Дачники смутного времени - Ирина Николаевна Мясникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, слава Богу! – Лида выдохнула и повисла у ребёнка на шее.
– Поздравляю, – добавила Наташка. – Ты сразу в Лондон просись, чего там по всяким Вильнюсам размениваться.
– В Вильнюсе тоже хорошо, или в Таллине, мама на машину сядет, и оба-на, поцелушки! Ну, и Смурфа ко мне всегда привезти можно. А в Лондон фиг сейчас доберёшься.
– Разве что на метле, – проворчала Лида.
– А поесть дадут? – Юрик широко улыбнулся. – Деньги я тебе обязательно верну, мне на билет не хватало. Кто ж знал, что билеты такие дорогие окажутся, но мне обещали всё компенсировать.
– И не сомневаюсь, что вернёшь, пошли будем кормить тебя.
И пока Юрик расставлял и монтировал приспособы для своего отвратительно красивого кота, Лида приготовила сыну яичницу с помидорами, разогрела остатки вчерашнего шашлыка, нажарила картошки, и они с Наташкой уселись напротив него, смотреть, как он это всё уплетает.
– А когда? – спросила Лида, подперев щёку.
– Сегодня.
– Сегодня?! – Материнское сердце опять сжалось. – Так быстро?
– Угу. Сначала в Москву, и ночным туда, – не переставая жевать, сообщил Юрик. – Блин, чуть не забыл! – Он хлопнул себя по лбу и умчался в машину.
– Вот, – вернувшись, он положил перед Лидой пачку бумаг и ключи от машины. – Доверенность на всё-всё и документы.
Лида взяла бумаги и поняла, что буквы расплываются перед глазами, до неё только сейчас дошло, что происходит. Юрик уезжает не в отпуск, не на престижную работу, возможно, её мальчик уезжает навсегда, и не факт, что они ещё когда-нибудь увидятся. Не исключено, что железный занавес опять опустится, как это было в советское время, ну, или остальной мир не захочет видеть у себя представителей чумного барака. Одно хорошо, случись что, её ребёнок точно останется жив. Перед глазами пронеслась картина, как она Еленой Леонидовной мечется в памперсах с ходунками, стремясь то ли в Пятёрочку, то ли в Сберкассу, и Лида разревелась.
– Ма, ты чего? Ма, не плачь! – Испуганный Юрик вскочил и обнял её за плечи. – Ну, хочешь, я никуда не поеду?!
– Нет, что ты! Солнышко моё, езжай обязательно, и не вздумай возвращаться. Только если всё рассосётся. И то… Оно даже если рассосётся, потом снова образуется, вон, сколько раз уже такое бывало. Климат для нормальной жизни вредный, наверное.
– Действительно, – вставила Наташка. – Чего реветь-то? Никто не умер, пусть едет, пока в армию не забрили.
Лида устыдилась и утёрла слёзы.
– Ты мне обязательно напиши со всех пунктов: и как в Москву доберешься, и как границу пройдёшь, и там, когда приземлишься, и как обустроишься. В любое время дня и ночи пиши.
– Да, Юрик, докладывай мамке, – поддержала Наташка. – А я тут с ней, не переживай, если реветь начнёт, сразу сигарету в зубы у меня получит. Нам важнее нервы сохранить и с ума не сойти, чем сосуды какие-то мифические, которые только доктора и видят. И то не факт! Дурят нашего брата все, кому не лень.
– Главное с горя много не пейте, – Юрик рассмеялся.
– Нет! – Наташка сделала честные-пречестные глаза. – Мы только с радости. У нас же радость большая. Не у каждой матери сын-программист на свободу отправляется, да ещё не с узелком, в котором только компьютер, а сразу с работой на новом месте. А Смурфа твоего мы будем любить и тискать, больше ж некого.
– Посмотрю я, что от твоего платья останется, когда ты его потискаешь, – проворчала Лида.
– Эх, мне б сейчас в Эмираты, – Наташка потянулась. – Вот где зной так зной! Давай, детскую машину продадим и двинем следом? На билеты точно хватит.
– Фигушки, тебе лишь бы продать что-нибудь чужое, – не согласилась Лида.
– Конечно, у меня же своего ничего нет. А ты чего жадничаешь? Можно подумать, будешь сразу на двух машинах ездить?
– Машину пока не торопись продавать, они только дорожать сейчас будут, – распорядился Юрик.
– Какой умный мальчик. Хорошего ты сына воспитала, Лидия Андреевна. – Наташка захихикала. – Попозже продадим, тогда не только на билеты, а ещё и на проживание хватит. Будем там нежиться, как подсанкционные фраера. Нам по Ютубу их всех-всех показывают, как им в Дубаях хорошо на наши народные денежки.
Юрик вызвал такси и, когда машина подъехала, Лида опять не выдержала и разревелась. В расстроенных чувствах она кинулась к себе в спальню, достала из заначки тысячу долларов и побежала обратно.
– Вот, держи на всякий случай. – Она сунула деньги сыну в карман.
– Не надо, мам, у меня на первое время есть, – сказал Юрик, но материнское сердце почуяло, что эти деньги ему точно пригодятся, ещё как.
– Бери! – Лида обцеловала сына и подтолкнула к дверям.
Когда машина скрылась из вида, она ткнула Наташку локтем в бок и сказала:
– Давай сюда свою сигарету, что ли.
– А вот и не дам! Нечего такой хороший свежий воздух портить. Давай лучше на детской машине кататься поедем. Она модная и красивая.
– Как всё модное и красивое, она совершенно непрактична и жрёт уйму бензина, да ещё не простого, а требует подать ей, высокооктановый, девяносто восьмой, – наставительно разъяснила Лида. – Так что снимай с себя своё богатое убранство, надевай, что попроще, пойдём в гараж место для детской машины освобождать.
– Вот и приезжай после этого к друзьям в гости, обязательно припашут. – Наташка горько вздохнула и отправилась в гостевую комнату переодеваться.
В гараж она заявилась опять в тех же самых миниатюрных шортиках и символической маечке. Маечка с трудом прикрывала Наташкины прелести. Лифчик под маечкой в этот раз отсутствовал напрочь, так что маечка, действительно носила именно символический характер. Вроде как бы она есть, а вроде её и нет совсем. Да и шортики эти… Так что на строгий взгляд бывшей примерной матери и жены Наташка выглядела практически голой.
– Что?! – рыкнула она в ответ на выразительный взгляд подруги. – Это самое практичное, что у меня есть, не жалко пачкать.
– Да тут и пачкать-то нечего, – буркнула Лида и приступила к разбору завалов, накопившихся в гараже за всё время её проживания в Зябликах.
Вот так откладываешь, откладываешь, а потом приходится, хочешь не хочешь, в свой законный выходной заниматься столь неприятным делом как уборка в гараже.
У каждого человека есть вещи, которые вроде бы уже и не нужны в хозяйстве, но выбросить их рука не поднимается, или вещи, так называемого сезонного использования, типа велосипедов или зимней резины. Одни хранят эти богатства на балконах, другие, как бывший сосед
