Архимаг - Григорий Семух
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати а я вообще христианин-то? Я крестился? Вроде нет, в церкви так уж точно не бывал ни разу, и даже старался не ходить мимо них лишний раз, уж слишком высокая концентрация крипто-бомжей наблюдалась рядом со всеми религиозными объектами. Вот прихожанам церкви Святого Маска проще, они верят что после смерти перенесутся в виртуальную реальность, где все будет бесплатно, все будет в кайф и вообще не надо будет умирать. Учитывая новейшие разработки Теслы, есть вероятность что такая технология в недалеком будущем появится, так что традиционные религии, скорей всего скоро проиграют бой церкви Святого Маска. А мне что делать? Чего ждать? Есть какой-то рай или ад для атеистов?
Демоны, тем временем, обступили меня со всех сторон, и очевидно обсуждали какую бы часть тела от меня отхватить. Своими выгоревшими до основания остатками нервных окончаний, я как мне казалось даже чувствовал прикосновения, вероятно они спорили, и тыкали пальцами в разные части тела, доказывая что тут мясо вкуснее чем там, но что странно — в тех местах, где демоны ко мне прикасались, болело поменьше. Возможно левая рука, которая только что болеть почти перестала, в данный момент напрочь оторвана, и сейчас болит где-то отдельно, в клыкастой пасти адской твари, но нет — я чувствую что она все еще там же где и была — приделана к плечу. Она даже побаливает, причем весьма ощутимо. Если бы что-то так болело у меня там, дома, я бы уже в панике звонил в скорую, а сейчас этот уровень адской боли я могу охарактеризовать как «почти совсем не болит».
Вот боль отступает в соседней руке, кажется это правая, если предыдущая была левой, а вот и мизинец на ноге болеть перестал. Тут же правда, заболело колено, сильнее чем раньше, а может я просто не замечал, пока внимание на себя перетягивал мизинец. Минута за минутой, час за часом, вечность за вечностью, демоны или может быть все же ангелы, что-то там делая с обгоревшими остатками моей души, усмиряли боль, и вскоре, а может быть пару веков спустя, я начал ощущать что-то еще. Например я понял что сердце у меня вопреки ожиданиям не колотится как сумасшедшее, а неспешно постукивает, как у медитирующего йога. Легкие плавно сжимаются и расширяются, перекачивая воздух, тоже кстати, совсем неспешно. Самое интересное что и то и другое у меня было, я ожидал что после удара молнии любезно направленной прямо в мозг, от меня останется полведра угля, а тут вон, даже какие-то внутренние органы уцелели.
Кожа вдруг тоже вспомнила что кроме болевых рецепторов, у нее есть какие-то другие, и она — о чудо — может что-то ощущать. Давление например — я почувствовал что лежу на спине, да, она у меня тоже есть кстати, или температуру. Оказалось что я не в адском пекле, а во вполне себе комфортной температурной среде… Как же все таки интересно где я нахожусь. И почему проклятые глаза не торопятся подключаться к общей нейронно-информационной сети?
Вскоре впрочем я понял, что ничего не вижу, потому что у меня на лице повязка, и вообще, кожа, начавшая передавать хоть какие-то нервные импульсы кроме болевых, подсказала что кажется я весь был покрыт такими повязками. Возможно это были ремни, фиксирующие меня на пыточном столе, но скорее всего, это были все же бинты… Есть шанс что посмертие действительно отменяется.
Кроме звуков, начали появляться и запахи. Сначала ошеломленному мозгу пришлось потратить какое-то время разбираясь что же это за новые сигналы такие, и первые пару минут а может пару часов, или даже пару суток, тут уж не понять он пытался интерпретировать их как цвет или свет, отчего у меня на обратной стороне закрытых век разгорались и гасли цветные пятна, но вскоре нужные драйверы встали на места — вероятно какие-то глубинные участки мозга, рептильный или как он там называется, откопали где-то в закромах генетического кода нужный бэкап.
Запах внезапно стал запахом. Что-то резкое, противное, с отчетливыми растительными нотками. Спустя еще вечность, или может быть две, я даже сумел разделить запахи на отдельные нотки — к растительным ароматам начали примешиваться другие — что-то определенно очень горькое, уж не знаю как я это понял, местами кисловатое. Спиртом кстати, тоже пованивало весьма ощутимо, а еще явно чем-то тухлым. Запаха хорошо прожаренного мяса, который я опасался почувствовать первым делом, на удивление не было. Видимо стадию обгорелой головешки мы уже миновали, в сознание я пришел уже после того как эта стадия лечения закончилась, а может быть, если я все же в аду, черти хрустящую корочку уже сожрали, впрочем в ад я верил все меньше и меньше.
Когда мне в рот внезапно что-то теплое полилось, терпкое и чуть сладковатое, я вдруг осознал что он, рот то есть, у меня оказывается тоже имеется. А еще у меня есть горло, и скорее всего — голосовые связки. Грех не попробовать заговорить, и потратив какое-то время на то чтобы вспомнить как это делается, отыскать в условном клубке нейронов, воображаемо похожих на моток спутанных проводов, именно те ниточки подергав за которые удастся привести в движение нужные группы мышц, я извлек из непослушного речевого аппарата какой-то звук.
Это был предел моей мышечной активности — каждая поднятая по тревоге мышца челюстно-лицевого аппарата, попыталась что-то сделать в зоне своей ответственности, а конкретно — сократиться и сдвинуть с места тяжеленную словно гора челюсть. Потом, каждая мышца, поспешила отчитаться о проделанной работе, передав обратно в едва живой мозг, по едва живым нервным каналам, некий пакет информации, получив который, сознание ушло в нокаут. Видимо нейронов не похожих по составу на прогоревший уголь, в общей массе мозга осталось слишком мало, ресурсов на столь титанические усилия не хватало.
Черти засуетились — голоса зазвучали как-то иначе, с явно озабоченными нотками, а я вдруг понял что кроме слуха как такового, у меня есть еще
