Четыре сущности волшебства - Дмитрий Гроссман

Накрытый красивой цветастой скатертью стол был красив и аппетитен. На нём было всё, чего хотел голодный желудок. Все расселись. Верда была рядом с мамой и снова крепко обняла её, шёпотом говоря, чтобы они больше никуда не уезжали. Бабушка завершила сервировку стола, добавила блюдца с кружками и чайные ложечки. Поставила на стол сахар. Потом она села за стол рядом с сыном сама и сложила руки, смотря на Верду и её маму, на сына, обняла его.

– Берите же ложки, накладывайте себе еды и ешьте же уже, а то с дороги и голодные, как волки! – Сказала бабушка, а в этот миг Верда вспомнила про большого волка. – Лора, бери курочку! Исхудала так. Не шутки. Ах, ладно, сейчас сама всё сделаю.

Бабушка поспешно вскочила со стула, поправила фартук и принялась накладывать приготовленную еду каждому в тарелку. По окончании этого занимательного дела она со вздохом улыбнулась и вернулась на место. Наверное, эта неугомонная женщина могла сделать три дела за раз, даже не уставая потом. Кажется поэтому у неё и такой красивый сад с цветущими деревьями, кустами, отдельная сторонка для цветов и огород в пример можно ставить, а про двор вообще говорить нечего, он всегда был чист и приличен, чтобы стыдно не было, как говаривала бабушка, когда Верда спрашивала, зачем так часто убирать двор. И то было верно, потому что некоторые убирались за пределами дома довольно редко и тропинки у них были не такие ладные, заборы, растения, а этот дом чуть ли не блестел и светился от своей лёгкости и чистоты. А теперь бабушка хотела услышать, как родители, ныне прибывшие, поездили по своим делам. И как те не просили сначала рассказать обо всём бабулю, она всё равно задавала вопросы им двоим.

В конце концов женщина услышала то, что хотела. И Верда заодно тоже.

– Сигфарг теперь ещё краше, чем раньше. – Сказала матушка Верды Лора. – Мы с Па́лом когда прибыли туда, то сразу стали искать работу. Всем же известно, что там лучше и проще заработать, чем здесь, хотя Сирфарг это столица. Кажется, что должно быть наоборот, потому что все обычно едут именно туда, однако совсем наоборот. У нас была даже очень хорошая прибыль.

– Я пошёл работать к обеспеченному купцу. Ему как раз нужен был умелый охотник, чтобы делать поставки. – Продолжал отец девушки Пал. – У нас были деньги, мы не оставались без дома, ни дня не скитались по улицам. Даже на одежду накопили, а там и ещё больше.

– Да, платья у вас ещё те, – вставила бабушка, – столичные.

Пал посмеялся. И отпил из кружки чай.

– Лора устроилась сначала в книжный магазинчик, а потом перешла в небольшую школу, где стала преподавать ботанику. – Говорил мужчина. – Так мы и жили, пока время не прошло.

– Мам, пап, а почему вы в телеге приехали, когда денег бы у вас хватило на хорошую карету или повозку? – Задалась вопросом Верда.

– А это уже наша с мамой прихоть. Мы решили немного отойти от всей столичной суеты, высоты, мнений и стать ненадолго простыми людьми.

– Но теперь-то вы будете ездить на хороших транспортах? Правда?

– Теперь да. – Ответил папа и продолжил есть.

Ведь Верда потому и спросила об этом, что не хотела появляться среди знакомых и друзей в телеге и заношенных одеждах. Многие из подруг знали, что её родители отправились в Сигфарг зарабатывать, а, следовательно, и привезти денег, чтобы любимая дочурка могла прикупить что-нибудь новое.

– Мам, а как там, в столице-то? Красиво, наверное? – Поинтересовалась Верда, слегка улыбаясь от радости, что родители смогли поехать в центральный город.

– Безумно красиво, Верда! Обещаю, что следующим летом мы все туда поедем снова, но теперь на отдых. Посмотрим достопримечательности, на которые у нас не хватало времени, погуляем. Точно?

– Конечно!! Очень хочу в Сигфарг! Говорят, там есть планетарий! Нам нужно будет сходить в него.

Верда уже начала представлять как всё будет. Как они гуляют по набережной, потом мимо высоких изысканных построек, посещение музея, планетария, библиотеки и других мест. Ах, как много хотела успеть увидеть Верда! Наверное, в этот миг целый мир стал для неё маленьким. Она думала, что потом сможет объехать его полностью, совершить то самое кругосветное путешествие, о котором пишут в книгах. Родители вселили надежду о поездке, которую уже нельзя было уничтожить.

– Верда, а где же твой мальчик? – вдруг спросила её бабушка, отрезая себе кусочек курочки.

Прик сидел в комнате у девушки. Старался не произносить ни звука. Известие о прибытии родителей пошло до него ещё прошлым вечером. Он понимал, что никто не должен из них узнать о его присутствии в доме. Но, несмотря на то, Верда говорила, чтобы он вышел и познакомился с ними, а парень отвечал напротив, что задерживаться не собирается, а значит новых знакомств ему не нужно. На что девушка махнула рукой. Но сейчас о нём узнали все.

– Бабушка, – медлила Верда, отводя взгляд от родителей, особенно от мамы, – он не мой мальчик. Мы друзья, – потом посмотрела на них двоих, – и сравнительно недавно познакомились.

Лора и Пал перебросили взгляд на бабушку, а она посмотрела на них. Что случилось в этот момент, было непонятно, однако именно в эту минуту Верда сидела между родителями и любимой бабушкой.

Юный Чарм беззаботно прохаживался по центральным улочкам города вместе со своим хорошим товарищем. Они вместе обошли весь квартал, прошли вокруг музея, библиотеки, здания театра, которые было выдающимся своими размерами и внешним и внутренним убранством. Даже в столице такой постройки не было, поэтому унульский театр являлся достопримечательностью не только одного города, но и целой страны. Позолоченная лепнина, колонны, высокие витражные окна и обычные окна с пескоструйным рисунком, своеобразные орнаменты, бегущие почти по всему зданию, арки. Здание театра отражало традиции страны, её историю, оно было уникальным и подобных во всём эллийском мире ему не было. По завершении строительства и открытии театра первые посетители были в восторге от увиденного, спрашивали кто архитектор сего чуда, однако этот человек предпочёл остаться неизвестным никому и до сих пор люди не знают его имени. Но говорят, что либо кто-то из придворных градоправителя его придумал, либо это был мелкий торговец и теперь он живёт в Сигфарге, или же архитектор является на нынешнее время самим