Орлы и звезды. Красным по белому(СИ) - Юрий Гулин

   В прихожей зазвонил телефон. Так, началось! Обхожу мещанина Войновского, подхожу к аппарату, снимаю трубку. Слышу уверенный мужской голос:

  - С благополучным прибытием!

  - Ни те здрасте. Невежливо как-то. Если только... Отвечаю:

  - Спасибо.

  Пауза. Потом тот же голос с некоторым намеком:

  - Вы ничего не хотите добавить?

   Так и есть! Похоже, насчет конспиративной квартиры я не ошибся. И теперь от меня по всем правилам хотят услышать пароль. Какое счастье, что я не пристрелил Аркадия Генриховича до того, как он его назвал.

   - Как здоровье тети Нины?

   - Увы, пока без изменения.

   Не удивительно, что он бросился на меня с клинком. А голос продолжил:

   - Здравствуйте, господин... Впрочем, как я буду вас именовать решим при личной встрече, не возражаете?

   - Нисколько. Здравствуйте... Петр Евгеньевич, если не ошибаюсь?

   - Не ошибаетесь. Как добрались?

   И тут мне пришла в голову безмерно рискованная, до тошноты авантюрная, но, в случае успеха, решающая многие проблемы идея.

   - Доехал хорошо. А вот приехал не очень.

   Голос полковника сразу напрягся:

   - Что произошло?

   - Долго рассказывать, но сейчас вместе со мной в квартире труп и...

   - Не продолжайте! - резко прервал меня полковник. - Я выезжаю.

   Сколько у меня в запасе времени? Думаю - полчаса. Надо набросать версию для полковника. Скажем так: он пришел, представился Петром Евгеньевичем, разделся, когда я спросил пароль - схватился за браунинг. Вроде все логично. Браунингом я решил пожертвовать из соображения, что один у меня уже есть, а вот тросточка мне пригодится. Теперь одежда. То, что на нем, пусть остается, не по кайфу мне покойников раздевать. А вот пальто и 'котелок' надо примерить. Ведь до дома его могли вести, а, значит, у полковника может быть описание того, как он был одет. Мы с ним примерно одного роста и комплекции. Не то чтобы совсем, но подходит. Эту одежду забираю, а вместо нее размещаю на вешалке то, что подобрал по шкафам для себя: полупальто военного покроя, клетчатое кепи и краги. Как-то так... Стоп! Если его вели, то могли запомнить лицо. Всматриваюсь в заострившиеся черты. Лицо как лицо. Гладкое, чисто выбритое. Совсем как у меня. Может, мы чем-то даже были похожи. Ладно, чего гадать, вряд ли они его хорошо разглядели впотьмах. А фотография? Если у полковника есть его фотография! Ну, не знаю, в таком случае буду действовать по обстановке. Теперь карманы. Не могли они у него быть совсем пустыми. Возвращаю в них кое-какую мелочь. Остальные вещи покойного отношу наверх и запираю в сейф.

   Когда в дверь позвонили, я пошел открывать, будучи готовым ко всему.

   На пороге стоял высокий спортивного сложения красавец, типичный русак, со щегольскими усиками над верхней губой. Одет он был, как мне подумалось, на английский манер: свободные, заправленные в высокие ботинки штаны, полупальто военного покроя, кепи на голове и кожаные краги на руках. Окатив меня светло-голубым взглядом, пришелец произнес: 'Здравствуйте, я полковник Львов' - заставил меня посторониться, прошел в прихожую и склонился над телом. Я закрыл дверь и остался стоять подлее нее, наблюдая за действиями полковника и размышляя о том, как я угадал с одеждой. Только кепи на голове полковника было не клетчатое, а однотонное. Он повернул ко мне голову, оглядел с ног до головы и недовольным тоном спросил:

   - Почему вы так на меня смотрите?

   Я, молча, кивнул в сторону вешалки. Полковник встал и подошел к якобы одежде покойника. Осмотрел, проверил карманы, потом вновь повернулся ко мне.

   - Говорите, он в этом пришел?

   Я кивнул.

   - И представился моим именем?

   Я кивнул еще раз.

   - Эти господа неплохо изучили мои привычки, - задумчиво произнес Львов. - Я ведь так одеваюсь нечасто, только когда сам сажусь за руль автомобиля. На встречу с вами, ввиду ее особой секретности, я прибыл бы именно в таком виде. Вы его обыскали?

   Я попытался изобразить на лице брезгливость, и видимо это у меня получилось, поскольку полковник, не скрывая досады, сам принялся за выполнение этой процедуры и проделал это весьма профессионально. Не найдя в карманах убиенного мной Войновского, у которого я отнял не только жизнь, но теперь, похоже, и имя, ничего интересного полковник вновь обратился ко мне с вопросом:

   - Из чего вы его?

   Я достал из кармана халата браунинг и протянул полковнику. Тот осмотрел оружие и положил себе в карман, одновременно задав следующий вопрос:

   - У вас есть мой номер телефона?

   Я решил назвать те цифры, которые в записной книжке Войновского значились напротив инициалов П.Е., и видимо не ошибся, поскольку полковник воспринял их как должное.

   - Почему тогда сразу не протелефонировали?

   Я пожал плечами:

   - Не успел.

   Полковник что-то прикинул в уме и видимо счел мой довод убедительным.

   - Ладно, подымайтесь наверх и ждите меня там. Я решу вопрос с этим господином, - полковник кивнул на труп, - и присоединюсь к вам. Да, смените халат, - полковник кивнул на дырку в кармане, - в гардеробе должен быть еще. А этот... в камине сожгите, что ли...

   Я кивнул в знак согласия и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. А полковник принялся крутить ручку телефонного аппарата.

   Пока жандарм избавлялся внизу от трупа, - чем еще он мог там заниматься? - я решил полистать тетрадку Войновского. Достал ее из сейфа и стал читать, благо французским я владею в совершенстве, как и методом быстрого чтения через лист наискосок. С первых же страниц меня посетила смутная догадка: а не свои ли похождения описал господин Войновский в форме авантюрного романа? И чем дальше я читал, тем тверже догадка перерастала в уверенность. Себя, себя изобразил голубчик под личиной некого авантюриста! Приврал, конечно, немало, не без этого, но так на то он и роман. А для меня так просто кладезь полезной информации. Во-первых, рукопись прямо указывала на то, что пензенский мещанин Аркадий Генрихович Войновский был тщеславным авантюристом. О тщеславии автора рукописи говорило само ее наличие. Чем как не тщеславием можно объяснить причуду изобразить самого себя под именем Леонида Викентьева в качестве главного героя романа? А уж содержание романа говорило о его авантюрных наклонностях. А мог ведь стать ученым! Юноше из провинции гранитный камушек науки оказался вполне по зубам. Как следствие, первый в выпуске физико-математического факультета (естественный разряд) столичного университета. Но не Ломоносов, а граф Калиостро был его кумиром. Потому оставлена Родина и да здравствует заграница! Благо отцовское наследство - известный был в Пензе человек - это позволяло. Добрался аж до Америки, где какое-то время работал под руководством самого Николы Теслы. Потом их пути-дорожки разошлись. Войновский отошел от науки и увлекся идеей революционного преобразования мира. Восхищался Кропоткиным, но примкнул к эсерам, вступив в одну из боевых дружин. Отличился в нескольких акциях, и его собственные акции в революционной среде заметно поднялись в цене. Потом ему это наскучило, и Войновский, дабы взбодрить кровь, решился на предательство. Он сам предложил свои услуги охранке став одним из наиболее ценных и наиболее секретных ее агентов. Числился Войновский за ростовским управлением. И хотя в рукописи Ростов именовался южным российским городом, не узнать его по описанию было невозможно.

   Во-вторых, я теперь многое узнал о человеке, который сейчас внизу отдавал приказы относительно тела: дактилоскопия, система Бертильона и все такое. И хотя это неминуемо приближало мое разоблачение, я не мог отказать полковнику в праве отдавать подобные распоряжения, ибо сам, будучи на его месте, поступил бы точно так же. Я еще раз перечитал абзац, на котором обрывалась рукопись.

   '... Приказ от полковника Разгуляева срочно явиться на встречу, Викентьева насторожил. Ведь только днями тот сам предложил ему поучаствовать в операции, проводимой контрразведкой. Тогда Викентьев сразу дал согласие. Роль провокатора стала ему докучать, и он был не прочь вовсе перебраться под новое начало. Разгуляев лично передал его с рук на руки полковнику Конни и предупредил, что с этой минуты и до окончания операции он переходит в его полное подчинение. Сегодня на пять часов пополудни Конни назначил ему встречу, а на два часа его затребовал Разгуляев. Согласитесь, более чем странно! Во время встречи, которая по обыкновению прошла на конспиративной квартире, Разгуляев был необычно сух, явно раздражен, а приказ, отданный им, был весьма лаконичен: оставить все дела и сегодня же отбыть в Петроград в распоряжение полковника Рачалова. Дополнением к приказу были лишь имя-отчество нового куратора, номер его служебного телефона, адрес квартиры, куда надлежало вселиться и место, где лежал ключ. На вопрос Викентьева, как быть с назначенной на вечер встречей с полковником Конни, Разгуляев потребовал назвать ему место встречи, после чего объявил, что разговор с контрразведчиком берет на себя. Викентьев был человеком любопытным, а во всем, что касалось лично его - вдвойне. Потому он, ничтоже сумяшесь, решил разговор двух полковников подслушать. Благо, столичный экспресс отходил поздно вечером.