Моя сестра Джоди - Жаклин Уилсон

– Капельку хереса, если можно, – неуверенно ответила она.

– Непременно. Амонтильядо, сей момент, – сказал мистер Уилберфорс. – Френчи, вам, разумеется, как всегда, джин с тоником? А вам, сэр? – посмотрел он на папу.

– Если у вас найдется пиво… сэр, – смутился папа.

Мама сердито посмотрела на папу, а мистер Уилберфорс просиял:

– Разумеется, найдется. Сейчас открою бутылочку для вас и еще одну для себя. Тебе, конечно, вина, Синтия? Так, а что у нас пьют юные леди?

– Я непритязательная, – небрежно ответила Джоди. – Вообще-то я люблю пиво, но могу и вина.

Мама разинула рот, но мистер Уилберфорс весело рассмеялся.

– В таком случае, налью вам полстаканчика вина, Мисс Лихачка, – сказал он. – А вы, юная Перл? Только не говорите, что тоже любите пиво.

– Она любит апельсиновый сок, – сказала мама.

Я чувствовала себя куклой чревовещателя, за которую говорят другие. Джоди уже разошлась вовсю, болтала без умолку, и все смеялись, слушая ее. Мама искоса бросала на Джоди сердитые взгляды, зато папа буквально сиял от гордости за свое чадо. Я, свесив ноги, сидела на краешке дивана, осторожно прихлебывала свой апельсиновый сок и осматривалась по сторонам. Возле бара на стене висели картины, изображавшие балерин в пышных пачках, на камине стояли фарфоровые статуэтки застывших в пируэте танцовщиц. Я подумала, что, вероятно, миссис Уилберфорс сама была балериной, а потом с ней произошел какой-то несчастный случай, приковавший ее к инвалидному креслу, и принялась поворачивать ноги, копируя позы танцовщиц.

– Перл! Прекрати елозить! И следи за тем, чтобы не закапать диван! – прошипела мама.

Тем временем мистер Уилберфорс, мисс Френч и папа разговорились о саде, окрестностях колледжа, игровых площадках и крикете, а Джоди время от времени вставляла в их разговор что-то свое. А вот мама из общей беседы как-то выпала и обернулась к миссис Уилберфорс, которая сидела, уставившись в пространство, и совершенно не собиралась исполнять роль гостеприимной хозяйки.

– Могу я чем-нибудь помочь вам на кухне, миссис Уилберфорс? – спросила мама. – Я вижу, что вы…

Миссис Уилберфорс приподняла брови и твердо ответила:

– Нет-нет, благодарю вас. Ничего не нужно, – она перевела взгляд на меня и, заметив мое состояние, спросила: – С тобой все в порядке, Перл?

Я кивнула и втянула голову в плечи.

– Ты такая тихая, – сказала миссис Уилберфорс.

– Зато наша Джоди болтает за троих, – вставила мама.

– Возможно, она не дает Перл возможности и слова вставить, – предположила миссис Уилберфорс и добавила, качнув пышными седыми волосами: – Расскажи мне о себе, Перл.

У меня моментально пересохло во рту, и я тяжело сглотнула.

– Она немного застенчивая, – сказала мама.

– Давай-давай, – приказала мне миссис Уилберфорс.

– Ну, – начала я. Все прекратили разговаривать и повернулись ко мне. – Ну, – повторила я. Молчание начинало действовать мне на нервы. – Ну…

– Ну, ну, ну… – завела Джоди старую песенку группы Grease, раскачиваясь взад-вперед на диване.

Все рассмеялись, но миссис Уилберфорс не спешила так легко меня отпускать.

– Тсс! – оборвала она Джоди и приложила палец к губам. – Дай сказать своей сестре.

– Ну, меня зовут Перл, мне почти одиннадцать, хотя я знаю, что выгляжу намного младше, – выпалила я. Они все продолжали смотреть на меня. Я опустила глаза и сильно сцепила руки. Подождала. Моих слов им было явно недостаточно, они ждали продолжения.

– Расскажи, как ты учишься, Перл, – подсказала мама. – Вы знаете, она очень способная, хотя и застенчивая. Всегда была первой в классе.

– Мам! – мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Какой у тебя любимый предмет в школе? – спросил мистер Уилберфорс.

– Ну… литература. И рисование, – ответила я.

– Значит, ты любишь читать?

– Вечно сидит, уткнувшись в книгу, – с гордостью сказала мама, хотя постоянно ругает меня за то, что я слишком много читаю. От этого, говорит, портится зрение и можно заработать косоглазие.

– Приятно это слышать, – сказал мистер Уилберфорс. – Синтия тоже очень много читает, правда, дорогая?

– Пойдем со мной, Перл, – сказала миссис Уилберфорс.

Она покатила к выходу из гостиной, звеня своими браслетами. Мама легонько подтолкнула меня. Мне не хотелось идти с миссис Уилберфорс, но я послушно встала с дивана и пошла. Мы прошли по коридору, затем миссис Уилберфорс открыла одну из дверей и вкатилась в нее.

Я вошла следом и сразу почувствовала особенный пыльный запах старых книг.

Эта комната оказалась самой настоящей библиотекой, где вдоль всех стен тянулись книжные полки, правда, подвешены они были низко, на уровне моей головы, не выше. Я поняла, что это сделано специально – так миссис Уилберфорс могла со своей коляски дотянуться до любой книги. Над книжными полками были развешаны картины – снова балерины, а еще женщины в старомодных длинных платьях и играющие в саду дети. Правда, рассмотреть картины как следует мне не удалось, потому что в библиотеке горела лишь одна лампа – зато очень красивая, в виде большого цветка из матового стекла.

– Нравится тебе моя библиотека? – спросила миссис Уилберфорс.

– Очень, – прошептала я.

– Поройся немного, – предложила миссис Уилберфорс. – Можешь выбрать любую книгу, которая тебе понравится. Я вижу, ты девочка очень аккуратная. Детские книги вон на той стене.

Честно говоря, я привыкла к маленьким книжкам в ярких бумажных обложках, а здесь книги были большие, солидные, в синих и зеленых кожаных переплетах с золотым тиснением на корешке. Сборники сказок и волшебных историй с красивыми картинками. Я слегка провела пальцем по выпуклым корешкам.

– Доставай и смотри, – сказала миссис Уилберфорс. – Выбери одну и возьми домой. Только не читай, пожалуйста, за столом. Мне бы не хотелось, чтобы на моих книгах появились следы от жирных пальцев.

– О нет, обещаю, – сказала я. – Да мне и мама запрещает читать за столом. Эти книги вы читали в детстве?

– Да, и моя мама их тоже читала, и бабушка. Они хранились в настоящей библиотеке в большом доме.

– Так, значит, Мельчестер Колледж – ваш дом?

– О да. Но мой отец много лет назад превратил его в школу, а теперь ею руководит мой муж. Я же преподавала детям танцы и музыку, но сейчас… – она указала рукой на свои прикрытые шалью ноги. Звякнули браслеты.

Мне хотелось спросить миссис Уилберфорс, что с ней случилось, но это было бы слишком бестактно. Так что я просто издала звук, который должен был выражать мое сочувствие.

Я выбрала «Таинственный сад»[2], потому что видела телефильм по этой книге и он мне понравился.

– Очень хороший выбор, – одобрила миссис Уилберфорс, улыбаясь так, будто я только что сдала зачет. – В этой книге рассказывается о большом доме, который назывался «поместье Миссельтуэйт», и в нем было сто комнат. Помню, как маленькой девочкой я бродила по Мельчестеру, начиная с чердака, и пыталась сосчитать, сколько же комнат у нас в доме. Мне было интересно, наберется у нас сотня или нет.

– Набралось?

– К сожалению, нет. Уже не помню, сколько их было. Знаешь, ты сама их как-нибудь посчитай, потом мне скажешь. Мне это уже не под силу, – она поджала губы, но потом заставила себя улыбнуться. – Ну а теперь пойдем в гостиную – неприлично так надолго оставлять гостей. Пора отправить Гарольда на кухню, я думаю, все уже проголодались.

– Могу я помочь? – спросила я. – Или моя мама?

– О нет, у Гарольда уже есть двое верных помощников на кухне – мистер Маркс и мистер Спенсер. Они сделают всю основную работу.

Я представила себе двух мужчин в белых поварских колпаках, которые хлопочут на кухне, и вдруг поняла шутку миссис Уилберфорс. «Маркс и Спенсер» – фирма, которая производит готовые блюда! Превосходные блюда, только у нас в доме они не водились – слишком дорого.

Мы вернулись в гостиную. Взрослые пили вино и пиво, мистер Уилберфорс, как обещал, и Джоди налил маленький стаканчик вина. Она гордо держала его в руках, а мама хмурилась, поглядывая на нее.

Я налила себе красного клюквенного сока, воображая, что это тоже вино. За ужином я пила сок стакан за стаканом и наслаждалась великолепным угощением. Сначала подали тигровые креветки – огромные, сочные, не чета хилым розовым червячкам, которые готовила мама. Потом были куриные котлеты по-киевски с ростками спаржи и воздушным картофельным пюре и, наконец, десерт – крупная спелая клубника со взбитыми сливками.

Это был самый роскошный ужин в моей жизни.

После десерта взрослые пили кофе, к которому подали даже шоколадные трюфели и рахат-лукум! Я ела, ела и ела, очень довольная тем, что на меня опять никто не обращает внимания. Правда, когда я встречалась взглядом с миссис Уилберфорс, она каждый раз улыбалась мне, но молча. Она развернула у себя на коленях большую салфетку, и хотя у нее работала лишь одна рука, ела очень ловко и аккуратно, ни капельки не пролив и ничего не роняя. Когда ужин закончился, мама начала собирать тарелки, чтобы их помыть, но мистер Уилберфорс отобрал их у нее: