Сияние полуночи - Алиса Жданова

— Тут неправильная черта, — произнес предмет моих дум прямо над моим ухом, и, подпрыгнув, я дернула кисточкой, с которой тут же упала капля туши, поставив кляксу прямо посередине уже почти дописанного задания.

— Шисюн! — прошипела я, и, скомкав лист, достала новый и начала все заново. Как бы я не злилась, но называть его по имени мне даже не пришло в голову — он и так думает, что я алкоголик и наркоман, незачем казаться еще и неучтивым человеком. Фэн Хай в ответ на мое шипение только хмыкнул и отошел, а потом устроился напротив меня с книгой, переложив гуцинь на шкаф. Так и прошел наш вечер — в молчании, каждый за своим занятием. На удивление, его присутствие не напрягало и не раздражало — по крайней мере, когда он не пытался напоить меня и не рылся в моих вещах. Мне даже было спокойнее с ним, чем одной — наверное, потому, что я никогда не жила одна: сколько я себя помню, я всегда делила комнату с несколькими девочками, и в первую ночь в клане Фэн мне было немного непривычно оттого, что я не слышала рядом ни чужого дыхания, ни чьего-то бормотания во сне.

Однако идиллия продолжалось недолго — бросив взгляд за окно, Фэн Хай решительно захлопнул книгу и, подойдя к своей кровати, принялся спокойно раздеваться и складывать вещи на стул. Я не сразу сообразила, насколько далеко он собирается зайти, и, случайно подняв глаза и увидев перед собой голый торс заклинателя, в ужасе закрыла глаза руками и отвернулась.

— Ты чего? — Фэн Хай, судя по звуку шагов, обошел меня и остановился прямо передо мной. — Бэй Лин?

Слегка раздвинув пальцы, я увидела удивленное лицо заклинателя, который стоял передо мной в одних штанах и совершенно не испытывал при этом смущения, и в ужасе сдвинула пальцы обратно.

— Бэй Лин, у тебя все лицо в туши, — спокойно произнес Фэн Хай, и, схватив мои ладошки, отвел их от лица. — Иди умойся, пока она не высохла.

Конечно, в туши, я так торопилась закрыть глаза руками, что мазнула кисточкой поперек щеки. Увидев склонившегося надо мной заклинателя, по прежнему возмутительно неодетого, я зажмурилась и отпрыгнула, чувствуя, что краснею, как помидор.

— Сам иди мойся, шисюн! — возмущенно добавила я и залезла в свою кровать, с шумом задернув занавеску.

— Я что-то пропустил? — поинтересовался Фэн Хай. — В твоих бумажках где-то было написано, что настоящий мужчина не моется и ходит с лицом, перемазанным чернилами, как поросенок?

— Там написано, что настоящий мужчина не бродит в полуголом виде перед посторонними! — обвиняющим тоном отозвалась я.

— Мелкий Лин, ты как девчонка, — в его голосе послышалось раздражение. — Хорошо, что я переселил тебя в свою комнату — может, еще успею перевоспитать. А то с такой чувствительностью ты сбежишь с первого же задания — нежить, знаешь ли, не всегда соблюдает весь церемониал, и если ты зажмуришься и спрячешься в уголке, то можешь пострадать сам и подвести свою группу.

— Нежить не будет разгуливать передо мной без верхней одежды, — не согласилась я. Да когда он уже отстанет от меня и уйдет купаться? Желательно прямо в одежде.

— Вообще-то нежить иногда разгуливает не только без одежды, но еще и без кожи, мышц и каких-нибудь лишних частей тела, — отозвался заклинатель, и, видимо, устав со мной препираться, наконец-то скрылся за ширмой. Следом раздался легкий плеск воды и стук баночек с мыльным порошком, ароматными маслами и солями, в ряд стоящих на полке купальни.

Выдохнув, я без сил откинулась на постель. Всего несколько часов живу в этой комнате, а Фэн Хай уже заподозрил, что я девчонка! Конечно, он сказал это в пылу ссоры, но если сейчас, через пару дней после знакомства, он делает такие предположения не всерьез, то потом может и вправду догадаться. Нужно съехать отсюда, срочно и быстро….

Без его позволения уйти я не могу, значит, я должна сделать так, чтобы он сам меня выгнал. Надо подумать, что такого я могу сделать, чтобы не вылететь из клана, но вылететь из этой комнаты? Что любит и не любит Фэн Хай? Если узнаю его слабые места, то смогу раздражать его так, что он сам поможет мне перетащить вещи, лишь бы я ушла и оставила его наслаждаться своей спокойной скучной жизнью в одиночестве.

Любит… он любит… наверное, тренировки и свой меч… Тут в голове всплыл образ заклинателя с обнаженным торсом, с бугрящимися под гладкой кожей мышцами, и я с размаху хлопнула себя по лбу, чтобы выбить эту картинку из головы.

— Комар, — мрачно пояснила я удивленному Фэн Хаю, который как раз вышел из купальни и шел к своей кровати. Тот, устав сегодня от моей неадекватности, ничего не ответил.

Нужно думать последовательно и отталкиваться от того, что я увидела в его комнате. У него есть гуцинь — дорогой инструмент, который не будут держать у себя просто для красоты. Значит, он умеет играть и скорее всего, обладает музыкальным слухом — выучится игре на гуцине непросто. Значит, мне нужно петь или бренчать на каком-нибудь инструменте и делать это как можно ужаснее.

Он не любит пошлости и грубости — стоит только вспомнить его реакцию на мой список "мужских качеств". И еще любит все изящное — на стене комнаты висело всего два свитка с изображениями, но даже я могла определить, что они написаны настоящим мастером — на одном была изображена сосна под порывами ветра, намеченная всего несколькими мазками, но отчего-то при взгляде на свиток у меня начинало щемить сердце, а на втором — лаконичная и изящная иероглифическая надпись, описывающая снегопад:

Снежинка, вторая, третья и четвертая,

Пятая, шестая, седьмая, восьмая, девятая,

Десятая и одиннадцатая —

Упали на цветы, и не видно их. [2]

Значит, мне нужно натащить в комнату картинок пострашнее и заклеить ими все стены. Наверное, можно перерисовать изображения нежити из учебников… Хотя нет, на такую гадость я и сама не хочу смотреть. Может, тогда купить