Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Про меня и Свету. Дневник онкологического больного - Вероника Севостьянова

Про меня и Свету. Дневник онкологического больного - Вероника Севостьянова

Читать онлайн Про меня и Свету. Дневник онкологического больного - Вероника Севостьянова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 35
Перейти на страницу:

Клетки нашего организма, в том числе и клетки раковой опухоли, имеют свою фазу деления, фазу покоя, ну и соответствующие предфазы. Воздействие химии на раковые клетки происходит только в том случае, если сеанс терапии совпадает с фазой деления. Именно в эти дни злокачественные клетки под влиянием терапии гибнут. Если же фаза не совпала, это значит, что в тот день организм травили зря. “Желтая” и “красная” химии по-разному влияют на организм, и их действие не перекрещивается. Именно поэтому и есть смысл вливать все препараты одновременно в надежде, что хоть один из них да сработает. И снова мелькает в голове мысль, что не важно, какая метода, главное, чтобы она принесла избавление от болячки и полное выздоровление. Будем надеяться. Потому что думать, что не помогло одно, оттого и начали вливать второе, – слишком грустно и неоптимистично.

30 сентября

Итак, шесть химий и у меня позади. Кровь пока еще, конечно, не идеальна, да и по общему самочувствию я понимаю, что после всех вливаемых ядов организм совершенно не восстановился, но отступать некуда. Впереди хирургия. Да-да, на дворе почти октябрь, а мне пока так и не сделали операцию. В конце августа, когда я уже подготовила все документы, чтобы лечь в онкоцентр, в отделении маммологии произошло ЧП. Не буду писать о грустном. Все вы взрослые, все понимаете, что просто так процесс оперативного вмешательства на два месяца не останавливают. В отделении в эти семь долгих недель был карантин и санобработка. А мне, чтобы не терять время зря, провели две “красные” химии.

1 октября

Сегодня надо забрать у хирурга список документов и анализов, необходимых для оформления госпитализации, быстренько за несколько дней обежать всех положенных врачей и начать собирать чемодан для поездки в маммологическое отделение онкоцентра. Я, конечно, знаю, что надо мной и моей идеей с чемоданом друзья потихоньку смеются, но, поговорив со многими уже лежавшими в отделении, я точно решила, что на побывку надо приезжать именно с чемоданом. И много одежды с собой необходимо собрать, и термос обязателен для вечернего чаепития, и ноутбук для того, чтобы днем работать, а вечером интересное кино смотреть. Да даже просто несколько бутылок питьевой воды и несколько рулонов туалетной бумаги куда-то надо сложить? А потом, уже по прибытии, в чемодан удобно прятать от проверяющих комиссий верхнюю уличную одежду. Сдашь пальто, как положено по регламенту, в гардероб – и на улицу уже прогуляться не выйдешь. А ведь захочется. Если уж ни куда-то далеко, так хоть на крыльце корпуса постоять, свежего воздуха между процедурами и перевязками вдохнуть. И не говорите мне, что я не права.

Вчера успела побывать у кардиолога. Она вертела в руках мою розовую шуршащую кардиограмму и непонятно вздыхала. “Что не так?” – спросила я. Мы с нашей молодой девушкой-кардиологом в поликлинике уже больше трех месяцев каждые две недели встречаемся, мы друг для друга почти как родные, я себе позволяю с ней немного панибратски разговаривать. “Не нравится мне ваш результат, – качает она головой, – никогда такого еще не было. Неужели сердце от агрессивного лечения сдается?” Я черчу пальцем по столу замысловатые фигуры: “Эээ… Помнится, я вчера в то время, когда ко мне датчики прикрепили, несколько раз прокашлялась. Уверена, что это именно мой кашель ритм и сбил. Вы же знаете, не подведет сердце, выдюжит”. Она снова вздыхает, смотрит на меня настороженно и подписывает разрешение. “Вам же там в клинике перед операцией еще раз кардиограмму сделают?” – аккуратно подстраховывается она вопросом. “Обязательно”, – киваю я уже на бегу и, торопливо кидая в сумку медицинские бумаги, выскакиваю из ее кабинета.

Ну что же, остальные положенные обследования буду проходить только в платной клинике. В государственном медучреждении я уже просто не успею собрать все анализы. Сами все знаете, с нашей бесплатной страховой медициной на каждую сдачу крови по две недели в очереди стоишь. Пока талончик получишь, пока твой номерок по этой записи подойдет, там уже никакие обследования и не понадобятся. Впрочем, о том, что даже при бесплатной медицине платишь очень много, я писала уже не раз. Даже не хочется повторяться. Все равно коммерческих клиник не избежать. Впрочем, ладно, что загадывать. Пока еще надо дождаться своей очереди к хирургу и забрать искомый список того, что необходимо перед операцией обследовать.

Эльмире немного за шестьдесят, я ее знаю, мы уже встречались в этих мрачных коридорах онкологического центра. Приветливая она и добродушная, а в ее сумке всегда припасены вкусные сладости для тех, кто ей симпатичен и нравится. Бывший торговый работник, она и выглядит как классический торговый работник советских лет. Высокая прическа, крупные серьги, ухоженные хваткие руки. Сегодня она мне привычную конфетку не протягивает. “Эльмира, случилось что-то?” – “Выписываюсь я, Вероничка”. – “Так это же хорошо!” – “Ничего хорошего, – протяжно вздыхает Эльмира, – три дня подряд мне тут на местном аппарате кардиограммы делали. Все твердят: у вас был микроинфаркт, микроинфаркт. Может, и был. Я не знаю. Но если он микро, если я его не почувствовала, значит, это же и несерьезно? А они к лечению не допускают, отправляют в специализированную кардиологическую клинику. Ждут меня здесь не раньше чем через три месяца”. Эльмира снова вздыхает. А я замираю, не зная, что сказать в ответ. Впрочем, она меня все равно не услышит, она уже просчитывает свои шаги прощания. У Эльмиры поздняя стадия рака. Три месяца отсрочки лечения для нее – это фактически неизбежная смерть. И мы обе это прекрасно понимаем.

3 октября

Вчера даже не стала ничего из произошедшего записывать, вчера могла только громко ругаться. И, обычно спасительная, ночь не помогла. Голова все еще в тумане, мысли мечутся, а я разрываюсь между двумя решениями – то ли хирурга менять, то ли смириться с его словами. Наш вечерний разговор он начал с фразы: “Будем делать полную мастэктомию”.

Мастэктомия – это удаление груди. Правильнее сказать, молочной железы, конечно, но суть от этого не меняется, и я к этому совершенно не готова. В общем, он что-то бубнил, смотрел на меня безжизненными глазами скучающей акулы, а я, слушая его, пыталась осознать происходящее.

Конечно, я уже обсуждала и с родственниками, и с друзьями, что, возможно, мне сделают не легонькую операцию, удалив из разреза лишь опухоль, а могут и все оттяпать, – но это же я так, теоретизировала. Ведь наш разговор более шести месяцев назад начинался с диагностирования: дескать, опухоль у меня небольшая, стадия вторая, начальная, и потому операция будет, несомненно, органосохраняющей. Хотелось понять, для чего же мне полгода мучили организм химией, травили ядом почки, печень, желчный, желудок и заглушали болью мысли и мозги, чтобы потом объявить приговор более суровый, чем тот, что был вынесен до начала лечения.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 35
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Про меня и Свету. Дневник онкологического больного - Вероника Севостьянова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит