Молот Люцифера - Ларри Нивен

Последовало обсуждение деталей. Поскольку дует Санта Анна, то снег, не считая вершин, везде растаял. Но на вершинах, конечно же, он остался. Сугробы там — как на севере. Горди и дюжина скаутов. Звучит это, как забавная шутка. Но это и было забавой.

— Знаете, Горди, — Гарви уныло покачал головой, — в дни моего детства пеший поход на Клаудберст занимал целую неделю. А теперь туда можно доехать за час. Прогресс.

— Да уж. Но это и в самом деле прогресс, не так ли? Имея в виду, что теперь можно с утра съездить туда, а потом успеть на работу.

— Да, верно. Черт возьми, мне так хотелось бы пойти с вами. — В условленное время на своих машинах они отправятся в путь. Сначала час езды. Потом пойдут пешком. Потом, достав из рюкзаков все необходимое, разобьют лагерь. И будет гореть сырое дерево в походном костре. И обезвоженная и консервированная пища для туристов на вкус будет как амброзия. И кофе, и ночь, и ветер, от которого некуда скрыться, и ты слушаешь, как он свистит над тобой… Однако, к комете все это не имеет ни малейшего отношения. — Как жаль, что не могу.

— Ладно. Я сам поговорю с Энди. Проверьте только его снаряжение для моего похода. Хорошо?

— Конечно.

На уме Горди было еще кое-что, что ему хотелось сказать. «Не позволяйте Лоретте снаряжать сына. По горам тяжело ходить и так, без того барахла, которое она ему навяжет. Грелки. Запасное одеяло. Возможно, даже будильник.»

Гарви вернулся обратно в гараж — за курткой и галстуком. Выйдя из гаража, он пошел теперь другой дорогой — на задний двор. Он подумал, а что, если спросить у Горди: «Как вам нравится название «Принадлежащий Горди банк»? Друзья встречаются здесь за чашкою кофе». Судя по тому, как выглядело его лицо, когда Гарви упомянул о банке, это бы не прошло. Там какие-то трудности. Временные затруднения.

На заднем дворе, за бассейном, Энди играл сам с собой в баскетбол. Рэнделл остановился и молча наблюдал за ним. В мгновение ока — прошел, должно быть, год, а кажется, будто за неделю — Энди превратился из мальчика в… превратился в фигуру из палок. Теперь он — руки и ноги и длинные кости, предназначенные для баскетбола. Энди резко сорвался с места и с изысканной расчетливостью бросил мяч. Пританцовывая, поймал прискакавший назад мяч, переменил позицию, постукивая им о землю, и снова взорвался в великолепном броске. При этом Энди не улыбнулся, а лишь удовлетворенно кивнул.

Мальчишка неплох, подумал Гарви.

Штаны на Энди были новые, но лодыжек они уже не прикрывали. В сентябре ему исполнится пятнадцать и пора будет поступать в высшую школу. Надо будет отправить его в Гарвардскую мужскую высшую школу — лучшую в Лос-Анджелесе. Только на то, чтобы получить в ней место, уйдет уже целое состояние. А на зубного врача уже и сейчас уходят многие тысячи. И потом будет уходить еще больше… И насос для накачки воды в бассейн издает уже какие-то странные звуки. И клуб электронной музыки, в который вступил Энди (как раз перед тем, как парню захотелось иметь собственный небольшой компьютер — ну кто может порицать его за это?). И…

Рэнделл тихо вошел в дом, довольный, что Энди не заметил его.

ПОДРОСТОК — ПОТЕНЦИАЛЬНО ЦЕННОЕ ИМУЩЕСТВО. ОН МОЖЕТ РАБОТАТЬ — ПОМОГАТЬ ТЯНУТЬ ЛЯМКУ. ГРУЗ МОЖНО БУДЕТ РАЗДЕЛИТЬ, ПЕРЕЛОЖИВ ЧАСТЬ НА ЮНЫЕ ПЛЕЧИ. И МУЖЧИНЕ СТАНЕТ ЛЕГЧЕ.

В мусорном ведре на кухне — оберточная бумага. Значит, Лоретта делала покупки. Рождества без расходов не бывает и на письменный стол Гарви лягут новые счета. А по радио он слышал отчет фондовой биржи. Акции падают.

Лоретты видно нигде не было. В раздевалке перед ванной Гарви содрал с себя одежду и забрался под душ. Бившая сверху горячая вода смывала с него напряжение. Мозг Гарви отключился. Ему представлялось, что он — кусок мяса, обмываемый струей воды. Всего лишь. Как если бы его мозг ДЕЙСТВИТЕЛЬНО отключился.

Совесть у Энди есть. Бог свидетель, никогда я не заставлял его чувствовать себя виноватым. Ну, дисциплина — конечно же. Наказывал, ставил в угол, даже шлепал… Но когда наказание закончено — оно закончено, и вины больше не существует. Но что такое вина, он все же знает. Если бы Энди стало известно, сколько он мне стоит — в долларах и центах… в годах моей жизни. Если бы ему стало известно, что именно из-за него я живу так, как живу — сидя в дерьме, держась за эту проклятую работу и гоняясь за премиями, которые позволяют нам держаться на плаву… Что сделал бы Энди, если бы ему стало известно все это? Сбежал бы? Стал бы подметать улицы Сан-Франциско, пытаясь вернуть мне эти деньги? Как, однако, чертовски хорошо, что ему ничего этого не известно.

Сквозь шум воды прорезался чей-то голос. Рэнделл вынырнул из мира своих размышлений и увидел Лоретту, улыбающуюся за стеклом дверцы душа.

— Эй, как дела? — сказала она.

Он помахал ей рукой. Лоретта восприняла это, как приглашение. Рэнделл смотрел, как она медленно раздевается. Похотливыми движениями снимает с себя одежду. А потом быстро, чтобы вода не брызгала наружу, она проскользнула в дверь душа… И это была не среда. Гарви обнял ее. Они поцеловались и вода била по их телам. Но это была не среда.

— Как дела? — спросила она.

С самого начала их знакомства он научился читать по ее губам — во что она не верила до сих пор.

— Думаю, они согласятся, — ответил Гарви.

— Не вижу, почему им не согласится. В этом не было бы смысла. Если они будут медлить, то тему эту перехватит «Си-Би-Эс».

— Верно. — Магия душа и секса исчезли. Фу-у.

— Разве нет способа объяснить им, что они поступают глупо?

— Нет, — Гарви повернул вентиль и вода потекла тоненькой струйкой.

— Почему нет?

Потому что они и сами это знают. Но играют они не в ту же игру, что и мы.

— Все зависит от тебя. Если бы ты хоть раз настоял на своем… — Под душем волосы Лоретты намокли и потемнели. Обняв его, она смотрела ему в лицо. Смотрела так, как если бы пыталась убедить его — он должен настоять на своих принципах и заставить начальство осознать допущенные им, начальством, ошибки.

— Да, все зависит от меня. И потому, если что-то пойдет не так, именно на меня повалятся шишки. Повернись, я потру тебе спину.

Она повернулась к нему спиной. Гарви потянулся за мылом. Его мыльные руки заскользили по коже спины Лоретты медленными, осторожными движениями… Но при этом он думал: «Разве ты знаешь, что они могут со мной сделать? На улицу они меня никогда не выкинут. Но в один прекрасный день меня переведут в другой кабинет, поменьше. Затем заберут ковер. Затем уберут телефон. Пройдет время — и обо мне уже никто не слышит, все забыли, что я вообще существую. А ведь сейчас мы тратим каждый заработанный мною цент.»