Сценарий убийства - Александр Шувалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вторая наша встреча подвела черту не только под его карьерой, но и под жизнью.
У Бульдожки округлились глаза.
– Хочешь сказать, ты в одиночку уделал четверых оперативников МОССАДа? Всегда знала, что ты крут, но чтобы настолько…
– Во-первых, не четверых, а всего двоих с половиной. Во-вторых, мне помогла охрана Тобиаса. И в-третьих…
– Что же в-третьих?
– В-третьих, не надо считать нашу контору слабее любой другой. По-моему, я когда-то тебя этому учил.
Девушка посмотрела на меня с восхищением.
А мне вдруг стало немного грустно. Несколько дней назад не повезло умелому и резкому мужику по имени Авигдор. А когда-нибудь, возможно очень скоро, точно так же не подфартит и мне. Такое в нашей работе сплошь и рядом. И буду я валяться копытами кверху, а кто-то другой, более удачливый, на всех парах покинет место нашей встречи… Не хочу об этом думать.
– Знаешь, я только сейчас поняла, в какую передрягу влипла… Очень хочется выпить. Можно, а? Немножко!
– Не сейчас, – сурово ответил я. – Вот доберемся до дома, тогда пей, сколько влезет. А пока, – я достал из пакета таблетки, – прими вот это. И баиньки. Ты мне нужна на ногах и как можно скорее. Пора валить отсюда.
– Думаешь?..
– Уверен.
Не сомневаюсь, что сюда уже прибыла и приступила к работе команда спецов из того самого маленького государства на Ближнем Востоке. И моя поспешная инсценировка их вряд ли убедит. А потому самое время встать на лыжи.
Эпилог. В смысле антракт первый
До чего же я все-таки люблю возвращаться домой! Еще со времен той самой войны, хотя тогда моим домом был всего-навсего гарнизон на враждебной земле.
Как только мы пересекли границу, Бульдожка тоже воспряла духом и радостно зачирикала с заднего сиденья. Сперва стала орать: «И Родина щедро поила меня!..» (откуда она только эту песню знает?), а потом совсем расшалилась.
– И все-таки, Алекс, ты взял меня в жены! Перед богом и людьми!
– Как ты меня назвала?
– Ой, извините, Олег Игоревич.
– Смотри у меня!
Не стоит испытывать судьбу, если можно этого не делать. Поэтому, как только девушке стало полегче, я надел на ее левую ногу лангетку, и раненая конечность тут же притворилась травмированной. Бульдожка встала на костыли и бодро заковыляла.
До Хельсинки мы добрались на пароме. В кафе у порта добрый человек с трудно запоминающейся физиономией вручил мне паспорта, ключи от машины и передал кое-что на словах.
– Документы на тачку в бардачке, – сообщил он напоследок и убыл, даже не выпив кофе.
Супруги Олег Игоревич и Оксана Дмитриевна Синицины в тот же день стартовали домой. Как бы в Колпино. Я сел за руль, девушка расположилась на заднем сиденье.
– Никогда не думала, что буду так рада оказаться дома, – начала она и тут же продолжила фразой из тех, что пишут исключительно на заборах.
Здоровенный, размером чуть ли не с грузовик, внедорожник проскочил вплотную, едва не столкнув нас в кювет, и спокойно продолжил свой путь. Водитель, видно, очень куда-то торопился.
– Вот мы и дома, – заметил я.
– Оно и видно. Нас встретят в Питере?
– В Москве нас встретят, на вокзале. – Я аккуратно объехал раскорячившиеся посреди дороги древние, как этот мир, «Жигули». – И разъедемся мы с тобой в разные стороны. Только сначала отчеты напишем.
Правду, чистую правду и ничего, кроме правды. К сожалению. Был бы я в Стокгольме один, без напарницы, точно не постеснялся бы слегка отредактировать произошедшее. И тогда получилось бы, что израильтяне убили насмерть милашку Тобиаса и его охрану, а охрана, перед тем как погибнуть, поубивала нападавших. А я стоял за деревцем и наблюдал. Что-то, знаете ли, совершенно не хотелось вешать на себя уничтожение сотрудников той самой организации из той самой маленькой, но крайне мстительной страны. Причем в который уже раз.
– Во сколько наш поезд? – спросила Бульдожка.
– Они отправляются в Москву каждый час.
– Вот как… – Она положила руку мне на плечо. – А может, уедем завтра, а сегодня снимем номер в гостинице? Поедим, выпьем как следует и…
– Даже не думай, – одернул ее я. – У тебя нога прострелена.
– Я что-нибудь придумаю, – проворковала Бульдожка.
Черта с два она придумала после столького выпитого.
Антракт второй
Все тот же дачный поселок на Клязьме.
Смеркалось, негромко пели птички. Где-то неподалеку шумно радовалась жизни компания – стояли мат, крики, нетрезвый бабий визг и «Кольщик», бессмертный хит на все времена.
– Еще? – спросил Сергеич.
Я покачал головой.
– Не могу больше.
– Даже полчашечки, с вареньем?
– Ну разве что с вареньем, – согласился я.
Мой куратор заваривает прекрасный чай. Крепкий, ароматный и, что самое главное, без всяких там травок. Терпеть их не могу.
– Ну что, – Сергеич подложил мне варенья. – Молодец! Сработано нормально, замечаний у руководства не отмечается.
– Это радует, – поддакнул я.
Нас было трое на веранде: куратор, дремавший у его ноги Дуня и ваш покорный слуга.
Я угостился конфеткой.
– Скажи-ка лучше, как тебе удалось выбить из генерала квартиру?
– Он выбил ее из предшественника.
Душка-генерал, тот, который до недавнего времени командовал управлением, катапультировался на заслуженный отдых раньше, чем собирался, поэтому он не успел толком оформить и продать украденные квартиры. В том числе и ту, счастливым обладателем которой я стал. «Однушка» в «сталинском» доме на Соколе, можете себе представить? Комната двадцать пять «квадратов» с эркером, прихожая – пятнадцать, лоджия, потолки три с половиной метра. Вот только заселиться в нее я пока не мог: жилью настоятельно требовался ремонт. Так что пришлось вернуться на Клязьму к Дункану и догуливающему последнюю неделю отпуска Сергеичу.
– Однако везет тебе на израильтян! – заметил куратор. – В который раз уже с ними сталкиваешься.
– Можно подумать, я этого хотел, – огрызнулся я.
Сергеич взял со стола кусочек колбаски и бросил Дункану. Пес поймал его, не раскрывая глаз и не переставая храпеть.
– Как тебе девочка, кстати?
– Нормальная девочка. Для первого раза сойдет.
У нас в конторе не принято рассыпаться в похвалах. Неплохо, даже более того, но только для первого раза. Потому что кто его знает,
