Полёт феникса (СИ) - Архангельская Мария Владимировна

Поэта наградили аплодисментами и одобрительными криками, Чжуэ Лоун с улыбкой поклонился и с достоинством сел. В это время снаружи что-то бумкнуло, зашипело, и по оклеенным бумагой окнам побежали разноцветные тени. Фейерверк тоже был неизменной традицией, даже требованием, ведь с его помощью отпугивались злые силы. Мы с Тайреном переглянулись, он кивнул, и мы поднялись, чтобы возглавить процессию, которая выведет двор на террасу — полюбоваться на распускающиеся в небе огненные цветы. Пусть даже им далеко до великолепия прошлых лет.

Но ведь трудности не вечны, правда? Придёт день, когда и мы устроим ослепительный фейерверк, всем на зависть.

Вспышки салюта выхватывали из темноты лица, крыши дворцовых зданий, ветви деревьев в саду, отражались в прудах, но вот они погасли, и снова наступила тишина. Сияла в небе полная луна, пели цикады, им поддакивала какая-то ночная птица, не испугавшаяся света и шума. Дневная жара спала, воздух был наполнен ароматами цветов и чем-то неуловимым, напоминающим о неумолимо близящейся осени. Лишь вдалеке, за стеной, отделяющей Дворцовый город от столичных улиц, поднимались в небо огни, напоминая, что у простолюдинов сегодня тоже праздник. И придворные продолжали толпиться на террасе, не стремясь уходить под душные своды зала, где слуги сейчас спешно наводят порядок; никто не торопился заканчивать праздник, словно подводивший некую черту, а между чем и чем — никто не мог бы сейчас сказать.

— В струящейся воде осенняя луна… На южном озере покой и тишина… — бормотал рядом со мной Чжуэ Лоун, невидящим взглядом уставившись куда-то перед собой. — И лотос хочет мне сказать о чём-то грустном, чтоб грустью и моя душа была полна…

— Вы хоть их записываете? — спросила я.

— А?

— Ваши стихи. Вы их записываете, когда вот так сочиняете на ходу?

— Записываю, ваше величество… Как правило.

— Носите с собой тушь или хотя бы грифель, — посоветовала я. — И записывайте всегда. А то обидно будет, если такие строки пропадут.

Придворные зашевелились, поглядывая на императора — всё-таки вечно торчать на террасе невозможно, пора и честь знать. Тайрен же подошёл ко мне, наклонился близко, обдав запахом спиртного и гвоздики, которую жевали, как средство от опьянения. Мне даже на миг показалось, что он хочет меня обнять или поцеловать, но нет — прилюдно Тайрен блюл приличия.

— Я ещё посижу с друзьями, — сказал он тихо. — А ты?

— Нет, я спать.

— Тогда приятных снов.

— И тебе.

Праздник Огней закончился, но праздничный марафон только начался. Спустя всего несколько дней после него наступил мой день рождения, а следом уже спешил праздник Звёзд. А там придёт осень, и пойдут дни рождения моих детей, которые ухитрились родиться с интервалом в полтора земных месяца. Теперь Лиутар была самой настоящей принцессой, Шэйрен родился принцем, так что, хотя эти дни не государственные праздники, но для двора они были обязательными. Государственные дела тоже не ждали, так удивительно ли, что мы с Тайреном если и виделись, то преимущественно по ночам?

— Помнишь вождя Рэнгена? — как-то спросил он меня, когда мы отдыхали от одной особо бурной "весенней битвы". Его рука поглаживала мои волосы, и я чувствовала, как под щекой стучит мужское сердце.

— Помню.

— Я встретил его в бою у Гусиных врат.

— Он жив? — я смутно вспомнила, что Гусиными вратами называлась одна из гор на севере империи. Якобы над ней весной и осенью пролетают все гусиные стаи из тех, что гнездятся севернее наших границ.

— Не знаю. Тогда был жив. Я позвал его на переговоры, прямо перед началом следующей битвы. Сказал, что он и сам знает — я непричастен к нанесённому ему оскорблению и смерти Мудрой Цаганцэл. И он уже смыл их кровью, так что мы можем заключить мир прямо сейчас. Пусть его люди уйдут с поля боя, никто не станет их преследовать, даже другие степняки, я займу их на целый день, если не дольше.

— А он?

— Он ответил, что сейчас их жёны и дети находятся в степном стойбище кубров, Великий Каган которых и привёл племена на эту землю. И благополучие семей чжаэнов зависит от доблести, которую они покажут в бою.

— И что ты ему сказал?

— Что мне жаль. Что я ещё мог сказать? — Тайрен помолчал. — Он тоже сказал, что ему жаль.

Мне оставалось только согласно вздохнуть.

Впрочем, как бы ни был Тайрен занят, о своём обещании взять меня на аудиенцию-совещание по финансовым вопросам он не забыл. Я думала, что все аудиенции проходят в тронном зале, но нет — для рядовых совещаний был предназначен зал Управления государственными делами во дворце Достижения гармонии, стоявшем к западу от дворца Согласия Неба и Земли. Выглядели залы, впрочем, очень похоже. Не успела я толком оглядеться, как Соа Чжоранг, сменивший Кана Гуанли, с поклоном проводил меня за императорский трон, который отодвинули от стены и поставили позади него ещё одно кресло, замаскировав шёлковой ширмой. Тонкая ткань, если придвинуться к ней вплотную, давала возможность пусть смутно, но разглядеть, что передо мной происходит. Впрочем, слушая шорох ног и сдержанный гул голосов, заполнявший зал, я могла догадаться о происходящем и не видя. Появление Тайрена отметила наступившая тишина. Император сел на трон, прозвучало слаженное приветствие, и совет начался.

— Сановники, — голос Тайрена был звучным и уверенным, — я поручил вам подумать, что можно сделать, чтобы вернуть нашим деньгам вес, а народу — доверие к ним. Срок, данный вам для размышления, истёк. Теперь я хочу услышать, что вы можете нам предложить.

— Ваше величество!

Я наклонилась к ширме, подгоняемая любопытством. Перед троном выстроились коленопреклонённые ряды чиновников, занимавшие всё пространство от тронного возвышения до задней стены, кроме центрального прохода. Один из чиновников в первых рядах, приподнялся, держа перед собой нефритовый жезл — знак своего ранга и должности — поклонился, после чего вышел на свободное место в центре и снова преклонил колени на ковровой дорожке, бежавшей от ступенек, ведущих к трону, до выхода.

— Ваше величество! Из-за наводнений и вторжения варваров и южан, бесчестно и незаконно обративших оружие против нашей империи, многие из народа лишились средств к существованию. Вы, ваше величество, урезали расходы на свои яства и экономите на многом другом, не щадя себя, выдали средства из своих личных запасов и оказали снисхождение в уплате долгов и податей, стремясь поддержать ваших подданных. Но многие всё ещё бедствуют, а между тем число торговцев и перекупщиков растёт и множится. Бедняки совсем не имеют запасов, во всём полагаясь на казну, в то время как презренные торгаши удерживают товары, не продавая даже излишков, стремясь поднять цены как можно выше!

— Мы всё это знаем, министр Лао, — кивнул Тайрен. — Но сейчас мы собрались, чтобы обсудить другой вопрос.

— Ваше величество, слуга осмелится возразить — это тот же самый вопрос. Торговцы наживаются на ваших подданных, и именно в них — причина увеличения цен. Прошу ваше величество вернуться к прежним законам. Все, кто занимается торговлей, кто ссужает и даёт взаймы, кто собирает товары и тем самым извлекает из торговли прибыль, должны платить налог на каждые две тысячи монет. Все, кто арендуют участки для промысла, должны платить налог на каждые четыре тысячи монет. Следует так же брать налоги с каждой конной повозки, с каждой лодки. Тогда казна наполниться, и падение цен остановится.

— Оказывается, у министра Лао короткая память, — в голосе Тайрена скользнули ироничные нотки. — Всё это уже было при моём царственном отце. Но разве от этого деньги перестали облегчаться, а фальшивомонетчики — изготовлять фальшивки?

— Ваше величество совершенно правы, — раздался ещё один голос, и на дорожку из ряда вышел ещё один человек. Я обратила внимание, что оба оратора не подошли к трону, а оставались от него на том же расстоянии, что и ряд, из которого они вышли. — Прежний император повелел изготовлять деньги из белого металла, и при официальных расходах и приёме податей было приказано принимать только эти монеты. Но ещё до конца его царствования они обесценились настолько, что вышли из употребления. А фальшивомонетчиков сейчас такое количество, что чиновники просто не в состоянии наказать всех. Моё мнение — возвращение к старым порядкам ничего не даст. Нужно новое решение.