Магия-10 - Наталья Степанова

Из письма: «Даже не знаю, с чего начать и как рассказать Вам, чтобы Вы поверили мне, что нет мне жизни без этого человека.

Наталья Ивановна, у меня нет матери, будьте мне за мать. У меня нет защиты, будьте моим прибежищем. Столько я уже перестрадала и вынесла, что если и Вы меня не услышите, то я что-нибудь с собой сделаю.

Я знаю, вряд ли Вам понравились мои последние слова, но простите меня и поймите. Заклинаю Вас всем святым, что может быть дорого Вашей доброй душе.

Милая моя Наталья Ивановна, я не думала, что мой муж так мне дорог, пока не осознала, что теряю его навсегда.

Правду, видно, люди говорят: что имеем, то не ценим, а потеряв, плачем и жалеем.

Мне казалось, что никогда он от меня никуда не денется. Ведь прожили мы с ним почти 25 лет. В этом году хотели серебряную свадьбу играть. Откуда беда на меня свалилась, не знаю.

Стала я замечать за Иваном, что стал он тщательно одеваться. Рубахи менял каждый день, галстуки вдруг полюбил и туалетную воду. Уходит из дому на работу, и после него комната благоухает духами. А потом и вовсе стал где-то ночевать. Я с руганью и по-хорошему, да все без толку. Уйдет и не ночует дома. А под Новый год ушел и не вернулся.

Я его подкараулила на проходной, спрашиваю, а он как каменный: глаза отводит и молчит.

Я в слезы, говорю: «Будь мужиком, скажи мне всю правду», а сама надеюсь, что он скажет: «Не выдумывай, я был у друзей, так получилось».

Но муж мне сказал совсем другое:

– Я тебя не люблю, давай по-хорошему разойдемся. Дети уже выросли, а я хочу жить с той, которая мне желанна!

У меня от его слов земля ушла из-под ног. Говорю:

– Как же так? Значит, я тебе отдала 25 лет жизни, а когда стала стареть, то ты себе молодую нашел?

И что, вы думаете, он мне на это сказал?

– Она старше тебя на семь лет, и не в возрасте дело.

Повернулся и ушел, а я осталась. У меня не было сил бежать за ним, я просто боялась услышать еще раз приговор для себя. Его выражение лица и голос были совсем чужими, я его таким никогда не знала.

Помогите, подскажите мне молитву, какой можно вернуть любовь…»

Господи, помоги, Господи, благослови.

Есть на море гора костяная,

На той горе стоит стул костяной,

На стуле сидит тоска —

Страшная, как горе, сухая, как доска.

Гора та плачет, скрипит, трещит,

Тоска завывает и кричит.

Так бы и раб Божий (имя)

По мне, Божией рабе, тосковал,

Плакал и кричал, покоя, продыху не знал.

Трещи, его душа, как костяная гора,

Страдай, его душа, как страдает тоска.

Река не смоет, не сольет,

Никто моего заговора не перебьет.

Сойди с горы, тоска,

Ступай на молодца, на Божия раба (имя).

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из письма: «Я – отец двух детей, у меня добрая и хорошая жена. Ухаживал я за ней с девятого класса. Когда был в армии, очень переживал о том, чтобы моя Оля не забыла меня.

Когда я демобилизовался, то с вокзала побежал не домой, а к ней. Потом мы с ней поженились, и она родила мне сына и дочь. Дочь – вылитая Оля, а сын как две капли воды похож на меня, так мне говорила моя мама.

Пишу Вам потому, что с некоторых пор в нашей семье происходит что-то невероятное. А началось все с прошлого Нового года.

На наше предприятие пришла девушка. Спустя некоторое время она стала всячески давать мне понять, что я ей небезразличен.

Не стану скрывать, что мне это было приятно. Вскоре ее заигрывания перешли в объяснения в любви записками и по телефону.

Однажды она попросила меня подвезти ее до дому. Когда мы подъехали, она сделала вид, что вспомнила, что у нее перегорел чайник, и уговорила меня, чтобы я поднялся к ней в квартиру.

Я понимал, что это уловка, но у меня никогда не было другой женщины, кроме жены, и мне хотелось узнать, отличается ли физиологически женское тело и все такое.

В общем, я впервые изменил своей жене. Мы начали иногда встречаться, но я постепенно стал тяготиться нашими свиданиями, стал ей отказывать, а она, наоборот, стала безудержно приставать ко мне с разговорами и ласками не только на работе, но и в подъезде дома.

Я буквально стал бегать от нее, и тогда она позвонила моей жене под видом доброжелателя.

Дома были слезы и неприятный разговор. Я поклялся своей жене своими детьми, что люблю только ее и не собираюсь бросать свою семью.

На другой день я решительно сказал Лене, что не люблю ее и никогда с ней не буду. И Лена мне сказала:

– Сегодня не любишь, а завтра без меня не сможешь жить.

Не прошло и недели, как я стал сходить по своей бывшей любовнице с ума. Я не мог работать, не мог находиться у себя дома, во сне мне снились ее объятия и поцелуи.

Я стал бешено ее ревновать и даже влезал по ночам на дерево, которое росло рядом с ее подъездом, чтобы убедиться в том, что в ее комнате не было постороннего мужчины.

С женой я спать больше не мог. У нас с ней просто ничего не получалось. Я врал ей, что иду на дежурство, и бежал к Елене.

Жена делала вид, что мне верит, и это было неприятней всего. Пишу Вам потому, что хочу разлюбить Елену. Есть ли сильный способ, который бы отвернул мою душу от Елены? Ведь это из-за нее страдаем я и моя семья.

С уважением, Андрей».

Чтобы разлюбить человека навсегда, нужно пойти на чьи-нибудь похороны. Положить на пути следования похорон ветку ели, и когда похоронная процессия по ней пройдет, эту ветку нужно поднять и отнести туда, где живет человек, который вас присушил. Бросив там ветку ели, следует сказать:

Как покойник переехал эту ель В последний раз,

Так и я сюда пришел в последний раз.

Как у покойника тело остыло,

Так и я чтобы к рабе Божией (имя) остыл

И навсегда ее имя забыл.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Выньте сучок из напольной доски в своем доме. Сожгите его со словами:

Сучок был сух, сгорел и потух.

Так бы и раб Божий тоже

Потух и остыл ко всем женщинам,

Кроме меня, рабы Божией (имя).

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Из письма: «Здравствуйте, многоуважаемая Наталья Ивановна. Знаю и понимаю, что к Вам обращаются те, кому очень плохо. Вот и я осмелилась попросить у Вас подсказки, как мне вернуть мужа.

По глупости, а точнее сказать, с отчаяния я его часто выгоняла, а теперь, когда он от меня ушел, просто схожу с ума.

Прожили мы с ним 26 лет. Взял меня мой Николай разведенную с дочерью Ириной. Ей тогда было только пять лет. Он ее удочерил и очень хорошо к ней относился, даже баловал, как балуют любимую дочь.

Когда мы с ним поженились, у нас ничего не было, начинали жить с нуля. Я все оставила тогда первому мужу, а Коля мой вырос в многодетной небогатой семье. Помимо основной работы мы с ним еще работали за жилье: он дворником, а я сторожем.

Квартиру мы отработали, а подработку не бросили, так как строили дачу. Конечно, мы очень уставали, но ведь нам нужны были деньги, так как потом у нас родился совместный ребенок.

Жили мы вначале дружно, но со временем все стало меняться. Муж потерял интерес к работе. Он ничего не хотел делать ни на даче, ни дома. Говорил:

– Я восемь часов отработал – и хватит: я не раб и не лошадь.

Но ведь и я всю жизнь работаю, причем даже больше стараюсь делать, чем он. На мне не только две работы и дача, но и заботы по дому.

Я какое-то время молчала, а когда стала ему выговаривать, то у нас начались скандалы. Одно время я ему по злости говорила:

– Найди себе женщину и уходи, оставь меня в покое.

Он не уходил, но отношение резко изменилось. Вроде бы мы жили одной семьей, но уже как чужие люди. Он перестал со мной спать. Смотрел на меня то пустыми, то злыми глазами. Но все равно я надеялась, что как-нибудь все наладится.

Я пыталась говорить с ним по душам, но он уперся и на мои слова отвечал:

– Про какую любовь ты говоришь, если чуть что гонишь меня как собаку, а ведь я тоже зарабатывал это жилье, двадцать лет разгребал чужое говно метлой.

В ноябре прошлого года он уехал в санаторий, сказав, что имеет полное право хотя бы раз в жизни отдохнуть как человек. Я не стала спорить – боялась с ним ругаться.

Он уехал и там встретил женщину. Когда вернулся, то, видимо, продолжал с ней встречаться, а весной сказал, что разводится со мной и уезжает жить к родителям знакомой женщины в Москву.

Я теперь очень жалею, что не смогла к нему подстроиться. Нужно было быть более терпимой. И он, наверное, прав: нельзя было требовать, чтобы он работал и работал.