Таинственные исчезновения и перемещения - Николай Непомнящий

Повсюду толпами спешили пассажиры. Висели обычные таблички «К поездам», «Зал ожиданий», «Буфет», «Билеты». Я была так поглощена тем, что меня окружало, что чуть не сбила одну бедную женщину. Я извинилась, но она даже не заметила меня. Я нигде не видела табличек, информирующих о прибытии или отправлении поездов, никаких расписаний, и мне захотелось узнать, куда же я попала. Тут голос объявляющего отделился от шума и стал зачитывать длинный список названий. Обычно я редко понимала железнодорожные объявления, а здесь совсем не поняла ни слова. В смятении слоняясь, я наконец приметила информационную будку. Перед ней была очередь, и я встала в нее. Стоя в очереди, я подумала, что было бы, конечно, глупо задать вопрос, где я, собственно, нахожусь, но когда я дошла до окошка будки и спросила, сидевшая там девушка как будто меня и не заметила. Мое терпение лопнуло, и я поспешила прочь.

Я шла вдоль стены, пока не увидела указатель: «На улицу» и вскоре очутилась на свежем воздухе. Я все еще не знала, где нахожусь. День был замечательный, теплый, небо голубое, безоблачное, можно было подумать, что стоит середина лета, если бы не желтые, багровые и оранжевые листья деревьев вдоль авеню. Напротив вокзала возвышалось новое здание из красного кирпича, похожее на церковь. На улице тоже было много людей, все выглядели здоровыми и довольными. Я улыбнулась нескольким прохожим, но в ответ получила только ничего не выражающие взгляды. Я слышала дружелюбные голоса, но не могла разобрать ни слова. Место казалось таким обыкновенным, что я едва ли была напугана, но кто в моей ситуации не был бы озадачен или сбит с толку?

Бесцельно бродя по улицам, я заметила впереди белокурого юношу, который стоял в центре аллеи, глядя по сторонам. Приблизившись к нему, я сделала шаг в сторону, чтобы пройти мимо, и тут он улыбнулся, тронул мою руку, как будто желал убедиться, что я настоящая. Я остановилась и улыбнулась в ответ.

Он сказал, помявшись: «Мне кажется, вы… тоже вышли на не той остановке?»

Я вдруг поняла, что, как бы немыслимо это ни казалось, с ним случилось то же самое. Наше общие неприятности создали связь между нами, и, намереваясь придумать что-нибудь, мы пошли дальше вместе по широкой авеню.

– Очень странно, – отметил он. – Я играл в теннис дома и пошел в раздевалку переодеть ботинки. Когда я вышел, то оказался… на той станции.

– А где твой дом? – спросила я.

– Ну конечно в Линкольне, штат Небраска, – ответил он, удивившись.

– Но я начала это… путешествие… в Чикаго! сказала я.

Мы шли дальше, обсуждая все, что когда-либо слышали или читали о путешествиях во времени, телепортации, других пространственных измерениях, но никто из нас не знал достаточно о таких вещах, и мы так ничего не решили.

Мы заметили, что улица стала менее людной, впереди дорога шла под гору. Вскоре город остался позади. Мы были за городом, впереди виднелась темно-голубая гладь озера или океана. Это было удивительное зрелище, и мы побежали вниз по холму к песчаному пляжу, где присели на большую скалу, чтобы перевести дух. Там было действительно красиво, тепло и свежо. На горизонте солнце уже клонилось к воде, и мы предположили, что запад находится где-то в той стороне. Наблюдая, как заходит солнце, заметили неподалеку большую песчаную отмель. Мне показалось, что я слышу голоса, доносящиеся оттуда. Внезапно я услышала, как кто-то зовет меня по имени, и, немного привыкнув к яркому солнечному свету, увидела, к своему большому удивлению, что одна из девушек на отмели была сестра моего жениха. С ней были другие, и все они махали нам руками и кричали.

Мой новоиспеченный друг вскочил в возбуждении. «Это же замечательно! – сказал он. – Может, они – это своего рода… связь или… связующее звено». Он подбирал правильные слова, и, пока говорил, срывал с себя одежду, оставшись, наконец, в теннисных шортах. «Я иду туда! – прокричал он. – Они видят нас! Они знают тебя! Это недалеко, я доплыву за несколько минут!»

Он нырнул в волны и поплыл. Время от времени он кричал стоящим на отмели и плыл снова. Силуэты все еще были видны на отмели и их голоса все еще доносились до меня. Но в то время как он плыл, произошло нечто странное: как он ни старался, он не мог подобраться ближе к отмели. Затем, постепенно, она стала отдаляться. Наконец, он повернулся и поплыл назад к берегу, где свалился на песок в полном изнеможении. Сказать было нечего. Когда мы снова посмотрели туда, отмель исчезла. Не было ни тумана, ни дымки. На небе солнце стояло довольно низко, но было еще светло. Однако песчаная отмель исчезла.

Нс могу себе представить, что бы мы делали дальше. Внезапно темнота окутала меня. Мне почудилось, словно я подвешена в пространстве, а затем я уже снова сидела на табуретке в музыкальном магазине! Журнал передо мной все еще был раскрыт. Били часы, и служащие убирали прилавки, готовясь к закрытию. Я оглянулась, ожидая увидеть моего жениха, в полной уверенности, что он все еще тут, но его нигде не было. Я решила, что лучше всего пойти прямо к нему домой. На этот раз я воспользовалась лестницей!

Когда я добралась туда, мой жених открыл мне дверь. Он выглядел так, как будто у него гора с плеч свалилась. Он сказал, что потерял меня около лифта, а когда вышел на первом этаже, не смог меня найти. Подумав, что я сошла на другом эта же, он подождал немного, а затем, наконец, решил ехать домой.

Все остальные члены семьи были уже в столовой, и мы последовали за ними без дальнейших рассуждений. Войдя в комнату, я была более чем удивлена, увидев сестру Стэна с теми же друзьями, что и на песочной отмели.

Она сказала, улыбаясь: «Мы видели вас в городе, но вы были так заняты друг другом, что даже не услышали нас!»

Следующая история была написана Джозефом И. Сэйнсбери незадолго до его смерти в 1933 году. Нью-йоркский клуб искателей приключений отмечает следующие важные моменты его карьеры: солдат морской пехоты США с 1897 по 1902 год, советник США по урегулированию военных конфликтов мирным путем, сотрудник консульской службы США в Китае, полковник инженерных войск при правительстве Сунь Ятсена во время китайского народного восстания, высокопоставленный чиновник министерства юстиции США, начальник разведывательного отдела армии США в первую мировую воину.

После остановки в порту Картахена в Колумбии ему уже пора было возвратиться на свой корабль. Хотя Сэйнсбери и был наделен поистине сверхъестественным чувством ориентации в пространстве, он так и не смог найти пути назад. Потерял ли он это чувство… или изменилась сама местность, окружавшая его?

Вот что он сам рассказал.

– Во время моего путешествия по Центральной Америке незадолго до первой мировой войны корабль, на котором я плыл, причалил в порту Картахены, Колумбия. Мы должны были простоять там несколько часов Это дало мне возможность посетить город, который сыграл такую важную роль в истории испанской Америки.

Мои познания в испанском были весьма ограничены, но я пребывал в уверенности, что смогу обойтись без переводчика.

Покинув корабль, я нанял коляску и направился в другой конец города, где заплатил моему кочьеро, отпустил его и принялся гулять по городу. Спустя время я пошел назад к кораблю. Я думал, что найду дорогу в порт безо всяких трудностей, ибо я наделен прекрасным чувством ориентации на местности, которое никогда меня не подводило во время путешествий по миру. Чувство это было настолько безошибочным, что люди, путешествовавшие со мной, называли его сверхъестественным.

Я неторопливо шагал назад в порт, когда вдруг небо стало пасмурным. Я вдруг обнаружил, что не могу приметить ни единого знакомого объекта, мимо которых ехал по пути сюда. Становилось все больше очевидным, что мое хваленое чувство ориентации на этот раз подвело меня. Я заблудился! Я быстро шел в течение часа, стараясь отыскать хотя бы какое-нибудь знакомое место.

Беспокоясь, что могу опоздать на корабль, и зная, что шкипер не станет ждать, так как мы уже выбились из графика, я решил найти проводника. Но ни одного транспортного средства не было видно на улице. Время от времени встречались местные, и вот, собрав воедино весь свои испанский, я подошел к одной из группок людей и спросил: «Donde vapor?»

Ответом были каменные взгляды и фраза: «No comprendo, Senor».

Я стал как-то странно себя чувствовать, мое чувство ориентации вроде бы совсем исчезло, а может быть, я терял свою индивидуальность? В этот момент в голову хлынули мысли о моей мальчишеской мечте сделать медицинскую карьеру. Почему – не знаю. Я попытался выбросить эти мысли, которые были совершенно чужды моему теперешнему положению, и заставить рассудок придумать что-нибудь, чтобы поскорее добраться до порта.

Когда я уже готов был отчаяться, я внезапно заметил прекрасно одетого джентльмена из местных. Он подошел, приподнял шляпу, и, пока говорил, у меня возникло впечатление, что он принимает меня за доктора. Я попытался протестовать, но он не мог или не хотел понимать меня.