Страсти по рыжей фурии - Татьяна Тронина

– Ладно, ладно, потом расскажешь! Короче – мы решили снять на вечер нашу кафешку. Естественно, с каждого носа энная сумма.

– Какую кафешку?

– Да «Ромашку» же! За выпить-закусить платишь отдельно или несешь с собой, если бедная... Господи, что же я говорю! Ты же там небось на «Мерседесах» ездишь!

Объяснять ей что-либо было бесполезно – Нинка была из тех шумных, но, в общем-то, довольно беззлобных людей, которые никогда не слушают собеседников, и так зная все наперед. Вернее, думая, что знают.

– Нина, а ты про кого-нибудь знаешь?

– Да почти про всех!

– Как там Катя Варшавская, Вовчик Петросян, Бубнилова... Ох, эта невероятная Бубнилова, помнишь, как она...

Мы болтали с Нинкой, и я все отчетливее понимала, что совсем не о тех хотела спросить. Но непонятный, суеверный страх мешал мне это сделать, и я положила трубку на рычаг, так ничего и не узнав о Серже Мельникове. «Отчего же я вдруг так разволновалась?» – спросила я себя, подойдя к окну. Там на ослепительном солнце умирала зима – капало с крыши, текло ручьями с длинных страшных сосулек, во всем воздухе летали какие-то брызги, словно оттаивало само голубое небо, и даже сквозь заклеенные рамы было слышно, как неистово чирикают воробьи. «Неужели вот оно, счастье, которое наконец пришло ко мне и которое я давно предчувствовала?» – эта мысль обожгла меня огнем.

Вечером пришел с работы Митя. Он уже жил у меня – пустая квартира на другом конце города пугала его, наводила тоску. Бедная его мамочка, совершенно напрасно я когда-то разозлилась на нее...

– Ужасно голоден, – сказал Митя, торопливо раздеваясь в прихожей. – Представляешь, шел и всю дорогу думал, чем ты сегодня угощать будешь.

– Тебе так нравится, как я готовлю?

– Да, да, я тысячу раз говорил тебе это! – Он обнял меня, прижавшись к щеке ледяными губами.

– Разве на улице так холодно?

– Утром солнышко, а вечером здорово подморозило. Еще не весна, милая...

Я кормила его ужином, а сама все думала о предстоящей встрече.

– Что-нибудь случилось?

– Что? – вздрогнула я.

– У тебя вид какой-то отсутствующий, словно ты обдумываешь какую-то проблему. – Митя отложил вилку и внимательно смотрел на меня. Плохая из меня актриса!

– Еще бы, – мрачно, озабоченно произнесла я. – В следующие выходные встреча одноклассников.

– Так это же здорово! Ты пойдешь? – Он опять взялся за вилку.

– Но мне нечего надеть! – выпалила я первое, что пришло мне в голову. И в тот же момент эта важнейшая мысль вернулась ко мне бумерангом – силы небесные, а ведь мне действительно нечего надеть!

Митя посмотрел на меня снисходительно, улыбаясь краешками губ:

– Мне бы твои проблемы, детка. У меня вот баланс не сошелся сегодня...

– Митя, Митя, мне действительно нечего надеть!

Я бросилась в комнату и стала лихорадочно передвигать плечики на вешалке в шкафу. Страшное возбуждение охватило меня. До юбилея в «Ромашке» было еще несколько дней, но мне казалось, что я стремительно падаю в пропасть. Если там будет Серж Мельников – собственно, из-за него я так и волнуюсь, – то показаться перед ним в каких-то жалких тряпках...

– А вот твой любимый сиреневый костюм, – сзади подошел Митя.

– Только не его. Он старый, вон – даже катышки на боку от сумки.

– А то милое черное платьице?

– Нет-нет, там половина будет в таких же. Сейчас все женщины, как идиотки, носятся с маленькими черными платьицами...

– Вижу длинное, красное – кажется, очень соблазнительно.

– Митя, его я надену, когда мы с тобой вдвоем пойдем в ресторан, но только не в этот раз. Да и туфли под него не подберешь.

Я перебрала целый ворох одежды, пока окончательно не убедилась, что надеть мне совершенно нечего.

Я упала на диван и расплакалась. Если прикинуть, то я тысячу лет не плакала...

– Вот глупенькая! – Митя сел рядом все с той же умиленной, нежной улыбкой и стал по очереди целовать мои пальцы. – Очень глупенькая. Ты же самая красивая, у тебя есть я. Стоит ли переживать из-за таких пустяков?

– Нет, ты не понимаешь!

– Завтра пойдем и купим – что хочешь, – твердо произнес он.

– Митя, хорошую вещь надо искать очень долго, а у меня всего несколько дней, – с горечью возразила я.

– Мы успеем.

Все оставшиеся до субботы вечера мы носились по магазинам и всевозможным бутикам и универмагам, словно от этого зависела моя жизнь. Сначала мне не хотелось показывать Мите свое волнение – я боялась, что он может заподозрить что-то неладное, но он отнесся ко всей моей суете очень снисходительно.

– Да, я тебя понимаю, – сказал он в один из сумасшедших вечеров. – День такой встречи – словно подведение итогов, невольно хочешь выглядеть на высоте. А для женщины хорошо выглядеть – это и есть все ее заслуги и достижения, то, чего она добилась в жизни...

Между одним универмагом и другим мы зашли перекусить в кафе, и там, за столиком, в полутьме, под звуки негромкой легкой музыки, я словно опомнилась. Но только на короткое время, пока мелкими глотками всасывала в себя холодный коктейль через трубочку. «А почему, собственно, я так волнуюсь? Может быть, Митя прав – в день встречи бывших одноклассников я хочу выглядеть более чем хорошо именно потому, что они помнили меня толстой конопатой уродиной и мне надо доказать им, что они ошибались, что из гадкого утенка вышел прекрасный лебедь. И Шурочка Пинелли... Боже, я совсем забыла, что на свете существует Шурочка! Вдруг Серж придет с ней, блестя колечком на безымянном пальце... Нет, я не верю в ранние браки, любовь Ромео и Джульетты – очень красивая, но и очень короткая сказка. Эти двое давно уже разошлись, школьная любовь, которая длится дольше выпускного вечера, смешна, нелепа. Нет, я не хочу ничего никому доказывать, я давно уже самодостаточный человек, мне наплевать, что обо мне подумают бывшие одноклассники. Кроме одного. Потому что я... Потому что я до сих пор люблю его?»

Я чуть не подавилась коктейлем. Митя сидел напротив меня и с задумчивым видом ковырялся в салате. Вид у моего спутника, надо сказать, был неважный. Под глазами лежали легкие тени, вены на руках заметно набухли. Ведь он отчаянно уставал, таскаясь со мной после работы по этим дурацким магазинам!

Совесть безжалостно кольнула мне в сердце. «Что будет, если Серж Мельников окажется свободным? Разумеется, я всеми силами постараюсь доказать ему, что только я – самая эффектная женщина в мире... А вдруг он поддастся моим чарам? И потеряет голову, и пойдет покорно за мной вслед? Что же тогда будет с Митей?»

В это время Митя встретился со мной взглядом и улыбнулся, накрыв ладонью мою руку.

– У тебя сейчас такой озабоченный, взбудораженный вид, – сказал он. – Брось. Сейчас зайдем в ГУМ и, вот увидишь, найдем там то, что тебе нужно.