Путь песенной поэзии. Авторская песня и песенная поэзия восхождения - Алексей Грачёв

Поэтому возникает необходимость уточнения смысла названия авторской песни, а может быть, и замены прежнего названия более точным, отражающим суть авторской песни. Это могло бы помочь собрать последователей авторской песни вокруг нового уточненного смысла и создать новый уровень развития авторской песни, на котором опять станут явными признаки, отличающие ее от других песенных течений.

Для того чтобы сравнивать авторскую песню с другими песенными течениями, дополнительно к ее духовно-нравственным основам определим признаки песен, принадлежащих ей. Эти признаки — простота, цельность, высокий духовно-нравственный уровень идеи и ее раскрытия в песне, высокий уровень выражения идеи в слове.

Первым признаком является простота текста и музыкальной части песен. Простота — это такое состояние, когда через небольшое количество внешних составляющих элементов выражено множество сторон глубокого и высокого смысла. Чем выше уровень развития человека, тем больше сторон глубокого и высокого смысла он может осознать и выразить в своих песнях или увидеть в песнях других авторов. Здесь не надо путать простоту и примитивность. В отличие от простоты примитивность — это состояние, когда явлению придается один смысл невысокого уровня, отсекающий глубокие и высокие стороны смысла и тем принижающий выражаемое явление.

Простота является отличительным признаком настоящей поэзии и настоящей авторской песни. Уже по этому признаку авторскую песню можно отличить от многих других песенных направлений, в том числе от «самодеятельной песни», бытовавшей рядом с авторской песней. Не случайно Александр Галич, Булат Окуджава, Владимир Высоцкий выступали против причисления их к авторам «самодеятельной песни». Да и Юрий Визбор, хотя и принимал это название, выступал за повышение качества песен (смотри хотя бы его статью «Репшнур-веревочка»).

Вторым признаком песен авторской песни является цельность, означающая подчинение всех частей песни раскрытию идеи, которую она выражает, ради которой она написана. Цельность исключает наличие частей песни, не служащих раскрытию идеи песни.

В ряде других песенных течений нередки песни, в которых присутствуют части, не участвующие в раскрытии идеи песни. Эти части песен пишутся попутно как выражение мыслей, пришедших в голову автора во время творчества, что делает песню разбросанной по смыслу.

Третьим признаком песен авторской песни является высокий духовно-нравственный уровень идеи и её раскрытия в песне. Здесь, с одной стороны, необходима идея, возвышающая, облагораживающая человека. С другой стороны — гармоничное сочетание различных сторон идеи, высоко и глубоко раскрывающие ее. При гармоничном сочетании раскрываемые стороны идеи не мешают друг другу, а дополняют друг друга до общего целого, одинаково необходимо работая на ее раскрытие.

Четвертым признаком песен авторской песни является высокий уровень выражения идеи в слове, когда слова песни работают на раскрытие идеи большинством сторон своего смысла и звучания (подробнее в приложении 1), соответствующего характеру выражаемой идеи.

И по этим признакам многие другие песенные течения не дотягивают до авторской песни. Рассмотрим их по порядку.

Несколько песенных течений можно объединить под названием сознательных низкоуровневиков, так как они по качеству своих песен сознательно не стремятся ни к высокому уровню идеи и ее раскрытия в песне, ни к высокому уровню владения словом. Это течения дворовой песни, армейской песни, песни преступной среды. Близка к ним и самодеятельная песня, ее пиратский, ковбойский циклы, студенческий юмор и сатира, а также песни, написанные на невысоком уровне владения словом или выражающие невысокие идеи — например, песни, выражающие повседневную обывательскую жизнь как в городе, так и в туристских походах.[13]

Внутренняя близость большей части сознательных низкоуровневиков привела в последнее время к их объединению под названием «шансон», означающем улично-эстрадные песни невысокого качества. В шансон вошла значительная часть песен преступной среды, дворовой и самодеятельной песни.

Что же касается того, что один из основателей авторской песни, Владимир Высоцкий, начал свой творческий путь с написания в том числе песен преступной среды, — да, он вышел из подобной среды, но именно вышел, перерос ее примитивный уровень. Если посмотреть на хронологию написания таких песен, то это 60-е годы. В 70-е он практически ушел от их написания, так как ему стал интересен более высокий, общечеловечески значимый уровень идей. Да и со словом он работал очень сильно и точно, достигнув уровня настоящей поэзии.

Ближе всего к авторской песне стоит направление русской рок-песни. У него (его лучших образцов) есть черты, созвучные авторской песне — неприятие обывательской серости, жажда значительных событий и искренность, единство песни и жизни. Но на этом и кончается созвучие рока и авторской песни. Остальные же стороны рок-песни входят в резкое противоречие с духовно-нравственными основами авторской песни. Это крайний индивидуализм, разрушительный настрой без присутствия созидательной цели, нарочитая сосредоточенность на мрачных сторонах жизни. Таким образом, нравственный уровень идей русского рока не соответствует высокому уровню идей авторской песни.

Если говорить об уровне владения словом, то в рок-песне он в основном также значительно ниже уровня авторской песни. В роке есть такое понятие — рок-текст, то есть, не стихотворение, а набор фраз, передающих настрой, состояние автора.

В рок-песне часто передача внутреннего эмоционального настроя важнее, чем передача смысла песни, и потому в отличие от авторской песни в рок-песне музыка часто заслоняет текст, увлекая массы слушателей в состояние бессознательного прожития передаваемого эмоционального настроя. При соединении с мрачным смыслом и образами рок-песня являет собой разновидность разрушительного психического и звукового опьянения, наркотизма.[14]

Интеллектуально-эстетическая песня типа песен Бориса Гребенщикова (группа «Аквариум») прежде всего не имеет простоты, необходимой для авторской песни. И текст, и музыка таких песен нарочито прихотливо изощрены. За потоком нагромождений витиеватых образов и музыкальных всплесков теряется смысл песни, её цельность и простота. Такие песни — скорее фантазии на тему, в ряде случаев понятные лишь автору, чем законченные произведения. К авторской песне это никакого отношения не имеет, так как в ней песни просты, обладают ясным смыслом.

Эстрадная песня является полной противоположностью авторской песне. В ней полностью отсутствует единство песни и жизни певца. Воспроизводится внешняя форма — музыка, вокальное пение (что подобно академическим бессодержательникам, появившимся в авторской песне во время кризиса). Ни уровень идей, ни уровень владения словом в таких песнях, как правило, даже не стремится к уровню авторской песни. Эстрадная песня, являясь только формой без сути, воспитывает в своих приверженцах равнодушие, ложь, лицемерие, пошлость. Высокое понятие любви в эстрадной песне выхолащивается, опошляется, доводится до ничтожества. Исполнители эстрадных песен могут петь «я люблю» и «я ненавижу» с одинаково фальшивым выражением на лице и одинаковой пустотой в сердце, что было многократно продемонстрировано ее представителями.

Есть еще песня ролевых игр, так называемая толкиенистская. Это направление отчасти созвучно авторской песне темами песен: мужество, дружба, любовь, добро и зло, благородство и достоинство. Песни эти большей частью искренни. Но так как большинство участников данного направления уходит от действительности в миражи личного пользования (представляя себя кто эльфом, кто гномом, кто волшебником) и порой годами следуют выбранному образу в жизни, то это направление надо целиком отнести к театральной или театрализованной песне, не ставящей цели выражения реальной действительности жизни. Именно этой своей нереальностью, миражностью песни ролевых игр не созвучны авторской песне, которая изначально выражает в песне правду реальной жизни.

О происхождении и смысле слова «бард» в авторской песне

Так сложилось, что авторов, исполняющих свои песни, в авторской песне стали называть бардами. Явилось это результатом того, что последователи авторской песни, пытаясь осмыслить ее суть, искали исторические аналоги своего движения, в том числе среди средневековых бардов, менестрелей, миннезингеров. Пробовали в среде авторской песни применять и слово «менестрель», но оно не прижилось. Однако проводить аналогию между кельтскими бардами[15] и бардами авторской песни было бы слишком смело и необоснованно. Это станет понятно каждому, кто внимательно ознакомится с литературой о кельтах, где есть изложение вопроса о бардах.