Сталинские методы управления. Как стать вождем своей компании - Сергей Молотов

Как видите, Китай взял на вооружение изобретение Сталина и с успехом им пользуется. Почему же мы должны отказываться от этого наследия?

Как ни странно, самой сложной в решении проблемой с сотрудниками является вовсе не отсутствие преданности и желания работать – с подобными сотрудниками вопрос решается достаточно просто. Но вот если сотрудник предан своему руководителю, жаждет работать, более того, работает хорошо, но некоторые указания руководителя игнорирует, делает по-своему, считая, что он в данном вопросе разбирается лучше, да еще если он оказывается прав и действительно лучше разбирается в спорном вопросе, – вот тут-то и возникает проблема. С одной стороны, сотрудник, не подчинившийся приказу руководителя, подлежит если не увольнению, то как минимум выговору и финансовому наказанию. А если результат этого неподчинения оказался положительным, а следование приказу руководителя могло привести к крайне отрицательным последствиям – как тогда быть? Сталин, особенно во время войны, периодически оказывался в таком положении. В конце концов, он был политическим деятелем, государственным руководителем, а не кадровым военным, поэтому и неудивительно, что его понимание военной ситуации могло разойтись с пониманием его же военачальников. Если бы каждый раз, когда Сталин расходился во мнениях с генералами, он этих генералов «увольнял», то в очень скором времени армия осталась бы без профессиональных военных, а война была бы безнадежно проиграна. Но Сталин пользовался совсем другой методикой. Вот как Жуков описывает подобное расхождение во мнениях: «29 июля 1941 года. Кабинет Сталина. Обсуждается вопрос о Киеве. „… А как же Киев?“ – спросил Сталин. Я знал, что означали два слова: „сдать Киев“, но я не мог бы поддаваться чувствам, а, как человек военный, обязан был предложить единственно возможное, на мой взгляд, решение в сложившейся обстановке. „Киев придется оставить, – ответил я. – На западном направлении нужно немедленно организовать контрудар с целью ликвидации ельнинского выступа. Этот плацдарм противник может использовать для удара на Москву“. – „Какие там еще контрудары, что за чепуха? – вспылил Сталин. – Как вы могли додуматься сдать врагу Киев?“. Я не мог сдержаться и ответил: „Если вы считаете, что начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда ему здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине“. – „Вы не горячитесь, – сказал Сталин. – А впрочем, если так ставите вопрос, мы без вас можем обойтись… Идите, работайте, мы тут посоветуемся и тогда позовем вас“. Минут через 40 меня вызвали. „Вот что, – сказал Сталин, – мы посоветовались и решили освободить вас…“ – „Куда прикажете мне отправиться?“ – „А куда вы хотите?“ – „Могу выполнять любую работу. Могу командовать дивизией, корпусом, армией, фронтом“. – „Не горячитесь, не горячитесь! Вот вы говорили об организации контрудара под Ельней. Ну и возьмитесь за это дело. Мы назначили вас командующим Резервным фронтом…“»[40].

Итак, налицо явное неподчинение сотрудника руководителю: Сталин приказывает удержать Киев, Жуков заявляет, что выполнить этого не может, более того, настаивает, что Сталин ошибается. Что же делает Сталин? Отправляет Жукова под расстрел – по законам военного времени, за неподчинение приказу? Или отправляет туда, где Макар все еще пасет своих телят, командовать каким-нибудь тыловым округом, чтобы не путался под ногами? Ничего подобного. Сталин принимает решение, что его сотрудник прав – так как Жуков является профессиональным военным, а сам Сталин – не военным, но профессиональным государственным деятелем. Приняв подобное решение, отдает соответствующий приказ: Жуков должен сам выполнить тот план, который он предложил к действию. Но это уже не приказ Жукова, а приказ Сталина! То есть, признав правоту сотрудника, руководитель сам отдает приказ в соответствии с предложенным этим сотрудником планом. И никаких карательных санкций за несогласие.

Еще более характерна и достойна подражания ситуация с генералом Кузнецовым, который не обсуждал со Сталиным отданные приказы (например, о затоплении Балтийского флота либо о «несоздании провокаций» во время начала военных действий). Он просто этим приказам не подчинился. За несколько часов до начала войны Кузнецов отдал приказ вывести все корабли из гавани в море и привести их в полную боевую готовность, при малейших «провокациях» – вести огонь на поражение. В результате в первые дни войны Балтийский и Черноморский флоты практически не пострадали, противнику не удалось затопить ни одного корабля – основные базы флота бомбились, но впустую: кораблей там уже не было. Однако приказ Кузнецову из Москвы был однозначен: на провокации возможного противника не поддаваться, корабли оставить в гаванях, никаких передвижений войск. За неподчинение такому приказу Кузнецов должен был прямым ходом отправиться под трибунал, так как его действия можно было трактовать как мятеж во время боевых действий, а это однозначно – и во всем мире – наказывается высшей мерой. Но никакого трибунала не было и в помине. Сталин сделал вид, что «не заметил» неподчинения Кузнецова, а при нападках на адмирала защищал его. Сталин повел себя так, словно Кузнецов подчинился его прямому приказу и действовал строго в соответствии с директивой. Это – другой метод обращения с «непослушным», но добившимся положительного результата сотрудником: сделать вид, что именно таков был приказ руководителя и никакого неподчинения не было. В том же случае, когда неподчинение приходится признавать, сотрудника следует наказывать – пусть не трибуналом, если результат его действий пошел всем на благо, но хотя бы «спарыванием погон». Погоны-то потом можно восстановить, а вот восстановить пошатнувшуюся дисциплину гораздо сложнее. И если талантливый и знающий сотрудник еще может иногда не подчиниться прямому приказу руководителя, то другой сотрудник, не обладающий подобными талантами, может принять такое поведение за пример и действовать таким же образом – а вот тут уже о положительных результатах речь не идет. Кроме того, в такой ситуации руководитель однозначно теряет свой статус, что недопустимо. Так что тривиальная фраза «инициатива наказуема» имеет глубокий – и оправданный – смысл.

Ошибку делают те руководители, которые считают, что достаточно отдать внятный и точный приказ, выплатить вовремя зарплату – и это якобы обеспечит ту самую необходимую преданность сотрудников. Ничего подобного. Если руководитель говорит, что его сотрудники должны работать по десять часов в день, то сам он должен работать двенадцать (или хотя бы имитировать подобный рабочий день) – в противном случае его не будут уважать, ему не будут преданы, а о любви тут и речи быть не может. Хамство и высокомерие недопустимы для того, кто хочет стать истинным вождем, а не только иметь документ, подтверждающий статус. Тем более что статус вождя – это вовсе не соответствующая бумага, данный статус определяется и подтверждается только отношением соратников и сотрудников, и не иначе. Сталин долгое время не имел никакой официальной государственной должности, но это ему не помешало быть истинным вождем миллионов людей. И это подводит нас к следующему вопросу: создание имиджа вождя.