Огонь в его ладонях. Без пощады - Глен Кук

Он двигался на север по самому краю Сахеля. Целью путешествия была Алтея, где, как он надеялся, ему удастся воссоединиться с бин Юсифом. Но теперь он забыл об этом. У него появилась возможность нанести ужасающей силы удар в отместку за Спарена и Гуча.

— О Толстяк, — шептал он, тряся головой. — Разве может указанный обладать разумственностью, дабы повергать в прах супостатов численностью пятьдесят воинов, несокрушительных, как сама дама Смерть? Только глупец есть способный на вышесказанное.

— О, малодушейший притворялыцик, — отвечал он самому себе. — Перед указанным отверзается возможествование непревзойденной размерности. По меньшей мере достойное изучательства. Есть необходимо установить личностность обороняемых детей. Указанные иметь возможность обладать исключительная ценностность. Устранение каковых означать могучий удар по мерзавестной империи безумствующего Эль Мюрида.

Насмешник пугался довольно легко. Саджак много лет держал его в страхе. Но постоянное напряжение научило его держать этот страх под контролем.

Он дрожал от ужаса, когда вел своего осла в сторону лагеря.

— Убирайся отсюда, бродяга! — услышал он.

Притворившись, что знает язык пустыни очень плохо, он на еще более ломаном наречии, чем обычно, заявил, что тоже имеет право воспользоваться источником. Кроме того, он предложил развлечь воинов в обмен на ужин.

Обрывки языка он усвоил во время своего почти забытого путешествия к морю Коцум и набрался еще немного, странствуя с Гаруном. Одним словом, он в основном понимал то, что говорили вокруг него.

Вскоре после того, как командир Непобедимых разрешил ему развернуть свою циновку, он узнал, с чьими детьми его свела судьба.

Насмешник едва сумел скрыть овладевший им злобный восторг.

Это отпрыски самого Ученика! Разве не откалывает иногда Судьба забавные шутки? Командующий войсками в Дунно-Скуттари Эль Кадер, обеспокоенный приближением северной армии, приказал укрыть их в безопасном Сахеле.

Какая сладостная возможность! Детки Эль Мюрида. Он почти забыл о своих страхах.

В его дьявольском уме словно рой хищных москитов вихрем закружились тысячи вариантов того, как лучше использовать этот уникальный шанс.

Прежде всего следует вскружить головы детишкам и примкнуть к отряду.

Но каким образом? Непобедимые держали детей в изоляции.

С наступлением вечера Насмешник распаковал свои мешки и подошел к костру, вокруг которого расположилась группа самых молодых воинов. Закрыв глаза, он начал показывать фокусы. Вообще-то это были не столько фокусы, сколько стандартные упражнения для развития ловкости рук, которым его в свое время обучил Спарен. Упражнения в основном состояли из того, что небольшие предметы — монета, например, — то появлялись, то исчезали между его пальцами.

— Колдовство! — прошептал кто-то. Насмешник уловил в голосе нотки страха.

Он открыл глаза и, ласково улыбнувшись, произнес:

— Это не есть так, мой друг. Никакой колдовство. Всего лишь наипростатейший трюк престидижитатора. Видишь? Монета есть находиться на тыльной стороне ладонь. Это игра пальцев. Прояви внимательность.

Он взял из костра небольшую веточку и заставил ее исчезать и появляться. Проделывал он это медленно и неловко — так, чтобы воины могли уследить за движением.

— Ну, теперь ты видишь?

Бродячих фокусников в пустыне знали, но после прихода к власти Эль Мюрида они очень неохотно давали представления. Последователи Ученика относились весьма подозрительно ко всему, что даже отдаленно напоминало магию.

— Эй! Мне кажется, я видел! — заявил один из воинов. — А повторить ты не можешь?

Солдаты подсели поближе, чтобы лучше видеть.

— Лично я есть наинижайший из шутов, — заявил Насмешник. — Постоянственно несенный ветрами войны.

— Теперь я видел точно, — сказал все тот же воин. — Тонкая работа. А меня ты обучить не мог бы? У меня есть младший братишка, который обожает подобные вещи.

— Можешь произвести попытательство, — пожал плечами Насмешник. — Но лично я высказывать предупреждение. Достижимость этого гораздо труднее, чем взор говорить. Постоянное упражнительство есть необходимость. Лично я есть профессионал, но повторять монотонственно каждый день два часа.

— Это не страшно. Всего лишь фокус с монетой.

Воин, который вряд ли был старше Насмешника, достал монету. Остальные заинтересованно сгрудились вокруг них.

Через двадцать минут у тучного молодого человека стало уже три ученика, а число зрителей достигло дюжины. Наблюдатели весело издевались над учениками, когда их пальцы совершали неуклюжие движения. Насмешник, давая указания, изложил как бы между прочим свою историю. Это было эпическое повествование о том, как война в виде варваров-мародеров из гильдии лишила его поста домашнего шута и фокусника при дворе одного из аристократов в Лебианнине. Бандиты из гильдии ошибочно решили, что благородный рыцарь сотрудничает с Бичом Божьим. Они повесили несчастного и сожгли его поместье. Насмешник пояснил, что лишь «чудодейственное спасительство» позволило ему избежать участи господина.

— О, сколь нецивилизованный есть этот Запад! Они полагать, что война улучшать людей. Лично я это знать, так как проходить обучительство у наилучшайших философов. Но и здесь воины проявлять варварство… Кончина света, и я, преисполнен грусть и печаль, решил вернуться на Восток моего счастливый детства, где разумство господствовать над безумством.

Непобедимые, похоже, не оскорбились. Насмешник осудил врагов Ученика гораздо беспощаднее, нежели их.

Командир Непобедимых слушал большую часть рассказа. Насмешник изредка бросал на офицера внимательный взгляд, но уловить его реакции так и не смог. Солдатам он, видимо, пришелся по душе, но их мнение роли не играло. Важно, что скажет командир.

В этот момент он заметил, как в тени мелькнуло лицо. Девичье личико. Интересно, как долго она за ним наблюдала и слушала?

— Достаточно обучаемости. Она есть утомительна для воинов, оказавшихся в пустыне. Лично я решил дать представление. Если указанный доставит удовольственность, то благодарственная аудитория вознаграждать его монетой одной-двумя, дабы поддержать указанного в его трудном пути на восток.

Продолжая болтать без остановки, он извлек из мешков свой реквизит.

Вначале он поразил зрителей серией фокусов, а затем обратился к услугам Тубала и Поло. Однако куклы оставили зрителей равнодушными. Дети Хаммад-аль-Накира оставались в неведении о противоречиях между городом и деревней, и они были слишком консервативны для того, чтобы по-настоящему оценить скабрезные шутки.