаза и осушил очередной бокал с виски.

— Ты на что уставился? — спросил мужчина.

— Не знаю, — ответил Готрек, — но оно отвечает мне взглядом.

Феликс оценивающе оглядел воина. Тот был широк в плечах, как Готрек, и выглядел почти столь же свирепо. Судя по внешнему виду, его нос был сломан в нескольких местах, а уши приобрели вид цветной капусты, как у профессионального кулачного бойца. Голова была лысой, а борода — длинной и рыжей. Мужчина был мускулистым, словно кузнец. «Быть ему скоро мертвецом, если станет задирать гнома, — подумал Феликс. — Если тут вспыхнет бой, то в этом ограниченном пространстве он перерастёт в бойню. Если вмешается волшебник, то, скорее всего, деревня будет сровнена с землёй вместе с этими людьми, которые пока ничем нам не повредили. Их, похоже, больше пугают собственные проблемы, чем что — либо ещё, и их недоверие к чужакам вполне объяснимо». К тому же сейчас, после неурядиц минувших нескольких дней, ему не очень — то хотелось ввязываться в драку.

— Считаешь себя сильным, человечек? — ухмыляясь, произнёс незнакомец, сплетая пальцы и похрустывая костяшками.

— Я гном, но, как вижу, ты слишком туп, чтобы запомнить это.

В зале установилась тишина.

— Послушай, Кулум, — начал Мурдо. — Эти люди — наши гости, и неприятности нам ни к чему.

— Да я больше думаю о каком — нибудь состязании, — ответил здоровяк.

— И что же это за состязание? — спросил Готрек.

— Ты умеешь бороться на руках?

Гном расхохотался.

— А ты умеешь задавать глупые вопросы? — парировал Готрек.

Феликс был рад заметить, что виски в достаточной степени расслабило Истребителя, и тот не схватился за топор. Гном поднялся и размял пальцы. Оба бойца склонились над столом и схватились руками. Местные принялись скандировать имя Кулума.

— Он никогда не проигрывал схватку, — гордо заявил Мурдо.

Феликс отметил, что между этими двумя есть некое семейное сходство.

Огромные мускулы напряглись. Феликс оценивающе осмотрел бойцов. Кулум был даже массивнее Готрека и шире в плечах, хотя руки его были не такими крупными, но Феликс знал, что есть в гномах нечто такое, что делает их сильнее людей сопоставимой массы. И он никогда не понимал, что же именно. А Готрек был силачом даже среди гномов. Глядя на бойцов, Феликс понимал, что соревнуются внушительные силы. Кулум выглядел способным голыми руками корчевать пни. Его мышцы вздулись, на лбу выступил пот. Медленно, но уверенно, рука Истребителя уступала давлению. Радостные крики сельчан стали громче. На лице человека появилась широкая улыбка. Готрек свободной рукой поднёс бокал и глотнул виски, а затем усмехнулся, показав гнилые зубы. Движение его руки к крышке стола замедлилось и прекратилось. Феликс был изумлён, что гном может удерживать руку под таким углом. Кулум усмехнулся в ответ и усилил нажим. На его руке и шее вздулись мощные сухожилия.

И всё же рука Готрека не двигалась. Ухмылка Кулума становилась всё кислее, по мере того, как он напрягался всё сильнее. На лбу набухли вены, а глаза выпучились, как у рыбы. Радостные крики сельчан смолкли. На толщину волоса за раз, рука Кулума была оттеснена в верхнее положение, а затем, медленно и неумолимо стала смещаться к поверхности стола. С гулким звуком она хлопнулась на стол, и повисла полная тишина. Затем местные принялись радостно кричать и аплодировать. Готрек обвёл их взглядом, но это не остановило восхваление ими его силы стуком бокалов о стол.

— Это подвиг, о котором менестрели будут петь много лун, — сказал Мурдо. — Я бы никогда не поверил в такое, не увидь собственными глазами.

Казалось, что после начального потрясения даже Кулум отнёсся к произошедшему спокойно. Печально усмехнувшись, он протянул руку Готреку. Истребитель обменялся кратким рукопожатием и снова вернулся к выпивке.

Принесли еду: похлёбку, грубый хлеб, сыр и варёный окорок. Теперь местные выглядели дружелюбнее, но это могло быть из — за виски. Феликс заметил, что эльф пригубливает свой бокал, но тот не сильно пустел после каждого глотка. Феликс решил, что для него будет лучше последовать примеру эльфа. Хотя сейчас эти люди вполне дружелюбны, ему не хотелось проснуться с перерезанной глоткой.

Пока тёмные мысли проносились в его голове, он заметил, что эльф и старик разговаривают и, похоже, пришли к какому — то соглашению. Феликс бросил взгляд на Истребителя, который с унылым удовольствием насыщался едой. Он заметил, что топор Готрека лежит поблизости от него. Пьяный или нет, гном не оставлял противнику шансов. Феликс гадал, что происходит в мыслях их номинальных хозяев.

Глава четырнадцатая

На следующий день Феликс проснулся от звука воды, омывающей стены деревни, и стука дождевых капель о крышу. Он почувствовал, что вполне согрелся, и отбросил в сторону плащ, отметив, что меч лежит неподалёку, где он его и оставлял. Он оглядел зал и заметил, что большинство мужчин всё ещё спит, громко похрапывая. Теклис сидел на деревянном стуле, глаза его были открыты и фокусировались на средней дистанции. Казалось, он был в трансе. Истребителя нигде не было видно.

Феликс поднялся и почесал спину. Спина побаливала, а лежание на соломенном матрасе никак не улучшило ситуацию. Он пожал плечами, наклонился и застегнул пояс с мечом на талии. Откуда — то издалека донёсся запах варящейся рыбы. Он вышел наружу, в туман и дождь. Холод сразу же пронял его, и голова начала проясняться. Феликс потянулся, вздрогнул и постарался размять мышцы.

Странные сны беспокоили его прошлой ночью, сны о демонах и тварях, которых он видел в Путях Древних. Для самоуспокоения он дотронулся до эльфийского амулета и подумал, что могло случиться, если бы уснул без него. Неужели он действительно мог стать жертвой одержимости демонами, или эльф сказал это, лишь чтобы его напугать. То одна из тех материй, о которых он судить не в состоянии. Теклис волшебник, а Феликс нет. Более того, Теклис — эльф, и не Феликсу судить о его мотивах. Он понятия не имел, что скрывается за теми холодными раскосыми глазами. Насколько знал Феликс, мысли эльфа могли быть столь же чуждыми, как мысли паука или скавена.

— Доброе утро, красавчик, — произнёс рядом чистый голос.

— Доброе утро, Клара, — ответил Феликс, оборачиваясь к женщине, которая прошлым вечером приветствовала их у ворот.

— Запомнил моё имя, — произнесла она. — Это хорошо.

— Я Феликс Ягер, — поклонившись, сказал он, почувствовав себя глупо, когда она рассмеялась.

— Необычное имя.

— Не там, откуда я прибыл, — сообщил он.

— О, и это, должно быть, Империя.

— Похоже, слухи тут расходятся быстро.

— Быстро, как каноэ по течению, — заметила она. — Это маленькая деревня, мы маленький клан, и, по правде говоря, мужчины так громко орут о всяком — разном, что женщины узнают об этом, хотят они того или нет.