Сказка про пушистого котика, или Самый лучший охотник - Татьяна Николаевна Гуркало

А зеркало продолжало быть зеркалом.

И вокруг была тишина и спокойствие.

Это спокойствие не потревожила грандиозная свадьба сына кор-графа с дочкой человека, который вот-вот получит тот же титул. Хотя более нелепой свадьбы мир, наверное, не видел. Нелепой из-за набора гостей, среди которых были как великие и благородные, так и те, кому там, казалось бы, совсем не место — вроде троицы сурового вида погранцов, кучи безродных магов и даже одной немолодой то ли шаманки, то ли не шаманки, которая с непонятной улыбкой смотрела на невесту, а потом что-то долго ей рассказывала наедине, из-за чего невеста потом ходила счастливая-счастливая и даже иногда улыбалась невпопад.

Не потревожило его явление дракона-оборотня, который, кстати, тоже на свадьбе побывал, хотя и появился, наверняка, не из-за нее. Он просто приехал, оставил в школе магии еще двух девчонок, в придачу к тем, которые и так там были, и всучил мешок с неизвестным содержимым зельеварам и алхимикам. Что там было за содержимое, узнать точно не удалось, но то, что после этого корпусы что тех, что других некоторое время стояли на ушах и едва не были сорваны экзамены — факт. Под это дело человек, живущий в доме на улице для людей среднего достатка, даже жалобу королевским дознавателям написал, заподозрив что-то страшное и опасное. Пускай разбираются и мутят воду, всколыхнув это проклятое зеркало и превратив его в бушующее море. Но, увы, дознаватели приехали, поговорили с магистрами и уехали. Один еще и просил чем-то непонятным поделиться, если все получится, у него одна застарелая и недолеченая вовремя рана видите ли иногда побаливала.

Немного всколыхнул воду забег ненормальной иномирянки за оборотнем. Но только немного и это было давно. Да и что-то сделать там не успели. Жители столицы слишком уж привыкли к выходкам студентусов для того, чтобы выходка какого-то кота и девушки вызвала какие-то особые возмущения.

И как назло никто ничего опасного в город не тащил и не собирался. Кладоискатель, на которого были возложены такие надежды, вообще взял, честно признался в том, кто он такой и теперь обживается в школе, ведя мгогомудрые беседы с аспирантами, попутно пытаясь понять к кому из магистров стоит проситься в личные ученики. Нахальства на то, чтобы сразу разговаривать с магистрами и выбирать, у него все-таки не хватило. А ведь это могло оказаться весьма занятным и перспективным делом, особенно если бы магистры на самом деле решили развернуть за него войну. Порталы ведь действительно интересная тема, которую уже даже не украдешь — она была официально представлена и у нее уже даже есть описание, оправленное в королевский архив. Так что теперь, кого бы он ни выбрал, остальным придется участвовать и помогать на добровольных началах. И они станут это делать. Потому что интересно. И потому, что имена всех этих помощников обязательно будут упомянуты, вместе с тем, чем эта помощь действительно оказалась полезна.

В общем, заинтересованный в буре человек даже уже не удивился если бы в столицу явились шпионы от магов других королевств и стали мутить воду, пытаясь что-то важное вызнать и хоть в чем-то опередить будущего аспиранта и его руководителя. Но они почему-то не спешили. Наверное решили не дергаться, дождаться результатов, а потом решить, что с этими результатами можно сделать такого, чтобы никто не стал тыкать пальцами и обзывать нехорошими словами.

Так что зеркало по-прежнему оставалось зеркалом.

Тишина и спокойствие не желали уходить.

А время шло, нетерпение росло и наконец пришел тот день, в который человек решил рискнуть. Не сильно. Качнуть воду он собирался не своими руками и весь риск был в том, что руки тех, кто должен был это делать, принадлежали слишком уж большим идиотам. Ну, по его мнению. Идиоты, как это и бывает, мнили себя умными, и именно из-за этого могло получиться что угодно.

Но рискнуть стоило.

Потому что ждать уже откровенно надоело.

Ведь даже не факт, что эта буря даст достаточно времени для того, чтобы успеть сделать что-то важное. Скорее она его не даст. И все придется опять отложить и опять ждать, попутно разыскивая очередных идиотов.

Узнать бы еще, кто там тех девиц-оборотней похищал, было бы гораздо проще. Написать очередную жалобу оборотням, а потом просто наблюдать за их охотой. Но для этого нужен кто-то реальный. А то они, поймав кого-то, ведь не постесняются попросить камень правды у дознавателей. Оборотни вообще существа наглые.

Жаль, что за столько-то времени научились держать себя в руках. Раньше оборотни были гораздо веселее, даже те, клановые, не сильно отличались от диких и могли спятить в любой момент.

глава 3

Глава 3

Очень высокие отношения.

Когда-то у Нэллы была подруга. Странная особа, если честно.

С одной стороны, она искренне и со всей возможной душевностью ненавидела мужчин, как вид. Считала, что они из-за какой-то присущей им ограниченности изо всех сил мешают женщинам развивать таланты, загоняют их в удобные рамки, портят жизнь и доказывают, что мужчины выше просто по рождению. Она из-за этого столь же искренне страдала, пыталась искать выход и преломить ситуацию, ну, очень странными способами, игнорируя множество фактов. Начиная с того, что треть стражи Домов — женщины, хотя сражаться и защищать и вовсе не женская работа, к которой у большинства женщин даже стремления нет. И заканчивая тем, что на тот момент даже среди глав Великих Домов было аж четыре женщины, одну из которых называли Великой Ведьмой, шепотом и наедине с собой.

Впрочем, то, что глупые и бесталанные парни становятся разменной монетой в играх Домов гораздо чаще, чем такие же неумные и бездарные девушки, она тоже игнорировала. Причем, весьма странным способом — всячески осуждала то, что девушкам, ради их же спокойствия и защиты, подыскивали мужей внутри Домов. Девушки не возражали. Одни весело наставляли мужьям рога, другие увлеченно занимались семьей, третьи вдруг обнаруживали в себе таланты, начинали рисовать, превращать в шедевры сады или перестраивать дома по своему вкусу… В общем, выданных замуж все устраивало, если не устраивало, они не стеснялись об этом говорить, а этой особе казалось, что все страшно обижены и не менее страшно страдают.

Но