Мой любимый негодяй - Эви Данмор

Не прошло и двадцати секунд, как девушка вскинула руки вверх и воскликнула:

– Лимонный! Тебе к лицу лимонный цвет. Для утреннего платья, к примеру. А розовато-лиловый, светло-голубой и зеленовато-голубой – для прогулок. Будет очень элегантно. В крайнем случае приглушенный светло-серый, но не этот ужасный оттенок сланцевой крыши. Для вечернего платья замечательно подойдет светло-вишневый. А для появления на балу… Как насчет алого? Никаких вычурных фасонов, только простой покрой; я бы порекомендовала добавить чуть-чуть мягкости при помощи плисовой отделки. Я серьезно, Люси, у тебя такой потенциал!

– Ты сразила меня наповал, дорогая!

– Будь бдительна, если пойдешь с ней за покупками, – вмешалась Аннабель. – В прошлый раз я позволила ей выбрать для себя вечернее платье и оскандалилась, явившись на бал в пурпурном!

Хэтти надула губы:

– Зато герцог безнадежно влюбился в тебя и сделал герцогиней. Ну да, я ужасная подруга.

Люси взглянула на высокие часы с маятником и с волнением поставила чашку на стол. Пусть ей нет дела до Тристана, однако нужно прийти подготовленной.

– Хэтти…

– Да? – В глазах подруги немедленно вспыхнула надежда.

– Я бы хотела расспросить насчет лорда Баллентайна…

Шокированная Хэтти закрыла рот ладонью:

–Тот самый лорд Баллентайн, великий распутник?

– Тот самый. Недавно получил Крест Виктории.

– Неужели?

– Какой геройский поступок он совершил? Ты знаешь?

– Разумеется, – несколько обиженно заявила подруга. – Он бросился навстречу опасности, вместо того чтобы убегать от нее.

– Так поступает любой солдат.

Хэтти негодующе затрясла головой:

– Очевидно, он совершил нечто большее. Как я поняла, его батальон попал в засаду. Их прижали к отвесной скале, где едва можно было укрыться, а капитана ранили.

Уголки губ Аннабель опустились:

– Ужасно.

– Более того, солдаты не смогли вытащить капитана; место, где он лежал, находилось на линии огня. И все понимали, что скоро их тоже перестреляют одного за другим. Потому что толком не могли разобраться, откуда их атакуют.

На лице Катрионы явственно читалось недоверие:

– Однако же лорд Баллентайн вырвался из ловушки?

Хэтти раскраснелась:

– Вероятно, здесь вмешался случай. Лорд Баллентайн отстал от всех. Ходят слухи, отлучился без разрешения. – Девушка понизила голос до шепота: – Он решил искупаться в ближайшей реке… нет, в газетах об этом не писали, но я слышала от миссис Хиткот-Гоф, он даже был не полностью одет, когда случился инцидент.

– Типично для него, – пробормотала Люси.

– Лорд Баллентайн, услышав выстрелы и находясь в неодетом виде, наобум бросился искать место, откуда их атаковали, и подкрался к нему с тыла. Затем он начал стрелять и уничтожил столько нападавших, сколько мог, имея лишь один револьвер, а когда закончились патроны, бросился на оставшихся врагов и победил их в ближнем бою. Затем, пытаясь вытащить капитана, он получил пулю в плечо от затаившегося врага, которого в спешке недобил.

– Какая беспечность, – добавила Люси. – Тоже типично для него.

Хэтти осуждающе покачала головой:

– Он спасал жизни, Люси. Он закрыл капитана своим телом, а тем временем его товарищи сплотились и разгромили нападавших. Затем он, раненый, отвел солдат в безопасное место, через занятую врагом территорию… И все равно, – заявила она, – лорд Баллентайн – негодяй, потому что приставал к Аннабель на новогоднем балу.

– Определенно негодяй, – с мрачным видом кивнула Аннабель. – Герой и мерзавец в одном лице.

– И своим поведением побудил Монтгомери объявить о своих чувствах, – предположила Хэтти.

– В некотором роде да, – покраснела Аннабель.

Как Люси ни старалась, она все равно не смогла прогнать из головы образ кровожадного и полуобнаженного негодяя Тристана Баллентайна – пока не пробили часы, известив ее, что пора отправляться на встречу с тем самым негодяем.

Глава 6

Утро сменилось днем, и на улице потеплело. Не было ни намека на ветерок, который охладил бы на удивление разгоряченное лицо Люси. Она остановилась перед эркерами магазина «Блэкуэллз» и, заметив бордовый пиджак Баллентайна, почувствовала смутное раздражение. Ее бросило в пот. Пиджак молодого человека светился под лучами летнего солнца, как случайно прикатившийся откуда-то каштан, а вот его владелец выглядел на удивление спокойным и собранным. Она понаблюдала за ним некоторое время, потому что Тристан заметил ее не сразу.

Уголки губ Тристана поползли вверх, когда Люси возникла прямо перед ним. Он приподнял цилиндр:

– Миледи.

Солнце играло на его ярко-рыжей шевелюре. В толпе прохожих одна из женщин ахнула от восторга.

– Я выкроила лишние полчаса, – сообщила Люси.

– Это идеально вписывается в мое сегодняшнее расписание.

Он возвращается в Лондон, сообразила Люси. Она поднялась на три ступеньки и вошла в магазин.

В жарком и тускло освещенном помещении десятки голов повернулись к ней – в основном бледные студенческие лица с расширившимися за стеклами очков глазами. Слишком многие в этом городе знали Люси, а возможно, знали и Тристана. Каждый ощутил себя свидетелем сенсационного явления. Еще бы – леди Люси Тедбери подцепила отъявленного лондонского повесу! Причем «подцепила» почти в прямом смысле слова. Тристан двигался за спиной Люси, чуть не налетев на нее, после того как спутница внезапно остановилась. Люси окутал его запах – теплый, будоражащий и очень знакомый. Она могла бы с закрытыми глазами вычислить его среди толпы.

Кофейня на втором этаже была не просторнее магазина на первом и обычно вмещала человек десять, которые рассаживались за несколькими столиками вокруг нерастопленного камина. Сейчас Тристан и Люси были здесь одни. В жаркие дни студенты, за исключением помешанных на учебе чудаков, находящихся сейчас на первом этаже, либо валялись в кровати, либо выпивали и шли кататься на лодках по реке Черуэлл. Тристану явно было известно, где найти поблизости уединенное место.

Он подошел к окну и подвинул для Люси стул. Она вдруг ощутила себя дикобразом и невольно выставила колючки, потому что Тристан нацепил на себя слишком невинное выражение лица, наверняка чтобы ей понравиться, – никаких плотоядных взглядов и самодовольных ухмылок.

– Кофе, – бросил он официанту, который спешил к их столику со свежей белой скатертью. – С молоком и тремя кусочками сахара для леди, черный для меня. Если, конечно, – он взглянул на Люси, – твои вкусы за эти годы не изменились.

Несколько секунд она боролась с искушением сказать, что вкусы изменились. Выходит, в прошлой жизни, еще в Уиклифф-холле, кое-кто шпионил за ней во время завтрака.

– Да. С молоком и тремя кусочками сахара, – пробормотала она.

Столик был очень мал. Если посмотреть со стороны, казалось, что кофе пьют добрые друзья – их колени под скатертью находились в опасной близости.

С такого расстояния Люси видела изменения в лице Тристана, которые в прошлую встречу, два дня назад, скрывала темнота. Даже спустя несколько месяцев после