Тайна пиратских сокровищ - Алексей Биргер

— Как это не успеем? — возмутилась Оса. — А если мы сейчас быстренько пообедаем — или поужинаем, называйте это как хотите…

— Обедоужин! — хихикнул Миша.

— Вот-вот, быстренько проглотим наш обедоужин и отправимся в шестьдесят четвертую больницу узнать насчет старика?

— Я — за! — сразу откликнулся Саша.

— А мне, ребята, кажется, что в данном случае не надо перенапрягаться, — покачал головой Петя. — В больницу имеет смысл двигаться, если мы будем готовы продежурить там целую ночь. И, кроме того, если мы будем знать, какие там есть входы и выходы, слабые и сильные места, где нам надо занять посты. Сегодня мы скорее всего протаскаемся впустую и только вымотаемся. А силы нужно беречь — завтра они нам могут ой как понадобиться! Ведь сколько событий уже произошло сегодня! Надо бы передохнуть, осмыслить все, что мы знаем, а завтра на свежую голову встретиться с Голяком, а затем… Да, я уверен, что затем мы найдем какие-то следы!

— Я попробую расспросить отца, — сказал Миша. — Ведь фирма, которая хочет снять склад в нашем подвале, обязательно должна быть зарегистрирована. Если завтра мы сможем точно выяснить, где сейчас находятся те китайцы — это уже кое-что!

— Возможно, в больницу имеет смысл прогуляться, но не для того, чтобы дежурить там всю ночь, — заметил Сережа. — Было бы неплохо попробовать познакомиться с дежурными медсестрами — может, даже с кем-нибудь из врачей. Как-нибудь окольно предупредить их, что к старику могут пытаться проникнуть посторонние…

— Как ты их предупредишь, не открывая всех карт? — спросила Оса.

— По-моему, я знаю как! — возбужденно выпалил Миша. — Отец рассказывал, недавно к нему обратился за помощью заслуженный летчик: ветеран, герой войны, вся грудь в орденах. Хороший, говорит, мужик, но поддает: пенсия маленькая и вообще… А главное, в сегодняшней жизни ни бум-бум не смыслит! Так вот, к этому летчику обратился какой-то фирмач. Оказывается, для фирм, которыми владеют ветераны вооруженных сил, имеются значительные налоговые льготы. И вот этот фирмач предложил летчику: давай, мол, дедуля, я открою фирму на твое имя. Делать тебе ничего не придется — только бумажки подписывать. За это будешь иметь в месяц штуку баксов. А чтобы ты, герой, не вздумал фирму прикарманить, когда она официально будет на твое имя, подпишем соглашение, будто ты у меня деньги в долг взял. Летчик согласился и несколько месяцев как миленький подписывал всякие бумажки и получал по тысяче долларов. А потом этот фирмач исчез, а летчика — бац! — в прокуратуру вызывают: это ваша подпись, уважаемый? А он даже не понимает, что за бумажки он подписывал. Пошел по всем инстанциям и к отцу на прием тоже попал: так и так, значит, помогите найти этого фирмача и мне самому спастись…

— И чем дело кончилось? — заинтересовалась Оса.

— Оно еще не кончилось, — ответил Миша. — Отец в прокуратуру звонил, там говорят, что, да, незаконные сделки с цветными металлами и прочим стратегическим сырьем, а старику они вроде и верят, но, с другой стороны, может, он тоже мошенник и просто на жалость бьет — ведь и такое бывает. В общем, отец нашел следы этого фирмача, и если летчика и впрямь подставили, то это можно будет доказать… Но я это вот к чему рассказываю. Такое, как я понял, случается довольно часто. А если мы скажем лечащему врачу, что с Митрофановым случился сердечный приступ, когда он узнал, что его подставили? Вот так, привлекли как ветерана, чтобы меньше налогов платить, а потом всякие темные дела неожиданно всплыли… Что мы это знаем, потому что были при нем, когда у него приступ начался, и поэтому волнуемся. И что он имел дело с китайцами, и перед приездом «Скорой» просил нас предупредить всех, чтобы никаких китайцев к нему не пускали, потому что эти его «компаньоны» совсем его угробят… Ну, разве это не насторожит всех настолько, чтобы охранять старика от любых неожиданных посетителей?

— Боюсь, не очень-то это прозвучит убедительно, особенно в нашем изложении, — не выразил энтузиазма Петя. — Но попробовать стоит…

— Сейчас верят и не такому! — уверенно заявил Миша. — Предлагаю разбежаться на обедоужин и потом отправиться в больницу!

— А может, лучше просто туда позвонить? — предложил Сережа.

— По телефону нас могут и послать, — резонно заметил Саша. — А вот если мы приедем лично… Мне Мишина идея нравится. Давайте прокатимся туда и насторожим врачей. А по дороге подумаем лишний раз, предложить им Мишину версию или ещё что-нибудь придумать.

Ребята повеселели. После дурацкого прокола с Голяком, подпортившего такой чудесный день, у них опять появились цель, планы и возможность действовать.

— Сейчас полседьмого, — взглянул на часы Петя. — Скажем, часа нам хватит. Надо уточнить адрес больницы. Но даже если она не очень близко, где-то к половине девятого мы в ней будем. Посетителей в это время уже не пускают. Значит, нам остается добиваться встречи с дежурным врачом. Вряд ли он захочет отвлекаться на детей, но мы что-нибудь придумаем…

— Я предлагаю другое! — подала голос Оса. — Я забегаю домой, беру бутерброды, уточняю по справочнику адрес больницы, и мы едем туда, перекусывая на ходу. А толком поедим, когда вернемся!

— Я не уверен, что у меня так получится, — сказал Миша. — Мне все равно надо забежать домой, отметиться. И еще я обещал сегодня кое-что по дому сделать. Часу мне хватило бы, но меньше…

— У меня то же самое, — вздохнул Петя.

— Так давайте вы останетесь! — предложил Саша. — Ведь это самое обычное дело, нам и не обязательно отправляться туда всем вместе. Мы — скажем, Оса, Сережа и я — съездим, поговорим с врачом и сестрами. А если всплывет что-нибудь интересное, мы вам позвоним, и вы к нам присоединитесь.

— Что ж, можно и так… — с сомнением протянул Петя.

— Давайте сделаем так! — решительно заявила Оса. — Все, я побежала за бутербродами! А кого держат домашние дела — того мы не тянем!

— Ну, знаешь! — сверкнул глазами Миша.

Петя молча встал и направился к выходу.

— Если я говорю, что не могу — значит, не могу, — бросил он, обернувшись у двери. — А намекать из-за этого, что я друзей бросаю или что домашние дела для меня только отговорка, чтобы отдохнуть…

— Да никто не имел в виду ничего подобного! — попробовал погасить страсти Сережа.

Но Петя уже вышел.

— И кто тебя за язык дергал? — с досадой накинулся Сережа на Осу.

— Я не хотела… Миш, ты ведь понимаешь, что я не хотела?

— Понимаю, — кивнул Миша. — Но все равно ты зря так… Это мы, Петя правильно до этого заметил, перенапряглись. Разогнались и не можем тормознуть, чтобы сделать выдох…

На какое-то время повисло тягостное молчание.

— В больницу нам надо отправиться, это так, — наконец нарушил паузу Саша. — Но чтобы это не выглядело, будто мы бросили Петьку. Может, он просто проголодался. Я тоже, когда проголодаюсь, жутко злой становлюсь…

Тут Саша сбился и покраснел, почувствовав, как все глядят на него с благодарностью.

— Я все-таки не смогу к вам присоединиться, — сказал Миша. — И это, по-моему, для всех нормально, никто не обижается, так? Позвоните мне и Петьке прямо из больницы, если что… А еще лучше — если мы все-таки разбежимся на часок, а потом поедем все вместе…

— Мне уже вообще не хочется туда ехать, — хмуро проговорила Оса. — И еще мне кажется, что это все из-за Голяка. Если бы я не повела себя как последняя дура и не отдала ему ключи, то у меня бы не было такого желания все поправить… Я бы не поперла на вас, как танк, и не сказала бы этих дурацких слов…

— Слово — не воробей, — натянуто улыбнулся Сережа. — Но настроение действительно паршивое, так что давайте отложим больницу на завтра. Ведь это мы от беспомощности мечемся, от того, что нам зацепиться не за что. Вроде тут и убийцы, и сокровища, и невесть что, а концов не видно… Близок локоть, а не укусишь. Давайте пока разойдемся, а завтра, мне кажется, все будет иначе.

Если бы он знал, насколько окажется прав!

Друзья согласились и, подавленные, разошлись по домам. Сережа напомнил каждому не забыть свой «уоки-токи», а Петин аппарат захватил с собой.

— Я сам занесу, — сказал он. — Заодно перекинемся парой слов. Я думаю, Петьке самому не по себе. Он парень отходчивый…

Глава VIII

Вечер у камина

Пете и впрямь было очень не по себе. Он не мог взять в толк, что с ним стряслось, почему он так вскинулся — не проще ли было посмеяться над минутной вспышкой Осы, да и забыть… Он понимал: Оса переживает после случая с Голяком, и вообще день выдался нервный. Один убитый под белой простыней чего стоит — Петя ведь видел, как это потрясло Осу. И потом она была права, заподозрив Петю в «саботаже» ее идеи насчет больницы. Во-первых, Пете этот поход представлялся бессмысленным, что называется, мартышкиным трудом: лишь бы что-то делать, а не сидеть сложа руки. А во-вторых, у Пети действительно было несколько неотложных домашних дел, он уже часа два о них думал, но стеснялся признаться друзьям, как это его беспокоит. Подготовка к зачету по английскому… Казалось бы, какой там зачет по английскому, когда пошли такие события! Тем более, что язык Петя знал очень неплохо и мог бы обойтись без основательной подготовки — в крайнем случае, выручила бы репутация отличника. Но в том-то и дело, что Петя не привык полагаться на других и выкручиваться, выпрашивая отметку, как подачку: он давно усвоил, что полагаться можно только на себя. Поэтому Петя сидел как на иголках и с ужасом следил за движением минутной стрелки: приближалось время, когда ему, хочешь не хочешь, пришлось бы встать и сказать друзьям, что он бросает их ради английского… Но как об этом скажешь в таких обстоятельствах? Петя боялся стать посмешищем, боялся, что друзья посчитают его унылым зубрилой, если не вообще «ботаником», и ему, конечно, было бы намного легче, если бы все приняли решение разойтись до завтрашнего дня. Ведь тогда бы ему не пришлось представать перед друзьями в невыгодном свете…