Она не такая, как все - Энни Уэст Энни Уэст

Когда он успел придвинуться так близко? Казалось, комната уменьшилась в размерах и воздух между ними наэлектризовался.

Разозлившись, Тамсин тяжело сглотнула и заявила:

— Немедленно прекратите надо мной смеяться!

— Я не смеюсь, Тамсин. Я никогда еще не был так серьезен.

Она выше подняла подбородок:

— Не думаю, что моя одежда подходит для сопровождения королевской особы.

— Мне плевать на вашу одежду, — пробурчал он. — Если она вам не нравится, купите другую. Если у вас нет денег, позвольте это сделать мне.

— Не говорите чушь! — Даже если ее приодеть, никто не поверит, что принц всерьез ею заинтересовался.

— Чушь?

Его глаза воинственно заблестели, и она, осознав опасность, попятилась назад. Он последовал за ней:

— Вы мне не верите?

Тамсин молча покачала головой. Разумеется, она ему не верит. У нее нет никаких иллюзий на этот счет.

В считаные доли секунды он оказался перед ней и запустил пальцы ей в волосы, отчего шпильки разлетелись в разные стороны. Глядя в его темнеющие глаза, Тамсин едва соображала. Она велела себе отстраниться, но ее ноги словно приросли к полу, когда она прочитала во взгляде Аларика его намерение.

— Я…

Она не договорила, потому что в следующий момент его рот накрыл ее губы. Она почувствовала его вкус, жар его тела. Он словно перенес ее в мир незнакомых ей наслаждений. Ее чувства обострились до предела, и все, кроме этого мужчины и ее собственных ощущений, перестало для нее существовать.

Внезапно Тамсин поняла, что не хочет вырываться из его объятий. Ее глаза закрылись, руки обвили его шею.

Какое блаженство! Ничего общего с вялыми объятиями Патрика, в которых она чувствовала себя неловко.

В ее жизнь впервые ворвалась страсть. Все, что ей остается, — это уступить ей и получать удовольствие.

Он навис над ней, и ей пришлось выгнуть спину. Его натиск был агрессивным, однако она совсем не испытывала страха. Почему-то она была абсолютно уверена, что рядом с Алариком ей ничего не угрожает. Она послушно приоткрыла губы. Когда его язык проник в ее рот и скользнул по ее языку, ее колени задрожали, а из горла вырвался стон.

Затем его поцелуй изменился, перестал быть грубым. В нем появилось что-то похожее на нежность. После этого он отстранился и начал покрывать легкими поцелуями ее подбородок и шею. Ее грудь налилась, соски заныли под одеждой. Она тесно прижалась к нему, жаждая большего.

Неожиданно Аларик натолкнулся на ее очки и замер. Как будто вспомнил, что целуется не с утонченной светской красавицей, а с невзрачной Тамсин Коннорс.

Его губы замерли на уголке ее рта. Тамсин задержала дыхание, желая всем своим существом, чтобы он снова ее поцеловал, но его хватка начала ослабевать. Он отстранился, и она, лишенная его поддержки, покачнулась.

С ее припухших губ чуть не сорвался протест, но она усилием воли сдержала его. Она не станет просить Аларика поцеловать ее снова, после того как прочитала в его взгляде сожаление.

— Вы в порядке? — произнес он хриплым голосом. Выражение его лица было хмурым. Тамсин догадалась, что он испытывает чувство неловкости.

Он поцеловал ее из жалости, немного увлекся, но затем вспомнил, кто она, и остановился.

Чары рассеялись. От чувства удовольствия не осталось и следа. На смену ему пришли сожаление и негодование. Как она только могла подумать, что поцелуй настоящий? В отличие от Патрика, Аларик, по крайней мере, не обманывал ее специально. Она сама обманулась.

Ей пора вернуться к реальности, сохранить остатки достоинства. Принц не должен узнать, какие чувства и желания пробудил в ней своим поцелуем.

Она подняла руку, чтобы поправить очки:

— Да, я в порядке, Аларик. А вы?

Под холодным взглядом женщины, стоящей перед ним, Аларик никак не мог обрести дар речи.

Даже сейчас он едва себя контролировал. Безумный порыв превратился во что-то большее. В то, что грозилось разрушить барьеры, которыми он все эти годы защищал себя от чувств.

Он целовался с бесчисленным множеством женщин, но ни одна из них не затронула его чувства.

Что особенного в Тамсин Коннорс? Что она с ним сделала? Обычно ласки и поцелуи были для него развлечением, средством для того, чтобы забыться, убежать от воспоминаний. Никогда еще страсть не была столь всепоглощающей.

— Вы уверены? — пробормотал он, напоминая себе неопытного подростка, взволнованного первым проявлением своей сексуальности.

— Разумеется, — ответила Тамсин небрежным тоном, как будто поцелуи с малознакомыми мужчинами для нее привычное дело.

Аларик провел ладонью по лицу, злясь на себя за то, что его пальцы слегка дрожат.

Может, Тамсин Коннорс и одевается как престарелая тетушка, зато целуется со страстью, о которой мечтает любой мужчина. Когда ее мягкая грудь прижалась к его груди, он потерял остатки здравого смысла.

Невероятно, но ее сомнения в собственной привлекательности так его разозлили, что он сделал то, чего давно хотел: заставил ее замолчать при помощи поцелуя. Затем, наткнувшись на ее очки, он пришел в себя и ужаснулся, осознав, что воспользовался ею и, возможно, напугал ее.

Ее сомнения в себе были настоящими или она просто напрашивалась на комплимент?

Его приводило в ярость то, что ему никак не удавалось ее разгадать. Тамсин Коннорс соткана из противоречий. Страстная, но замкнутая. Уверенная в своих профессиональных способностях, но сомневающаяся в своей женской привлекательности. Восхищающаяся мастерством ремесленников, но равнодушная к его титулу. Архивистка в уродливых очках взволновала его так, как не удавалось ни одной женщине до нее.

Ему так хочется сорвать защитную оболочку, в которой она предстает перед внешним миром, и открыть для себя настоящую Тамсин Коннорс. Но еще больше он хочет снова заключить ее в объятия.

Аларик глубоко вдохнул. Ему ясно лишь одно: она самая опасная женщина из всех, которых он знает.

— Простите, — сухо сказал он. — Мне не следовало этого делать.

— Да, не следовало. — Она сердито посмотрела на него, и он едва удержался от того, чтобы не потянуться к ней снова. Со сверкающими золотистыми глазами и темными волосами, рассыпавшимися по плечам, она выглядит очень соблазнительно. Даже очки не портят ее.

И как он только мог до сих пор считать ее заурядной?

— Как я уже говорил, Тамсин, одежда для меня не имеет значения. — На ее щеках вспыхнул румянец, и он с удовольствием отметил про себя, что она лишь притворяется безразличной. — В женщине меня интересует большее, нежели ухоженная внешность. Надеюсь, у вас нет ревнивого бойфренда?