Русский калибр (сборник) - Пётр Разуваев

– Гарантирую вам лучшего гримёра Парижа, – улыбнулся Дорман. – Что же, это можно будет устроить. К счастью, у этого человека множество постоянных привычек. Например, находясь в Париже, он почти каждый вечер проводит в кафе на rue du Temple. Там не очень большой зал, но заведение пользуется успехом, и, кроме завсегдатаев, бывает много случайных людей. Думаю, этим вечером он будет там. Один из наших сотрудников внедрён в окружение Сиретта, так что мы сможем организовать вам дополнительное прикрытие. Если, конечно, к этому времени они успеют вернуться из Рамбуйе.

– Они? Ваши сотрудники? Из Рамбуйе? – удивился я. Дорман развёл руками:

– Мало кто из начальства верит, что Робер Сиретт и Абу аль-Хауль – это один и тот же человек. Мне разрешили разрабатывать эту версию, но взамен подсунули ещё несколько дел. В том числе – установочные данные на участников переговоров в Рамбуйе.

– Со стороны албанцев?

– Естественно, – Дорман удивлённо поднял брови. – С сербами мы разобрались ещё во время прошлой войны. А что? Вас что-то интересует?

– Нет-нет, – поспешно отказался я. Только этих проблем мне сейчас недоставало для полного счастья… – Значит, договорились, – подвёл я итог.

Подобный вариант меня вполне устраивал. Один вечер напряжённого сидения в кафе – и все мои обязательства будут выполнены. Честно говоря, я и не предполагал, что это будет так просто. Вдобавок ко всему прочему судьба давала мне отличный шанс совместить полезное с приятным!

– Как вы думаете, Дорман, – словно невзначай поинтересовался я, – может, мне стоит взять с собой спутницу? Одинокий посетитель привлечёт к себе больше внимания.

– Разумно, – согласился француз. – У вас есть кто-нибудь на примете?

– Недавно мадемуазель Жюли говорила, что как раз этот вечер у неё свободен, – скромно заметил я. – Кроме того, она работник вашей службы, а это существенно упрощает дело…

Дорман откровенно расхохотался, явно наслаждаясь моим смущением.

– Ничего не имею против, – отсмеявшись, согласился он. – Только имейте в виду: Жюли на самом деле ещё опаснее, чем это может показаться с первого взгляда. Она хищница, месье Дюпре, и охота на мужчин – её призвание.

– Ну, мне уже давно пора расстаться со своей невинностью, – развёл я руками.

Дорман пообещал сообщить мне, когда всё будет готово, и на этом деловая часть моего визита была исчерпана. Оставалось лишь сделать предложение мадемуазель Жюли. Я застал девушку за занятием, которое с трудом можно было внести в «круг задач, стоящих перед отделом». Приняв изящную позу, призванную максимально подчеркнуть её несомненные достоинства, мадемуазель Жюли внимательно изучала содержание электронной странички модного журнала. Если она всегда работала таким образом, то у её шефа, месье Лагарда, были достаточно веские основания для недовольства. Заметив меня, девушка очаровательно улыбнулась. Сочтя это за добрый знак, я поспешил задать девушке простой и понятный вопрос:

– Мадемуазель Жюли, как бы вы отнеслись к предложению поужинать со мной сегодня вечером?

– Это вопрос или уже само приглашение? – грациозно поднимаясь, спросила Жюли. – Если это вопрос, то он бестактен, месье Дюпре. А приглашение… Что ж, я готова его рассмотреть.

– В таком случае, мадемуазель Жюли, позвольте мне пригласить вас на ужин. Я знаю одно замечательное кафе на rue de Tеmple, – сказал я, пытаясь не обращать внимания на её упругую грудь, внезапно оказавшуюся в паре миллиметров от моей груди. – Обещаю, что скучно не будет.

Насмешливая улыбка скользнула по губам девушки. Очаровательной сотруднице отдела 2F было несложно понять, о каком именно кафе идёт речь.

– О! Я вижу, вы весьма расчётливы, месье, и умеете находить приятные моменты в своей профессии.

– Я в совершенстве овладел этим искусством, мадемуазель, – скромно ответил я. – Но я хороший учитель и с радостью готов преподать вам несколько уроков. Поверьте, такая красивая девушка, как вы, с лёгкостью одолеет эту науку.

– Не сомневаюсь, – ответила Жюли, даря мне лукавую улыбку, – месье Дюпре, я принимаю ваше приглашение. Если вы и впрямь так хороши, как говорите, то два-три урока могли бы стать неплохим началом нашего знакомства. Возможно, затем и я смогу показать вам нечто новенькое.

– Вы обещаете мне много больше, чем я мог рассчитывать, – учтиво ответил я. И действительно, её глаза обещали такое, что лёгкий румянец расцвёл на моих щеках.

– Месье Дюпре? – Оклик Жюли застал меня уже в дверях.

– К вашим услугам, мадемуазель, – с готовностью отозвался я.

– Спасибо вам.

– За что? – искренне удивился я.

– Вы могли бы просто приказать, – спокойно сказала Жюли, испытующе глядя на меня. – Обычно это так и бывает.

– Вы очень красивы, Жюли, – честно ответил я. – Признаюсь вам по секрету: глядя на вас, я вообще не могу думать о работе. Наверное, в этом всё дело?

Дальнейшее пребывание в офисе не имело смысла, и, учтиво распрощавшись, я без особого сожаления покинул своих новых «коллег». Пришлось огорчить Франсуа, ответив твёрдым отказом на его предложение отвезти меня домой. Слава богам, племя парижских таксистов и поныне благополучно здравствовало, а водительскими способностями Франсуа я уже был сыт по горло. Взгляд миниатюрной Марии-Луизы сверкнул мне вслед, подобно лазерному лучу, бронированная дверь плавно захлопнулась, и я наконец-то очутился на улице. Париж лукаво подмигнул мне ярким солнечным глазом, и я с удовольствием подмигнул ему в ответ. «Остался один вечер, всего лишь один, и я навсегда буду освобождён от этой грязной суеты», – думалось мне тем солнечным весенним днём.

Париж для меня – отнюдь не город, и даже не географическое понятие, скорее, это состояние предметов, тяготеющих к неизменности, которое распространяется не только на Елисейские Поля, собор Парижской Богоматери и башню Эйфеля, оно охватывает все без исключения площади, сады, улицы, переулки и закоулки этого города. Фешенебельная Avenue Foch являла собой образец подобной стабильности, её дома словно замерли в плотном киселе времени, лениво прислушиваясь к приглушённому шелесту пролетающих мимо автомобилей круглыми ушами-блюдцами спутниковых антенн. Отпустив такси на площади, я медленно двинулся пешком, изо всех сил стараясь удержать в себе удивительное ощущение покоя, внезапно снизошедшее на меня. Ещё издали я увидал дом номер 27, окружённый цветущими деревьями, веткам которых едва хватало места за высокой металлической оградой. Жалюзи в окнах третьего и четвёртого этажей были опущены и, несмотря на все старания, мне так и не удалось приметить цветочные горшки с красной геранью, выставленные на все подоконники. Даже опытный разведчик вынужден был бы признать – явка чиста. Мне не оставалось ничего другого, как войти в калитку и, поёживаясь под бдительным глазом телекамеры, открыть парадную дверь своим ключом. Дело в том, что в доме номер 27, как раз на третьем и четвёртом этажах размещалась моя собственная квартира.

Эта квартира была подарком отца, преподнесённым на моё семнадцатилетие. В те времена отец ещё надеялся крепче привязать меня к Парижу, где с избытком хватало элитных учебных заведений. Как и любой родитель, он желал создать все условия для поступательного движения по жизни единственного наследника миллиардов семьи Дюпре, что само собой подразумевало моё обучение как минимум в Ecole Normale Superiere и так далее, далее, далее… Если бы всё случилось так, как рассчитывал Серж Дюпре, то сейчас я наверняка был бы одним из уважаемых граждан Франции. Но всё получилось совсем не так.

– Добрый день, месье Дюпре, – подчёркнуто вежливо поздоровался консьерж, вышедший мне навстречу. Под светлым пиджаком этого молодого человека легко угадывалась кобура, а в комнате по соседству дежурили ещё трое-четверо не менее крепких «консьержей». После гибели Этель Рихо сделал определённые выводы. По большому секрету эстонец сообщил мне, что два года назад отец распорядился выкупить у прежнего владельца этот дом, и теперь весь первый этаж был отведён людям из службы Рихо, которые охраняли здание круглосуточно. Больше всех повезло семействам мэтра Понте, модного парижского адвоката, и владельца сети магазинов д’Арсье, которые являлись моими соседями.

– Ваша почта, месье. – Консьерж протянул мне несколько газет и конвертов.

– Как вас зовут? – спросил я, принимая из его рук пачку совершенно ненужной мне макулатуры. Слишком давно я был здесь в последний раз. Никому не придёт в голову прислать по этому адресу что-нибудь путное, а газеты я бросил читать ещё лет восемь назад, вконец отчаявшись научиться отличать в них правду от лжи.

– Гаспар, месье, – он вежливо склонил голову. – Что-нибудь ещё?

– Скажите, Гаспар, где сейчас моя машина?

– И машина, и мотоцикл находятся в подземном гараже дома, месье. Господин Эвер счёл, что держать их на прежнем месте было слишком рискованно.