Мир Смерти - Стив Лайонс

Лоренцо едва успел выхватить катаканский клык и прикрыть им лицо. Другой рукой он схватился за лазган и принялся очередями палить над головами товарищей. Казалось, будто воздух заполонили кружащиеся клинки, которые так и норовили оцарапать, порезать или клюнуть его плоть. Из-за бури черных крыльев Лоренцо едва мог прицелиться, но когда на него, вытянув когти, бросилась особенно здоровая птица, он не преминул воспользоваться возможностью. Вонзил ей штык прямо в сердце и мрачно улыбнулся, когда по его пальцам потекла теплая кровь. У Лоренцо не было времени, чтобы сбросить тельце, поэтому он еще раз выстрелил из лазгана и взмахнул им как дубиной, сбив по пути парочку небесных хищников. Мертвая птица соскользнула со штыка и с влажным шлепком хлопнулась ему на ботинок.

Чей-то клюв вцепился ему в ухо, и Лоренцо отмахнулся клыком, но из-за этого его лицо на долю секунды оказалось открытым, и еще одна птица попыталась выклевать ему глаза. Лоренцо вовремя отвернулся, но стая сорвала с него бандану и принялась тягать его за волосы. Лоренцо наобум палил из лазгана, но, казалось, птицы лишь прибывают. Вдруг они вцепились в его винтовку и, скребя когтями по корпусу, попытались выдернуть ее у него из рук. Силы явно были неравны, поэтому птицы разом навалились на оружие и потянули ствол к земле, так, что Лоренцо теперь не мог выстрелить, не опасаясь при этом попасть себе по ногам.

Катаканец, за неимением других вариантов, бросил оружие на землю и яростно пнул одну из нерасторопных птиц, которая не успела слететь с лазгана, после чего наступил еще на одну и сломал ей шею.

Ему показалось, или стая действительно начала уменьшаться? Теперь Лоренцо мог рассмотреть каждую птицу по отдельности. На первый взгляд они казались угольно-черными от кончиков крыльев до когтей. В их темных глазах отсутствовало какое-либо выражение — ни гнева, ни удовлетворения — лишь пустота. Они яростно размахивали короткими крылышками, пытаясь удержать небольшие тельца на лету, то и дело клацая черными клювами, походившими на уродливые крюки.

Лоренцо прижался спиной к дереву, чтобы птицы не набросились на него сзади, продолжая без устали отмахиваться клыком от наседающих врагов. Теперь у них храбрости несколько поубавилось, они держались на безопасном расстоянии, выжидая подходящего момента. Лоренцо сделал ложный выпад, и одна птица, попавшись на уловку, метнулась к нему. Катаканец одним ловким ударом вспорол ей брюхо, и из нее посыпались внутренности.

Другая попыталась напасть на него сбоку, но Лоренцо схватил ее за горло и сломал шею. Труп птицы упал в растущую груду тел у его ног — и вдруг он почувствовал, как что-то цапнуло его за колено. Сперва Лоренцо подумал, что на него напала какая-то покалеченная птица, и поднял ногу, чтобы пнуть ее, когда понял, что внизу их было куда больше. Все вокруг опять почернело от птичьих тел. Подкрепление.

Птица внизу подпрыгнула и так сильно вцепилась ему в лицо, что, не прикуси Лоренцо язык, то наверняка бы заорал. Он ничего не видел, в рот и нос полезли липкие от крови перья.

Он попытался отодрать птицу, но ее сородичи начали клевать ему руки, не позволяя дотянуться до нее. Он бросился на землю и с усилием оторвал ее от себя вместе с добрым куском кожи. Теперь, сжимая ее в руках, Лоренцо смог подробнее рассмотреть птицу, и от этого зрелища даже он, успевший повидать многое за свою недолгую карьеру, удивленно открыл рот.

Голова птицы была практически оторвана, она безжизненно болталась на крыле, пока не отвалилась и упала в траву. Поразительно, но тело продолжало двигаться, и это были не конвульсивные судороги, которые могли последовать после смерти, но вполне осмысленная и почти успешная попытка вырваться из рук катаканца. Содрогнувшись от отвращения, Лоренцо ударил птицей о дерево с такой силой, что раздавил тщедушное тельце. Лишь после этого она окончательно затихла.

Затем Лоренцо краем глаза заметил, как по его ногам поползли новые птичьи трупы: у некоторых были сломаны лапки, у других перебиты крылья или хребты, еще у одних по пути высыпались внутренности. Кое-кто умер задолго до самой битвы. С их изглоданных костей сползала сгнившая плоть, а вонь стояла такая, что не будь у Лоренцо стальной закалки, его наверняка бы стошнило.

Первые скелеты добрались до его коленей и попытались допрыгнуть до горла, но их крылья были настолько истрепанными и прогнившими, что тела упали, так и не долетев. Лоренцо попытался стряхнуть их, но они были очень цепкими. Ему пришлось повторить ранее действие Малдуина — он упал и принялся кататься по земле, почувствовав под собою приятный хруст костей. Один скелет вцепился Лоренцо в лицо, но он пронзил его ножом. Лезвие прошло через пустую глазницу птицы, и Лоренцо с отвращением отшвырнул ее прочь.

Внезапно, птицы вокруг него замерли, не делая больше попыток напасть на него. Убедившись, что ему ничто не грозит, Лоренцо взглядом нашел товарищей и с облегчением заметил, что те уже победили или побеждали в собственных схватках. Лоренцо, не теряя времени, бросился им на помощь, и все вместе они быстро добили оставшихся птиц. Сильно уменьшившись в размерах, стая превратилась для джунглевых бойцов в легкую добычу.

Наконец, все стихло.

Бойцы собрались вместе и принялись осматривать раны. Больше всех досталось Ландону — все его лицо было в крови, но острых птичьих когтей не удалось избежать никому, кроме Малдуина. У всех товарищей Лоренцо виднелись глубокие порезы на руках и лицах, и, судя по покалывающей боли на щеках и лбу, выглядел он не лучше. Помимо этого, у него были также порваны рукава и штанина.

Бракстон также выдержал бой, хотя выглядел он неважно. С раскрасневшимся лицом, едва дыша, гвардеец тяжело прислонился к ближайшему дереву. Сторм выглядел особенно измотанным — птицы вырвали из его бороды огромные клочья. Дуган злобно вычищал перья, которые забились в сочленения бионической ноги.

Первым отозвался Вудс.

— Это было довольно… занятно, — сказал он. — Кто хочет еще?

Макензи явно был не в настроении.

— Что это была за чертовщина? — требовательно спросил он. — Я пробыл здесь год, и никогда не видел ничего подобного.

Грейсс нахмурился.

— Правда?

На мгновение, вражда между ними будто смягчилась перед лицом общей проблемы.

— Как бы это сказать, — начал Макензи, — они всегда были злобными, но после нескольких стычек научились держаться от нас на расстоянии.

— Птицы даже не пытались улететь, даже когда поняли, что им не уцелеть, — задумался Доновиц. — Как будто им не оставили другого выбора.

— Даже в смерти, — проворчал Макензи.

— Некоторые птицы умерли еще пару месяцев назад, — сказал Доновиц. — На их скелетах совершенно не было кожи. Что могло их воскресить?

Какое-то время бойцы молчали, обдумывая вопрос. Подавив дрожь, Лоренцо опустил глаза на раздавленные и сломанные кости у своих ног, в любой момент ожидая, что они вновь оживут.

Грейсс попытался разрядить обстановку.

— Скорее всего, это была чертова самозащита! — произнес он так, будто это все объясняло. — Наверное, мы зашли на их территорию. Что думаешь, Башка? По-моему, они что-то здесь защищали? Может быть, яйца?

Макензи в ответ покачал головой.

— Еще пару недель назад здесь ничего не было. Я выслал сюда отделение на разведку, и они ни о чем подобном не докладывали.

Грейсс удивленно поднял бровь.

— Сюда? Вы уверены, комиссар?

— Конечно, уверен, сержант. Что вы имеете в виду?

— Я знаю, что в джунглях легко скрыть следы, но могу поклясться, до нас сюда заходили довольно давно.

Комиссар принялся рыться в поисках карты. К тому времени его адъютант уже пришел в себя, хотя был довольно бледным.

— Могло быть и хуже, верно? — спросил Бракстон, и Лоренцо взглянул на него, пытаясь понять, что он хотел этим сказать. Убедиться, что катаканцы все держат под контролем? Или что хуже уже и быть не могло, а ему удалось пережить это? Он совершенно не понимал валидианца.

— Я хочу сказать, большинство из нас отделалось царапинами. Если только…

— Что «если только»?

Взгляд Бракстона упал на Малдуина, и тут Лоренцо осенило.

— Успокойся, парень, — нарочно растягивая слова, произнес Вудс. — Если бы птицы отравили нас, то мы бы уже догадались. У тебя что-то болит? Лично я никогда не чувствовал себя более здоровым. Прямо жду не дождусь, когда мы продолжим путь!

— Малдуин не догадывался, — тихо сказал Бракстон.

Лоренцо и Вудс переглянулись между собой, и Лоренцо понял, что они подумали об одном и том же: Малдуин с самого начала чувствовал недомогание, даже пытался бороться с первыми галлюцинациями. Он знал, но был слишком горд, чтобы рассказать об этом остальным.

— Если тебе нечем заняться, то поволнуйся лучше насчет тех «царапин», — резко сказал Вудс. — Здесь любой порез может стать смертельным. На джунглевых мирах распространено множество болезней, и не все они передаются насекомыми или грызунами. Большинство из них ты даже не видишь, но они постоянно окружают тебя. Эти болячки только и ждут, как бы проникнуть в тебя!