Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет - Александр Лопухин

Все эти избранники были чистые израильтяне, не язычники или прозелиты, так как именно через потомков Авраама благословение Нового Завета должно было распространяться на язычников, и притом не из колена Левиина или священства Ааронова, так как Христос основывал совершенно новое священство. При самом избрании Спаситель, конечно, принимал во внимание духовные качества избираемых. Он избрал не богатых, просвещенных или сильных мира сего, а самых простых людей, все достоинство которых заключалось в их чистой, неиспорченной никакими ложными влияниями душе и непорочном сердце, представлявшем удобную почву для сеяния нового благовестия. Вот имена этих патриархов новозаветных человечества: Петр и Андрей – сыновья Ионы; Иаков и Иоанн – сыновья Зеведея; и Филипп – все пятеро из небольшого рыбачьего селения Вифсаиды. Затем идут Нафанаил или Варфоломей, Фома, Матфей, Иаков Алфеев (или Малый), Иуда – брат этого Иакова, Симон Зилот, родом из Каны, и Иуда Искариот, т. е. родом из иудейского городка Кариота. Из этого славного общества апостолов трое – Иаков Малый, Иуда (брат) Иаковлев и Симон Зилот почти ничем не известны нам. В Евангелиях ничего не сообщается об их личности, и только св. Иоанн при описании Тайной вечери упоминает об «Иуде не Искариоте», который вместе с другими обращался с известным вопросом к Спасителю (Ин 14:22). Симон известен только по своему прозванию Зилот. «Зилот» или «Кананит» – имена тождественные по своему значению и показывают, что он некогда принадлежал к числу буйных и неистовых последователей Иуды Гискальского. Греческие имена Филиппа и Андрея, а также и то обстоятельство, что к Филиппу именно обращались греки, желавшие видеться с Спасителем перед концом Его земного служения, и что он просьбу эту передал Андрею, быть может, указывают на некоторые связи их с эллинистами; но, кроме первоначального призвания, о них почти ничего не сообщается больше; то же самое и о Нафанаиле и Матфее. О Фоме, называемом также Дидимом, т. е. «близнецом», что составляет только греческий перевод его еврейского имени, имеется несколько интересных сведений, которые показывают в нем человека своеобразного характера, бесхитростного и простодушного, но в то же время пылкого и великодушного; готового умереть, но тугого на веру.

Иуда, человек из Кариота, быть может, единственный иудей в обществе апостолов, обыкновенно ставится последним в списке апостолов, очевидно, как человек, далеко уступавший другим в своей правоспособности в высокой должности апостольства и доказавший это впоследствии страшным преступлением. Из всего общества апостолов трое, именно Петр, Иаков и Иоанн, удостоились наивысшей чести принадлежать к самому тесному кругу избраннейших друзей и последователей Христа. Им одним только позволено было присутствовать с Ним при воскрешении дочери Иаира, во время преображения и предсмертной молитвы в саду Гефсиманском. Об Иакове неизвестно ниче го больше, кроме того, что он сподобился высокой чести быть первым мучеником из общества апостолов. Он и его брат Иоанн, хотя они и были рыбаками, по-видимому, находились в лучших материальных обстоятельствах, чем их сотоварищи. Зеведей, отец их, не только имел свою собственную лодку, но и держал наемных рабочих; а Иоанн случайно упоминает в своем евангелии, что он был известен первосвященнику. Это объясняется тем, что он часто бывал в Иерусалиме и там занимался сбытом рыбы, которая доставлялась туда с озера Галилейского. Это был еще вполне юноша, и чистота его верующего сердца была именно причиной того, что он сделался особенным любимцем своего Божественного Учителя, – «учеником, которого любил Иисус». Но самым видным членом среди этой избранной троицы был ап. Петр, который по самой своей натуре заслужил данное ему дважды название камня или скалы (Кифа – Петр), на которой основалось исповедание Христа Богом. В лице его Христос приобрел себе самого преданного ученика и последователя, который не останавливался ни перед чем, чтобы только заявить свою любовь и свою безграничную преданность Учителю. Само отречение его от Христа в страшный момент предательства Иуды было лишь поводом к глубочайшему раскаянию, еще более и окончательно укрепившему в нем чувство любви и преданности Тому, Кого он первый исповедал Христом, Сыном Бога Живого.

Проповедь Иисуса Христа у Геннисаретского озера

Избранием двенадцати апостолов отмечается один из решительных моментов в общественном служении Христа. Доселе Он еще не делал открытого провозглашения Нового Завета в отмену Ветхого, хотя уже в отдельных случаях и показывал цель своего служения. Теперь же настало время для открытого провозглашения истин Нового Завета, и Спаситель, имея около Себя преданных учеников и последователей, принявших на себя готовность быть проводниками и провозвестниками истин Царства Небесного среди человечества, не замедлил раскрыть перед ними и перед собравшимся народом все тайны и сокровища основываемого Им Царства Божия на земле. Это Он подробно сделал в знаменитой Нагорной проповеди, содержащей в себе как бы полное изложение новозаветного закона в отличие от ветхозаветного. Спаситель произнес ее на горе (вследствие чего она и получила свое название), и предание, точнее определяя местоположение, указывает на гору, известную под названием «Рогов Хаттинских», находящуюся часах в двух пути от Тивериады. Эта гора с своими двумя горбами или отрогами, на шестьдесят футов поднимающимися над разделяющей их долиной, весьма близко соответствует подробностям евангельского повествования. Она находится неподалеку от Галилейского озера и не представляет никакого затруднения для восхождения на ее вершину, причем, не доходя до самой вершины, имеется и площадка, на которой удобно было собраться и расположиться слушателям. Сам Христос, по обычаю учителей своего времени, вероятно, сидел на каком-нибудь скалистом возвышении, дававшем возможность для Его божественного голоса разноситься над собравшейся толпой, впереди которой, у самых ног Учителя, сидели новоизбранные апостолы. Это было знаменательное собрание зарождавшейся Церкви Христовой. Оно было отчасти похоже на собрание церкви ветхозаветной перед горой Синаем; но там не только люди, но и вся природа трепетала от страшного соприсутствия невидимого Божества; здесь же люди теснились у самых ног вочеловечившегося Бога, изливавшего слова любви и милосердия среди природы, которая как бы и сама восторгалась благовестием и ликовала в ожидании и своего собственного избавления от тяготевшего на ней ради человека проклятия. Если предположить, что проповедь началась ранним утром, то солнце своими косвенными лучами золотило всю окружающую местность с ее богатым весенним нарядом и с горы открывалось дивное зрелище: справа сверкала зеркальная поверхность восхитительного озера с пробуждавшейся жизнью в окружавших его прибрежных городах и селениях, а на севере величаво вздымался в утренней мгле исполинский Ермон, снеговая вершина которого горела разноцветными огнями в ярких лучах восходящего солнца, и вся природа как бы замерла в благоговейном безмолвии, чтобы слушать проповедь о началах Царства Божия на земле.

Проповедь свою Христос начал с определения тех, кто могли сделаться членами нового царства и воспользоваться предоставляемым в нем правом на блаженство.

В ветхом Моисеевом законе принадлежность к избранному царству Иеговы обусловливалась телесными и вообще внешними свойствами и признаками людей – их происхождением от Авраама и совершением над ними обрезания, и эти только свойства давали право на те преимущества, которые составляли единственную принадлежность царства Иеговы. В новом царстве внешние свойства не имеют никакого значения и все обусловливается внутренним достоинством человека, которое и служит источником блаженства. В этом смысле прежде всего «блаженны нищии духом; ибо их есть Царство Небесное». Чтобы войти в Царство Небесное, нужно сознать свое духовное нищенство, свою отдаленность от первоначального духовного совершенства, почувствовать желание вновь достигнуть этого совершенства, и тогда-то именно человек делается достойным высшей помощи, содействующей ему в достижении этой великой цели. Тут возвещалось совершенно новое начало жизни, отличное от того, которым руководствовалось человечество в Древнем мире, когда гордость духовная приводила к сознанию своего духовного богатства, а между тем это богатство не только не было истинным богатством, но, будучи самым жалким нищенством (как это уяснилось особенно впоследствии – Деян 17), в то же время служило препятствием к приобретению того истинного богатства духовного, которое возвещалось Христом и Его апостолами. Но раз человек сознает свое духовное нищенство и поймет, как далек он от своего предназначения, то невольно восскорбит о таком своем недостоинстве: и «блаженны такие плачущие; ибо они утешатся», т. е. скорее других получат то «утешение», которого ожидали все истинно верующие во Израиле (Лк 2:2). Сознав свое недостоинство и очистившись от греха, человек становится кротким и смиренным, и блаженны кроткие; ибо они наследуют землю».