Умирающий свет (сборник) - Джордж Мартин

Он отыскал нужную лавчонку. Из-под зеленого кожаного козырька на него глянул лохматый даньлай.

– Да, да, – заклацал зубами лисюган. – Кто вы? Что вам надо?

Холт, сдвинув в сторону мерцающие цветные камешки, положил на прилавок клешнеточку и тепловой фонарик.

– Меняю на жетоны, – сказал он.

Лисюган посмотрел на товар, потом на Холта и почесал морду.

– Меняю, меняю, меняю, – пропел он. Он взял клешнеточку, перебросил ее с руки на руку, снова положил, пощупал тепловой фонарик, заставив его чуть заметно засветиться, потом кивнул и ухмыльнулся. – Хорошие вещи. Седрийские. Большим червякам они понравятся. Да. Да. Значит, меняю. Жетоны?

Холт кивнул.

Даньлай порылся в кармане своего балахона и бросил на прилавок горсть жетонов на еду – разноцветных пластмассовых дисков, которые были единственной валютой, ходившей на перекрестке Вселенной. Все товары сюда на своих кораблях завозили даньлаи.

Холт пересчитал жетоны и сгреб их в мешочек, который украл в седрийском пузыре.

– У меня есть кое-что еще, – сказал он, запуская руку в карман за волшебными картами.

В кармане оказалось пусто. Даньлай ухмыльнулся, щелкнув зубами.

– Пропало? Воруют, все воруют. Значит, много воров, не один. Нет, не один.

Он помнил корабли, на которых летал. Он помнил имирские звезды своей юности. Он помнил миры, на которых побывал с тех пор, и людей (или нелюдей), с которыми вместе работал. Но лучше всего он запомнил свой первый корабль «Хохочущая Тень» (старинное название, полное значения, только никто новичку об этом не сказал), приписанный к Миру Селии и направлявшийся на Финнеган. Он был переоборудован из рудовоза, огромная серо-голубая капля щербатого дюраля, по крайней мере на столетие старше Холта. Корабль примитивный и неудобный: большие грузовые трюмы и тесные каюты с койками для экипажа из двенадцати человек, никакой системы искусственной гравитации (правда, Холт быстро привык к невесомости), атомная тяга для взлета и посадки и стандартный двигатель для межзвездных перелетов. Холт работал в навигационной, мрачном, тускло освещенном отсеке с голыми металлическими переборками. Каин нарКармиан показал новичку компьютеры и объяснил, в чем будут заключаться его обязанности.

Холт помнил нарКармиана. Старик, на взгляд Холта, глубокий старик, не годный для работы на корабле. Кожа его напоминала желтую лайку, которую столько раз складывали и мяли, что не осталось ни одного гладкого кусочка, выцветшие миндалевидные глаза непрестанно слезились, лысина была сплошь покрыта старческими пятнами, а жидкая козлиная бородка совсем побелела. Ну просто дряхлая развалина. Случалось, Каин и впрямь туго соображал и едва волочил ноги, но чаще удивлял своей проницательностью и энергией. Он знал все о двигателях и звездах и за работой болтал без умолку.

– Двести земных лет! – сказал он однажды, когда они сидели каждый за своим пультом. Старик улыбнулся хитренькой кривоватой улыбкой, и Холт заметил, что зубы у него, несмотря на возраст, целы или, может быть, выросли новые. – Вот сколько Каин уже летает, Холт. Истинная правда! Знаешь, нормальный человек никогда не покинет планету, на которой родился. Никогда! По крайней мере девяносто пять процентов людей. А те, кто все же улетает… Ну, большинство из них летает совсем немного. Повидают один мир, или два, или десять, и хватит. Но не я! Знаешь, где я родился, Холт? Угадай!

Холт пожал плечами:

– На Старой Земле?

Каин только усмехнулся:

– На Земле! Да она всего в двух-трех годах пути отсюда. Или в четырех? Забыл. Нет, не на Земле. Но я видел Землю, нашу праматерь… Был там лет пятьдесят назад на… кажется, на «Кори Дарк». Решил, что пришла пора. Я уже отлетал сто пятьдесят лет по земному счету, а еще ни разу там не побывал. Но в конце концов я на нее попал!

– Где же вы родились? – напомнил Холт.

Старый Каин покачал головой и снова усмехнулся:

– Не на Земле. Я – эмерелец. С ай-Эмерела. Слыхал о таком, Холт?

Холт задумался. Он не помнил названия этой планеты – ее не было среди звезд, что отец показывал ему в ночном небе Имира. Но о чем-то оно смутно напоминало.

– Окраина? – наконец догадался Холт.

На Окраине находились самые дальние поселения людей, там, где узкая звездная прядь, что зовется царством человека, касается внешнего края галактической линзы. Звезд на Окраине почти не было. Имир и звезды, которые знал Холт, находились по другую сторону от Старой Земли, на пути к звездным скоплениям погуще, в направлении по-прежнему недостижимого ядра Галактики.

Каину догадка Холта польстила.

– Да! Я с Окраины. Мне почти двести двадцать земных лет, и почти столько же я видел миров – человеческих, и хрангских, и финдийских, и даже такие планеты, где живут вроде бы люди, а они уже нелюди, понимаешь? Я всю жизнь летал. Если где-то мне было интересно, я уходил с корабля и ненадолго оставался, а потом снова летел куда глаза глядят. Я столько всякого повидал, Холт! В молодости я видел Фестиваль Окраины, и охотился на баньши на Высоком Кавалаане, и завел жену на Кимдиссе. Но она умерла, и я полетел дальше. Я видел Прометей и Рианнон – это недалеко от Окраины, – и Мир Джеймисона, и Авалон – они все еще дальше от Ядра. На Джейми я немного задержался, а на Авалоне завел сразу трех жен. И двух мужей – или сомужей, не знаю уж, как их назвать. Тогда мне было под сотню лет или чуть меньше. Мы купили собственный корабль, торговали с соседними планетами, с бывшими хрангскими колониями, пришедшими в упадок после войны. Я был даже на Древней Хранге, хочешь верь, хочешь не верь! Говорят, на ней еще остались хранги-Повелители, глубоко под землей. Они собираются с силами, чтобы снова напасть на людей. Но я видел только солдат, и рабочих, и низшие касты. – Он улыбнулся. – Славное было времечко, Холт, славное. Мы назвали наш корабль «Джеймисонова Задница». Мои жены и мужья родились на Авалоне, знаешь ли, не считая той, что со Старого Посейдона, а авалонцы недолюбливают джейми – вот мы и созоровали малость с этим имечком. Но не так уж авалонцы не правы. Я ведь и сам побывал джейми, а в Порт-Джейми все такие напыщенные и заносчивые, как, впрочем, и на всей планете.

На «Заднице» мы летали лет тридцать, я пережил двух жен и одного мужа. Но в конце концов этот наш брак изжил себя. Видишь ли, они хотели, чтобы нашей базой оставался Авалон, а я за тридцать лет успел повидать все окрестные миры – а не видел куда больше! Так что я улетел. Но я их любил, Холт, я их по-настоящему любил! Мужчине надо жениться на ком-то из экипажа. Вот тогда все будет отлично. – Он вздохнул. – Да и сексу помогает – меньше неуверенности в себе.

Холт увлекся историей жизни старого космического волка.