Заноза (СИ) - Хилинская Любовь Александровна

Внутри меня застыло недоумение и какое-то непонятное чувство брошенности. Как в хирургию? А мы ведь уже прижились в своем отделении, я даже кружку купила веселенькую с котиком, чтобы чай из нее пить. И дежурства весело проходили, и раны я научилась шить и челюсти шинировать и даже гнойники на лице и шее вскрывать. И что, вот так вот бросить все это? Опять же, вдруг я в район захочу поехать, а там с животом привезут? Нет, логически Белолецкая все правильно делает, но ведь хочется по-другому!

Но как бы мы не протестовали, а пришлось идти наверх, прощаться с медсестрами и врачами и топать на первый этаж в отделение гнойной хирургии.

Шиловский на этот момент уже зашел в операционную, я даже сообщить ему не успела, что теперь буду в другом месте. С другой стороны – он итак все узнает. Тем более, мой номер у него есть, мой адрес тоже, навязываться я точно не хочу. Как говорится, секс – не повод для знакомства. Хотя внутри все протестовало от этих мыслей.

Уж не влюбилась ли ты, Валера? Да ну, как можно? Еще полгода со смерти мужа не прошло, а я уже думаю о другом! Как кошка, что ли? Но мысли занимал Алексей. До самого конца смены я все думала, встречу его или нет, но наши пути не пересекались. Да и как, если я теперь на 1 этаже, а он на 9? Только если специально туда идти, сделать вид, что забыла что-то… Но нет, до такого я точно не опущусь. Буду ждать активных действий с его стороны!

Прошла неделя. За это время никаких смс, сообщений в мессенджере, звонков и других проявлений внимания не случилось. Будто и не было ничего! Это злило и обижало невероятно! Ведь это не я к нему приперлась, а он ко мне! Не я инициатор секса, а он!

С другой стороны, я что, сказала «нет»? Я сама раздвинула ноги и от трусов тоже сама избавилась и просила «еще-еще, Алеша!». Тьфу! Алееееша! Какой он Алеша, этот Шиловский?

Вот так, злясь больше на себя, чем на него, я бесконечное количество раз проверяла телефон, с замиранием сердца реагируя на каждое сообщение, пришедшее на него. Но, как назло, это были рассылки от магазинов, сообщения от старосты ординаторов о лекциях, которые нам надо обязательно посетить… И больше ничего!

Еще одна неделя минула, потом еще одна. Мы с Григорием уже втянулись в общую хирургию, даже удалось постоять третьим хирургом на операции при непроходимости кишечника, после чего руки, державшие печеночный крючок, отваливались суток двое. Дежурства были такие же неспокойные, и мы порой пересекались с другими врачами отделения ЧЛХ и ординаторами, но ни разу с Шиловским.

Эх, Валерия, а напридумывала-то себе! Наивная тупая кура! Я даже попыталась оправдать его в своих глазах, мол, ему некогда, он работает, он весь занят и т.д., но внутренний голосок противно звенел – мол, не в лесу живем, мог бы и позвонить, смснуть, да просто увидеться. Но нет. Следовало признать, что мной попользовались и выкинули, как ненужную вещь. Видимо, первого раза было недостаточно.

Злость, возникшая внутри горячей волной, придала мне сил работать вдвое больше. Я должна освоить программу так, чтобы суметь разобраться в любой сложной ситуацией в хирургии, и никакой говнюк мне не помешает!

Вот так худо-бедно докатились до Нового года. Вернее, до корпоратива, который должен был состояться тридцатого декабря в ресторане «Золотая корона». Как я поняла – это излюбленное место хирургов, и нас с Гриней тоже пригласили. Решив, что хватит страдать по своей тупости, я купила платье, подчёркивающее мою тонкую талию, уложила волосы, которые немного отросли, ноги сунула в туфли на каблуках и показалась себе неотразимой. Буду веселиться напропалую, не позволю грустным мыслям забить этот волшебный праздник.

В прошлом году мы с Пашей загадали перемен. И они случились, да такие, что никому не пожелаешь. Это мой первый Новый год без него, надо привыкать, что как раньше уже не будет.

Ресторан встретил шумом, улыбающимися гостями, громкой музыкой. Гриша уже был тут, встречал меня в фойе и даже помог стянуть пуховик, отдав его в гардеробную. С момента нашего поступления он немного похудел и выглядел вполне презентабельно.

- Тут сегодня и члхашники гуляют, - сообщил мне, провожая к столу. – Все собрались почти. И лорики, и еще терапевты, но я их не знаю. Короче, вся больница почти.

- Эх, а я надеялась, будут бравые военные, красивые и здоровенные! – пошутила, обшаривая стол, за которым сидели бывшие коллеги.

Шиловского не было. То ли не пришел еще, то ли и вовсе игнорировал праздник – неизвестно. Я поначалу напрягалась, ожидая его появления, но после второго бокала шампанского стало уже все равно. Почти. Глаза нет-нет, да и косили в сторону стола коллег.

Мы с Гришей сидели рядом, и мне было приятно, что он ухаживал за мной, подливая вино и подкладывая на тарелку кусочки поаппетитнее. Я давно поняла, что он был не против завязать отношения, но я была не готова. С ним. Как бы я ни протестовала, но в сердце моем прогрыз-таки себе местечко один Алеша, чтоб его черти задрали!

Как говорится – вспомнишь про солнце, оно и появится. Сначала я увидела его самого – в костюме, при галстуке, с короткой модной стрижкой, аккуратной бородкой, улыбающегося, а затем… Даму в красном эффектном платье соткрытой чуть не до самого копчика спиной. Черные волосы были собраны в пучок, из которого кокетливо спускались по обеим сторонам от лица две тонкие прядки. Невероятно хороша! Она держала Алешу под руку и улыбалась накрашенными в тон платью губами, кивая всем присутствующим и поглядывая на них свысока с долей какого-то высокомерия.

- О, ты смотри-ка, Шиловский опять со своей кикиморой сошелся! – прошипела справа Антонина Андреевна, старшая медсестра гнойной хирургии. – Я уж думала, она за его папашу замуж вышла, а она лыбится, будто куш пожирнее схватила. Хотя да, кому старый член нужен, когда можно молодого отхватить.

Сердце мое заколотилось от этих слов. Хоть и сказаны они были не мне, а кому-то еще, но глаза-то мои неотрывно следили за «кикиморой». Сошелся! Слово-то какое противное!

- Может, это его родственница? – робко поинтересовалась я, комкая в руке салфетку.

- Молочная мачеха! – фыркнула Юля, операционная сестра. – Тут такие страсти кипели, ты бы видела! Она ж раньше в эндоскопии здесь работала, пока ее папаша Шиловского не переманил к себе в центр. Но она и этим не удовлетворилась, сначала прыгнув в постель к старому, а потом и к молодому. Металась, бедная, не зная, какой куш выгоднее. Говорили, вроде, со старшим она даже в ЗАГС успела сбегать, а теперь вот опять с младшим притащилась. Бесстыжая! Реально кикимора!

- Красивая! – вздохнула я, незаметно оглядев себя.

Эх, мои скромные параметры рядом с такими эффектными прелестями и рядом не стояли. С другой стороны – теперь-то что? Я явно проиграла в этой гонке, даже не зная, что участвовала. Ишь ты, молочная мачеха! Надо же!

Дальнейший вечер был безвозвратно испорчен. Я отказалась танцевать с Гришей, и он сидел рядом, вздыхая и косясь на танцпол, где Дед Мороз со Снегурочкой зажигали в толпе отрывающихся медиков.

- Отойду в туалет, - буркнула, поднимаясь и поправляя платье.

Стуча каблуками, двинулась в сторону санузла, но и там не было покоя – та самая кикимора стояла напротив зеркала, подкрашивая губы. Она даже не обратила на меня внимания, вернее, скользнула взглядом, как по пустому месту, и вновь принялась прихорашиваться, поправляя бюст, приглаживая и без того идеальную прическу, после чего вышла, царственно держа осанку и высоко задрав подбородок.

Мстительно пожелав ей навернуться с каблуков и сломать ногу, я сделала свои дела, затем тоже застыла у зеркала, разглядывая физиономию. Ну да, не красотка. Вернее, не такая, как эта кикимора. Все же мои биологические родители были не с самыми плохими внешними данными. К сожалению, их фото у меня не осталось, я знала только, что мы все вместе куда-то ехали на машине, попали в аварию. Они разбились, а я была отправлена в детский дом. Никаких других родственников, судя по всему, у меня и не было, раз за много лет никто не поинтересовался судьбой бедной сиротки.