AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ) - Соколов Сергей Александрович

– Не разговаривай, отдыхай. – Заботливым голосом сказал Морозов, погладив Милу по голове, а я услышал едва уловимый треск магической статики, после чего девушка засопела, проваливаясь в сон. – Княжич, присмотри за ней, пока я гостей принимать буду. Хорошо?

– Хорошо… – Прибывая в ступоре, я опустился в кресло, провожая взглядом уходящего в сторону выхода Морозова. – Чтоб меня скверхи дрючили….

Глава 23

Заняв место возле окна, я приготовился наблюдать, ожидая ожесточённый замес. Двух магов, что были у ворот, оттеснили во двор, когда ректор вышел и не вынимая рук из карманов брюк направился ледоколом вдоль клумбы, навстречу налётчикам.

Морозов дошёл до середины двора, мгновение, и он попросту исчез из виду, будто растворился в воздухе, чтобы оказаться на крыше внедорожника. По ушам ударил неприятный писк, похожий на тот, что издавал аварийный реактор «Катастрофы», когда основной выходил и строя. Вслед за неприятным звуком, последовала серия из трёх мощных хлопков, как от забивателя свай. Когда прогремел последний, внедорожник, на крыше которого стоял Морозов, превратился в лепёшку. Его будто размазало по асфальту, вместе с двумя сидящими в нём стрелками. За изгородью мне было не видно, но когда от реактора разошлась волна красноватой дымки, крики и звуки выстрелов разом стихли. Всё было кончено.

– Какой же он жуткий. – Невольно вырвалось у меня, когда ректор окутанный хищной красной аурой, которая видна была лишь через окулус, направился обратно в дом, быстро выдав указания паре магов.

Поспешив сесть в кресло, продолжая прибывать под впечатлением, я принялся ждать возвращения хозяина дома, поглядывая на лежащую на диванчике Милу.

– «Значит, появление реактора после драки со Скобиновым, произошло благодаря тебе, лапуль». – В памяти всплыл момент, как прижав к себе альбом, девушка торопливо что‑то печатала в телефоне.

– Гостей проводил. – Коротко и без лишних слов сообщил Морозов, лицо которого выражало лёгкую озабоченность. – Вот наглецы, я думал они оставили свои попытки.

– Врил? – На своё предположение, я получил едва заметный кивок. – Кто они такие, и что им нужно от Милы?

– Тебе не нужно этого знать. – Отмахнулся Морозов, взглянув на племянницу.

– Я не согласен, ректор. – Сказанное стоило мне огромных волевых усилий. – Моя машина взорвана, трое моих людей убиты, я вышиб мозги парочке, которая пыталась похитить Милу прямо из кафе. Я заслуживаю знать, хотя бы потому, чтоб в следующий раз вовремя среагировать, и не допустить подобного.

– Резонно… Хорошо. – Едва заметно кивнул ректор, который достал из комода у стены плед, и подойдя к дивану укрыл племянницу. – Идём в столовую, пусть Мила отдыхает….

Закинув следующие связки каона «Жажды жизни», мой невидящий взгляд снова был направлен в окно. Из головы не выходил рассказ ректора. Говорил Морозов коротко, но по существу. В конце его рассказа, у меня не возникло ни единого вопроса. Не думал, что у человека его уровня могут быть на столько серьёзные проблемы, а теперь и у Милы. Врил – внутренний круг тайного оккультного общества Туле. Маги‑неонацисты, занимающиеся исследованием эфира и ведущие подрывную деятельность против Российской Империи. Основной их задачей является сдерживание роста магического потенциала империи на мировой арене. Способ они выбрали довольно долгий, но действенный. Имея обширную агентурную сеть, и поддержку таких же злопыхателей Российской империи, они занимаются поиском и устранение дарований – талантливых магов. Мила Морозова, учащаяся под вымышленной фамилией Холодова, каким‑то образом попала в поле зрения этих фанатиков. Скорее всего с подачи Велланского, судя по его любви обкалывать лицеистов химозой, о чём я сообщил ректору, который и так подозревал этого хмыря.

Озвучив свои соображения, что Милу хотели похитить, а не убить из‑за её нестандартных способностей, всплыла ещё одна проблема. Ректор оказался не в восторге от того, что я в курсе того, кем является его племянница. Как оказалось, Морозов прятал девушку не только от Врил, но и от самого Императора. Он не хотел, чтобы она попала в поле зрения имперских ведомств, иначе её бы забрали у него. Отсюда и эта гипертрофированная забота. Теперь мне его не так сильно хочется пнуть, как хотелось до этого, да и здоровья у меня столько нет.

Когда рассказ ректора подошёл к концу, Морозов взял с меня слово, что весь наш разговор останется между нами. Мила так и не проснулась, но ректор уверил, что с ней будет всё в полном порядке. Ироничное слово на мой взгляд – «в порядке». Жить в вечном страхе, ожидая, что в любой момент тебя похитят и будут проводить опыты, либо пустят пулю. Морозов мог бы решить эту проблему, обратись он к императору, только потом, он не увидит свою единственную представительницу рода. Сам ректор жив по чистой случайности. Род Морозовых был взят на карандаш Врил ещё давно, Максима сочли посредственностью, и не посчитали нужным ликвидировать, а когда спохватились – было уже поздно. Фанатики не раз устраивали на него охоту, только всё тщетно. Исход был такой, как сегодня. В конце концов они «оставили» Морозова. Теперь, по старой «дружбе», раз в несколько лет, они посылают к нему своих головорезов, чисто из вежливости.

Поблагодарив за спасение племянницы, ректор пообещал разобраться с устроенной мной стрельбой, и прозрачно намекнул, что не позволит кому бы то ни было обижать Милу. Убедившись в том, что я о‑очень понятливый, Морозов дал указание своим людях доставить меня в родовое поместье.

Автомобиль остановился на светофоре, перед поворотом в сторону моста.

– Ещё минут двадцать езды, подремал бы, княжич. – Посоветовал маг, который сидел на пассажирском сидении, рядом с Севой.

Отведя взгляд от окна, я хотел сказать, что уже не к чему, но раньше открывшегося рта, среагировали глаза, которые приняли круглую форму. Мат Севы, застыл в ушах перед тем, как нам в лоб влетел грузовик «Скания». Маг успел выставить перед автомобилем барьер, но это не помогло.

Основной удар пришёлся на правую сторону, автомобиль резко развернуло, а я получил сдвоенный удар фронтальной и боковой подушками безопасности. Звон стекла и скрежет сминаемого металла прервался спасительной темнотой, но ворот облачения тут же вернул меня в сознание, утратив заряд.

– Ска! Бля… – Вымучено завыл я, чувствуя, как по лицу хлещет кровь из сломанного подушкой носа.

Вновь звук сминаемого металла, только на этот раз со стороны двери. Не прошло и пяти секунд, как давление ослабло, а пара рук схватила меня за пиджак, выдёргивая из машины. На секунду, я увидел изъеденное оспинами лицо бородатого мужика в синей вязанной шапке, а потом ощутил удар в затылок, короткую боль и темноту забытья. Создание окончательно погасло.

– Ох… Епт… Дерьмово поёте. – Вынес я вердикт монотонному завыванию, влившемуся мне в уши.

Разлепив глаза и приподняв голову из моих ссохшихся губ последовала новая порция отборного мата. Я был привязан к стулу, а в метрах четырёх передо мной, сидела банда бородатых сурикатов со скрещёнными ногами и в тюрбанах. Монотонно воя периодически задирая руки, они запрокидывали вверх свои бородатые «лейками».

– Привет, Бараш! – Обратился я к молодому мужчине с кучеряжками, которого видел ранее на аукционе. – А чего ты со своими бандерлогами не завываешь?

– Мои братья воспевают хвалу Богу, а я готовлюсь к ритуалу. – Беззлобно ответил южанин, проводя по бетонному полу непонятной приспособой, похожей на двусторонний венчик от миксера, которая оставила после себя борозду, шириной в сантиметр, и такой же глубины.

Осмотревшись по сторонам, оценив на сколько крепко связаны руки, я на манер этих сектантов заорал простое " Аааааааааа! "

– Почему ты кричишь? Тебе больно? – Участливо поинтересовался, выражая беспокойство, южанин.