Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования - Максим Акимов

Но самым гнусным преступлением той войны был случай, когда натовский летчик запустил ракету по мосту в Черногории, убив пятерых игравших на нем детей. Свидетели сказали, что он стрелял в упор, то есть все прекрасно видел… На улице одного американского городка женщина дает интервью какому-то каналу. Журналист спрашивает, поддерживает ли она действия НАТО на Балканах? «Нет, — отвечает она, — недавно мы потеряли самолет, который стоил 50 млн долларов. Зачем тратить такие деньги, кому это надо?» Да, деньги американцы считают хорошо; интересно, а кто-нибудь из нас знает, сколько стоит, к примеру, СУ-29? По всем социологическим опросам, 50 % жителей США не одобряют бомбардировки Югославии, но лишь каждый десятый американец может показать Косово и Метохию на карте [371].

Армия Югославии отбивалась героически, поистине героически. Зенитчики под ударами НАТО пытались сбить ракеты заградительным огнем. Такая ракета летит со скоростью 2 км/с, т. е. у бойцов было не более пяти секунд, чтобы в нее попасть. И попадали же, и сбивали их! Уничтожение первого «невидимки» праздновала вся Россия, не говоря уж о Сербии и Черногории. Рассказывают такую легенду: югославский летчик МиГ-21, выключив радар, дабы по нему его не засекли противники, возвращался на базу. Выйдя из облаков, он нос к носу столкнулся со «Стелзом» и расстрелял его из пушки, прямо как во времена Великой Отечественной. Через два дня мы узнали, что еще один «невидимка», изрешеченный заградогнем, с трудом дотянул до Боснии, где был отправлен в металлолом. Далее западное агентство показало сбитый самолет и прокомментировало, что это «сербский» МиГ. В тот же день наши спецы из Генштаба определили, что показанный аппарат был F-15 ВВС Канады [372].

Надо отметить также героизм простых людей. Вся Югославия объединилась вокруг правительства страны, капитулянтских настроений практически не было. Самые яркие кадры войны были те, когда мы увидели мирных жителей, стоявших на мосту с плакатами «Я — цель». Натовцы не посмели стрелять по таким мостам, ибо тогда весь мир бы увидел то, что скрывается за их «гуманитарной» маской. А концерты в Белграде под обстрелом? А нахождение на заводах, которые должны разбомбить? Сколько неизвестных героев погибло там? Мы видели смерть, горе, слезы, затем мы видели Олбрайт, блаженно мурлыкающую: «Мы все делаем правильно».

Югославский народ показал пример ненасильственного сопротивления врагу. Его страдания говорили всему миру: посмотрите на истинное лицо этих «гуманистов», посмотрите, кого вы считаете образцом цивилизации! В конце мая стало казаться, что югославы победят: НАТО откажется от бомбардировок. Они заслуживали победы! Кроме военного фронта у НАТО был еще дипломатический, который не дремал. Видя, что Югославия не сдается, он вовлек в свою игру Россию. Ельцину через Черномырдина передали, что он один может спасти мир на Балканах. Президент России, против которого затевался импичмент, ради поднятия своего авторитета у народа поверил Олбрайт. Две недели Черномырдин и финский президент Ахтисаари уговаривали президента Югославии согласиться на допуск в Космет «миротворческих сил». Вместо того, чтобы уговаривать Клинтона прекратить преступления, они уговаривали Милошевича! Видя, что их президент явно идет на сговор, народ Сербии и Черногории стал ему меньше доверять. Сербский патриарх Павел сказал, что Милошевичу надо уходить.

10 июня Югославия капитулировала; НАТО сообщил, что прекращает бомбардировки. Сразу большинство западных СМИ затрубило о победе. Но былого единства среди них больше не было: победа над кем? Над маленькой страной, преданной всем миром? Милошевич согласился на условия еще более жесткие, чем в Рамбуйе. Вместо 30 000 войск в край входило 50 000, а союзной армии не разрешалось там иметь ни одного солдата, даже полицейского! Все неалбанское население Космета оставалось наедине с ОАК и «под защитой» «миротворцев». Министр иностранных дел России Иванов выдал за грандиозную победу русской дипломатии формулировку в договоре «территориальная целостность Югославии» и тот факт, что в край вводятся не войска НАТО, а силы ООН (какая разница?). Однако его, а также Ельцина и Черномырдина быстро «поставили на место»: среди «голубых касок» русские не предусмотрены [373].

Сперва-то говорили: безусловное прекращение агрессии и размещение в Косово, с согласия Белграда, миротворцев из России и нейтральных стран. НАТО, как прямой участник конфликта, не может выполнять миротворческую операцию, иначе это будет оккупацией. Потом «съехали» на шаг и сказали: так и быть, пусть в операции участвуют страны НАТО, но только те, что не лидировали в авианалетах, а главные державы блока останутся в Албании и Македонии. Потом еще подвинулись к «компромиссу» и согласились на присутствие в Косово войск США и их основных союзников. Но при этом гарантировали, что 10-тысячный российский контингент будет участвовать на самостоятельной основе, то есть подчиняться только Москве и иметь свой собственный сектор контроля — на равных с США, ФРГ, Францией, Британией и Италией. В итоге даже сектора не дали. Резолюция СБ ООН № 1244 опирается на VII главу; российские миротворцы не будут иметь никакого своего сектора, а в количестве 3,6 тысячи (7 % всех миротворческих сил) будут размещены в четырех из пяти секторов стран НАТО, куда отправляются с задержкой на две недели. Кроме зоны в американском секторе, остальные батальоны окружены контингентами НАТО в зонах с преимущественно албанским населением. За согласие вывести все военные формирования из Косово Югославию обманули по всем пунктам. Стоит ли удивляться после всего этого, что Черномырдина так славят на Западе и так проклинают в Югославии, что там так восторженно приветствуют «огромную миротворческую роль России» и даже отправляют в Москву делегации рассказать нам о нашем «великом мирном вкладе» [374].

Но перед этим был знаменитый «бросок на Приштину», о котором я, пожалуй, скажу отдельно.

В течение ряда лет, после того как агрессия НАТО против Югославии стала фактом истории, в российской печати то и дело всплывала тема «героического броска наших десантников на Приштину», произошедшего в ночь с 11 на 12 июня 1999 года. Тогда с территории Боснии сводный батальон десантников совершил бросок на 600 км и занял аэропорт Салтина (единственный аэродром в Косово и Метохии, способный принимать тяжелые военные самолеты), опередив англичан, выдвинувшихся с территории Македонии, что, как считается, сыграло определенную роль в протекании «конфликта». Однако какова эта роль? На данный вопрос были и есть самые разные ответы.

Операция, как утверждается, была сверхсекретной, о движении российских военных все (то есть и НАТО, и население Югославии) узнали лишь когда русские уже были на марше. Сербов этот марш воодушевил так, что они, несмотря на чудовищный стресс и эмоциональное перенапряжение, вызванное террором НАТО, выходили на улицы, встречали наших бойцов цветами, выносили еду, напитки, они вспоминали песни на русском языке и пели их, люди не спали ночью, они устраивали шествия, праздновали появление русских, все это продолжалось почти весь путь, да так, что движение колонны даже было замедлено. Попав в Космет, русские увидели еще большее воодушевление на лицах жителей. Русских, как и во время Великой Отечественной, встречали как освободителей.

Аэропорт мы заняли, англичан опередили. Многие сербы надеялись, что это добрый знак и скоро возможны изменения кошмарного положения дел. И такая возможность была, коль в Кремле сидели бы хоть сколь-нибудь патриотичные, разумные люди, понимавшие, что бесчестье хуже войны, ведь как сказал Черчилль, когда Англия пошла на сговор с Гитлером: «У нас был выбор — война или бесчестье, мы выбрали бесчестье и получим войну». Ельцинское руководство пошло по стопам англичан, выбравших бесчестье в тридцатых годах ХХ века, скормив Гитлеру Чехословакию. Но теперь англичане вновь показали свой подлый нрав, став реинкарнацией Гитлера, слившись с агрессией США и Германии, сжиравших теперь кровоточащую Югославию.

А у нас, у русских, возможность остановить кошмар расчленения Югославии была, была! Скормить агрессору Югославию не было единственным вариантом. Как вспоминал впоследствии Леонид Ивашов, существовал план, согласно которому после захвата аэропорта «Слатина» мог быть осуществлен ввод на территорию Косово и Метохии российского миротворческого контингента. Данный шаг шел бы вразрез с военными планами НАТО, что и необходимо было в данных условиях.

В случае нападения на российских десантников со стороны натовских сил планировалось в спешном порядке провести блиц-переговоры с военным и политическим руководством Югославии, вступить с Югославией в военный союз и дать отпор наступающим войскам НАТО на всей территории Косово, одновременно перебросив в Косово и Метохию несколько полков ВДВ, а то и дивизию. По мнению Леонида Ивашова [375], такой план развития событий был изначально обречен на успех, так как руководство НАТО не было в полной мере готово к полномасштабной наземной операции.