Алый - цвет жизни - Кривицкий Михайлович

   Помотав головой, Гайлэ отогнала мрачные мысли, помыла тарелку и положила овсянки себе, присела за кухонный стол, на котором лежала очередная книга по теории магии с простыми бытовыми заклинаниями. Зачитавшись, девочка не сразу услышала требовательный стук в дверь, вскинулась только когда в нее начали долбить сапогами. Положив закладку, Гайлириэль закрыла книгу, и только после этого вышла в полутемный холл, недоумевая:

   - Кто это ко мне пожаловал?

   Поднатужившись, эльфийка отворила тяжеленную створку дубовой двери, инкрустированную изумительной резьбой. На пороге стоял эльф-воин в зеленом гвардейском мундире, с узкой рапирой и тонким кинжалом на бедре, позади него маячил еще десяток воинов.

   Эльф высокомерно процедил:

   - Принцесса Изумрудного Листа Гайлириэль Ли`Лотьериэль, я полагаю?

   - Вы верно полагаете, капитан. - не менее высокомерно ответила девочка, не смущаясь того, что смотрела на гвардейца снизу вверх. - Что привело на порог моего дома отряд Княжеской гвардии? - Гайлэ вопросительно изогнула тонкую бровь.

   - У меня приказ доставить во дворец Князя принца и принцессу Изумрудного Листа!

   - Хорошо. - девочка с достоинством склонила голову, - Извольте подождать, мы не готовы.

   - Немедленно! - капитан сурово сдвинул брови и небрежно взмахнул рукой, отдавая молчаливый приказ. В тот же миг гвардейцы, стоявшие неподвижными статуями позади него, настойчиво оттеснили девочку в сторону, по бокам от нее встали двое, остальные бесшумными призраками растворились в глубине дома. Спустя пару минут они появились снова, под руки неся Алериэля, закутанного в домашний халат и без тапочек. Не церемонясь, воины вывели обоих на улицу, оставив позади неухоженный сад и ажурные золотистые ворота. Капитан активировал портальный камень, разворачивая серебристую портальную арку перед собой.

   Вспышка, мгновение невесомости и Гайлэ оказалась в тронном зале. Проморгавшись, девочка огляделась: большой зал утопал в утонченной роскоши, оформленной с нарочитой простотой в бело-золистых тонах. Золотистый паркет, натертый воском до зеркального блеска и узкие, но высокие окна отражали свет, исходящий от ажурной люстры, заливавший ярким магическим светом зал и болезненно-худого Рилильена, "любимого" дядюшку с толпой эльфийской аристократии позади него. Замершие под украшенными золотистым ажурным тиснением стенами гвардейцы личной охраны казались неживыми изваяниями, и лишь глаза. Глаза, устремленные в замершую посреди зала загадочную фигуру, диссонансом вклинившуюся в окружающую действительность выдавали, что жизнь в них все-таки есть.

   Гайлириэль не сразу поняла кто это, сначала ее взяла оторопь - пришелец подавлял небрежно сдерживаемой магической силой, скорее даже чудовищной мощью. Кроме того, он был стар, даже древен. Сколько лет этому странному незнакомцу, девочка затруднялась ответить. С первого взгляда в глаза бросались необычного для эльфов цвета черные с сединой волосы, небрежно стянутые серебристой лентой на затылке и пронзительные угольно-черные глаза, в которых застыли тысячелетия прожитой жизни. Странный эльф опирался на тонкую полированную трость с небольшим серебряным набалдашником, и что обычно первым бросается в глаза - ярко-алый плащ с черно-серебряной окантовкой, небрежно отброшенный на спину. Гайлэ вначале не обратила внимания на эту деталь гардероба, завороженная магической силой незнакомца, но когда ошеломление прошло, до маленькой эльфийки дошло - перед ней стоит ненавистный хельдар, из-за которого пострадал ее брат, и по чьей вине она сама оказалась изгоем среди собственного народа. Догадка и острое понимание собственного бессилия были сродни удару молнией, Гайлириэль все пять лет, что прошли с того дня, когда ее брат оказался проклят изучала боевые заклинания, зная, что однажды хельдары придут за ним. Девочка не собиралась стоять в стороне, когда ее брата начнут убивать, и собиралась в меру своих сил оказать сопротивление. Но этот пришелец, так неожиданно оказавшийся во дворце был нереально силен, Гайлэ никогда еще не встречала настолько сильных магов, даже наставники из "Дома владеющих силой" ему и в подметки не годились. Злость и обида заставили юную дивную закусить губу, чтобы не показать собственной слабости перед врагом.

   Князь эльфов Рилильен Но`Валилильен ссутулившись, стоял рядом со своим троном, судорожно вцепившись правой рукой в золоченый подлокотник, лихорадочно горящие глаза выдавали сильное волнение и одновременно облегчение. Это было очень необычно для всегда невозмутимого правителя эльфов. Было видно, что Князь боится хельдара. Незнакомец напротив, несмотря на белее чем солидный возраст даже по меркам дивного народа, сохранял прямую спину и полную невозмутимость. Хельдар скользнул взглядом по гвардейцам, лишь на миг, задержав глаза на эльфийской девочке и ее брате, не смотря на юный возраст выглядевшим древним старцем.

   - Князь Риоррдан, ваши кровники. - голос эльфийского князя сорвался на высокий фальцет, словно он принадлежал мальчишке в переходный возраст. - Алериэль убил Вашего сына, Гайлириэль его родная сестра. Надеюсь, две смерти искупят нашу вину?

   Сердце девочки провалилось в пятки, родной дядя отдавал их темным созданиям, которыми матери пугают своих детей, когда те не желают слушаться, и ни один из ее сородичей не подумал за них вступиться и даже не бросил на него косой взгляд. На холеных прекрасных лицах застыла маска подобострастия, страха перед могучим хельдаром и полного одобрения всем действиям Князя дивного народа.

   Резкий издевательский смех не дал Гайлэ провалиться в пучину отчаяния.

   - Рилильен, я знал, что ты идиот, но никогда не думал, что ты еще и трусливая мразь. - сильный глубокий голос хельдара словно по волшебству вогнал всех эльфов в смертельную бледность, - Ты отчаянно боишься спровоцировать меня потребовать твою голову в оплату долга, но только и делаешь, что провоцируешь. - Князь Риоррдан презрительно смотрел в васильковые глаза Рилильена. - Глупый мальчишка, не меряй всех по себе и запомни раз и навсегда - ни один хельдар никогда не тронет ребенка. Ты уже давно понял свою ошибку, но все равно продолжаешь нас считать порождениями проклятого и пытаешься навязать мне убийство этого ребенка, - хельдар коротким кивком указал на потрясенную его словами Гайлэ, - которой просто не повезло, что ее брат оказался несдержанным юнцом с шорами на глазах. Жизнь девочки мне не нужна, да и ее брата тоже. Наказать сильнее, чем он уже наказан я не в силах, а лишить жизни скорбного умом все равно, что лишить жизни ребенка.

   Рилильен растерялся.

   - Но тогда что Вам нужно?!

   - Перстень моего сына, он у вас, я чувствую и вира.

   - Вира?

   - В оплату долга я требую уничтожить "Венец Лояльности".

   Правитель эльфов недоуменно хлопнул глазами и стараясь сохранить лицо согласно кивнул.

   Узнав, что ни ее саму, ни ее брата никто не собирается убивать, девочка успокоилась. Как ни странно, но она верила этому древнему существу так похожему на эльфа. Кроме того, Гайлириэль не понимала что происходит. Ей казалась очень странной, скорее даже неправдоподобной и нелепой вся ситуация - отказаться от мести ради какого-то непонятного венца! Невероятно! Непревзойденные воины и убийцы, даже если разделить все слухи, что о них ходят до сих пор на двадцать, никогда не были замечены во всепрощении. А тут на тебе, сломать какую-то никому не нужную железяку, пусть и золотую в обмен на отказ от кровной мести! Все эти мысли вихрем пролетели в хорошенькой головке, а спустя пару мгновений она окончательно растерялась. Гайлириэль превратилась в изгоя среди собственного народа, ее поразила до глубины души невозможная несуразность: Хельдар, так ненавидимый ею отнесся к ней и ее брату лучше родного дяди, который не колеблясь отдал их жизни в его руки! И это порождение проклятого бога, вечно жаждущий крови и чужой боли безжалостный убийца?!

   Гайлириэль помотала головой.

   Пока девочка обдумывала случившееся только что, в тронном зале появился секретарь князя разряженный в пух и прах молодой эльф, от обилия золота, бантиков, рюшечек и прочей мишуры на его одежде рябило в глазах. Одолериаллин кичился своей должностью и приближенностью к обличенной властью особе Княжеской крови, чем неудержимо хвастался. Эльф был хвастливым настолько, что слухи, распускаемые им, доходили даже до такой затворницы как Гайлэ. Эльф нес перед собой аккуратно свернутый алый плащ, поверх которого лежал массивный серебряный перстень с крупным прямоугольным черным камнем. Хельдар бережно принял ношу, не удостоив молодого эльфа даже взглядом, после чего медленно погладил перстень. Одолериаллин сделал шаг назад, его развязный голос разнесся по залу:

   - Наконец-то мы избавились от этой половой тряпки и ужасно безвкусной безделушки. - пораженные взгляды эльфов, даже гвардейцев, позабывших о собственных обязанностях скрестились на молодом дивном, купающимся во всеобщем внимании.