Первое дело Карозиных - Александр Арсаньев

– А надпись? – Катенька хваталась за последнюю возможность разгадки, как утопающий за соломинку.

– Надпись? А, ну это просто. Это обычные латинские буквы стилизованные под санскрит. Сейчас я тебе их перепишу.

Анна Антоновна взяла остро отточенный карандашик и, внимательно глядя на визитку, вывела следующее: RADGKUMAR AMIT RAMACHANDRA

– И что это может значить? – недоуменно спросила молодая женщина, отказавшись от попыток прочесть вслух написанную вдовой абракадабру. – Я ничего не понимаю.

– И не мудрено, – тонко улыбнулась Анна Антоновна, оседлав своего любимого конька. – Европейские языки ты знаешь, а вот языкам восточным не обучена.

– Но вы ж сами сказали, что буквы латинские, только стилизованы, я это и сама теперь замечаю.

– Сказала, но буквы буквами, а слова, между прочим, индийские!

– Ну и что они означают?

– Первое слово означает принц. В Индии раджа – это царь или король, а раджкумар – наследный принц.

– А дальше?

– А что дальше? – пожала плечами Анна Антоновна. – Дальше имечко его индийского высочества. А где ты взяла эту визитку? – запоздало поинтересовалась вдова после недолгого молчания. – Или это и есть твой загадочный поклонник? Но я что-то не слышала, чтобы у нас здесь находилась столь экзотическая особа. Да и к чему бы принцу украшать свою визитку дурацкими значками?

– Ах, тетенька, – досадливо поморщилась Катенька. – Все вы о своем! Тут дело гораздо серьезнее…

Анна Антоновна на удивление внимательно и серьезно, ни разу не перебив Катеньку, выслушала всю историю об ожерелье генеральши. Лишь в самом конце повествования, когда она поняла причину странного наряда своей гостьи, глаза ее удовлетворенно блеснули.

– Да, Катюша, а ты говорила, что муж не имеет отношения к твоему странному наряду! Это ведь из-за него ты ввязалась в эту странную историю!

– Нет, Анна Антоновна, Никитина гордость тут дело далеко не первое, мне самой это важно! – Катенька сказала это с таким жаром, что вдова сразу прониклась ее чувствами, так как сама была не чужда известной доли благородного авантюризма.

– Ну что ж, душенька, – сказала она. – Вряд ли я так уж тебе помогла, но могу сказать только то, что либо этот «принц» с визитки просто обычный авантюрист и поклонник Любчинской, а она с ним в сговоре, либо он ее шантажирует. Что-то мне не верится в простое совпадение: и тайное общество и эта визитка… Ну, ты меня понимаешь?

– Разумеется, понимаю. Я и сама не верю в совпадения. Вот только теперь мне никак не отвертеться от слежки за Любчинской. Так что, пожалуй, я вас покину, тетенька.

– Не смею тебя задерживать, Катенька. Но обещай, что непременно мне расскажешь обо всем. Обещаешь?

– Всенепременно! А теперь пожелайте мне удачи!

ГЛАВА 6

Катерина Дмитриевна спешила, так как пробыла у Анны Антоновны неожиданно долго. На ее счастье быстро нашелся сговорчивый извозчик, который лишь равнодушно пожал плечами на все причуды странной барыньки. Дескать, нам все едино, ехать али ждать, абы деньги уплочены были.

А договоренность Катеньки с извозчиком была и в самом деле странной. Она попросила его подъехать не к самому дому, где жила Любчинская, а лишь до переулка, где остановиться и дожидаться, а затем поехать далее, куда потребуется, поскольку и сама еще не знала, куда ей придется отправиться следом за актрисой.

Оставив извозчика в условленном месте, Катенька перешла улицу и стала дожидаться выхода Любчинской, делая вид, что рассматривает витрину кондитерской. По счастью, ожидание ее не было долгим. Актриса вскорости вышла, с ног до головы закутанная в темный плащ, и села в коляску. Названного ею адреса Катенька слышать не могла, поэтому бегом вернулась в переулок и приказала извозчику следовать за коляской актрисы, но держаться в отдалении. Бывалый мужик снова пожал плечами, прикинув в уме, что, видно, барынька за соперницей доглядывает или мужнину полюбовницу выслеживает.

Поездка получилась достаточно долгой. Коляска актрисы все дальше и дальше удалялась от центральных улиц в сторону самых настоящих трущоб, где стояли ветхие доходные дома, прибежище семей мастеровых и мелких лоточников. Катенька мысленно похвалила себя за предусмотрительно надетое простое платье, именно в таком виде она не казалась инородным существом в этом убогом месте. К тому же не выглядела привлекательной добычей для возможных грабителей.

Наконец Любчинская выбралась из остановившегося перед покосившимся двухэтажным особняком экипажа и отпустила извозчика, который поспешил покинуть неприветливый район, где глупо было рассчитывать на новых седоков. Актриса постучала в дверь, видимо, условным стуком, и скрылась в сумраке коридора. Катенька вновь повторила просьбу дожидаться, подкрепив ее небольшой толикой денег и обещанием большей суммы.

Молодая женщина понимала, что проникнуть в дом так же, как это сделала Любчинская ей не удастся, но дело, приведшее Катеньку сюда требовало поиска обходных путей. По воле случая или собиравшихся в доме людей, которые выбрали его для своих целей именно по причине обособленного положения, сие малопривлекательное строение было отделено от прочих чем-то вроде запущенного садика, хотя таковым его и можно было считать лишь с величайшей натяжкой.

Катенька осмотрела ветхую невысокую изгородь, приметила две полуоторванные доски, оглянулась по сторонам – нет ли нежеланных свидетелей? Вся округа словно вымерла, хотя час еще был далеко не поздний. Тогда отважная профессорша отодвинула доски и пролезла внутрь. В сгущавшихся сумерках она разглядела, что от бреши в заборе ведет тропинка. Это обстоятельство было как нельзя более кстати, так как при ближайшем рассмотрении «садик» представлял собой колючие заросли, которых вряд ли за последние годы касалась рука человека.

По тропинке Катенька пробралась на захламленный задний двор, на котором валялись живописными грудами останки домашней утвари в различных стадиях разрушения. Впрочем, все эти детали женщина лишь отмечала краем сознания, высматривая людей, коих все также не оказывалось. Это несколько удивляло Катеньку, однако было на руку. Она подняла голову и увидела, что на втором этаже пробивается полоска света из-за неплотно сдвинутых штор. Видимо, там и находилась Любчинская. Этот вывод напрашивался сам собой, так как в остальном дом выглядел совершенно безлюдно. Правда Катеньке пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать вполне здравую мысль о возможном подвале.

Решительно вздохнув, она принялась осматривать двор более внимательно, чтобы подыскать что-нибудь, что могло позволить ей забраться к нужному окошку. Удача все так же сопутствовала ей. Буквально в двух шагах от себя она обнаружила валяющуюся на земле грубо сколоченную лестницу. Прикинув на глаз длину этого примитивного сооружения, Катенька решила, что лестница вполне сможет удовлетворить ее потребности. С трудом она подтащила кособокую конструкцию к стене и умудрилась расположить ее более-менее устойчиво, затем, перекрестившись, полезла вверх.

Когда Катенька забралась на последнюю ступеньку, она обнаружила, что ее везенье кончилось – лестница была немного коротка. Взгляд молодой женщины уперся в выступающую нижнюю часть когда-то резного, а теперь просто трухлявого наличника. Это обстоятельство страшно огорчило Катеньку, однако не убавило решимости довести задуманное до конца. Она посмотрела вниз, пытаясь определить, нельзя ли поставить лестницу покруче. Оказалось, что это совершенно невозможно, тогда ни о какой устойчивости не могло быть и речи.

В порыве отчаянной смелости Катенька решила взобраться на выступающие над последней перекладиной лестницы концы жердей. Она ухватилась за наличник, молясь про себя, чтобы он не оторвался от непосильной нагрузки, затем буквально вжалась в стену и осторожно перенесла правую ногу на верхушку жердины. С точно такими же, если не еще большими предосторожностями, пытаясь распределить свой вес между держащимися за ветхий наличник руками и опирающейся ногой, Катенька нашарила опору для левой ноги. Когда ей это удалось, она перевела дух, сожалея, что нельзя вытереть выступивший от напряжения пот со лба. Теперь оставалось только выпрямиться. Эта задача оказалась едва ли не сложнее предыдущей. Катя сама себе напоминала ползущую по стене змею и гнала прочь мысли о том, как будет спускаться. В конце-концов ее подбородок оказался над наличником, а глаза смогли приникнуть к желанной щели между шторами.

Открывшееся Катеньке зрелище стоило потраченных на него усилий. Комната была задрапирована красной и черной тканью, которая переливалась в дрожащем свете множества свечей, укрепленных весьма причудливым образом, однако с соблюдением какой-то непонятной Катеньке системы. Спиной к окну стояла Любчинская в струящемся красном одеянии весьма необычного фасона. Супруга профессора сразу узнала актрису, хотя одеяние и скрывало до некоторой степени очертания ее фигуры.