Князь государственной безопасности - Кирилл Поповкин

— Мадам Стрелецкая боится, чтобы я чего не натворил?

Парень задумался, почесал гладко выбритый подбородок, но всё же возразил:

— Вряд ли. Скорее хочет, чтобы вы отдохнули, товарищ Воронцов, завтра скорее всего придётся помотаться.

— Вполне вероятно, что «помотаться» придётся уже сегодня, — заметил я, покачав головой.

— Ну, если приспичит, вы знаете, где нас найти, — хмыкнул солдат.

— Учту. Доброго дня, Валентин.

— Ага, до встречи, товарищ князь, — произнёс он уже из прихожей.

Закрыв за собой дверь, мой спутник покинул помещение. Я же прошёл в спальню. Одежды в шкафу не было. Эх.

Жильём обеспечила меня Алиса. А точнее — номером в «ведомственной гостинице» как она сама называла пятиэтажное здание на берегу Сены, метрах в пятистах от Бастилии. Надо сказать, что одна гостиная в летнем особняке, которым я владел в том, покинутом Париже была значительно больше выделенных апартаментов. Впрочем, квартира не казалась тесной, да и заботиться о своих нуждах без помощи слуг, я привык. Правда «почётная стража», которую определили в квартиру напротив, особой радости не вызывала, в основном тем, что их наличие говорило о намерениях офицера охранки: Алиса явно не планировала выпускать меня из рук. Пока что меня это скорее устраивало. Если выбор стоял между новой Россией и Японской империей, выбирать было легко. Пиетета к самураям я не испытывал, как и особых симпатий: слишком легко аристократы, следовавшие Пути Воина шли на теракты и убийства мирных граждан. К тому же, я склонен думать, что они и в этом мире считают всех, кто не служит их «сыну неба» за людей второго сорта, а значит даже если пойти к ним на поклон, смотреть на меня будут в лучшем случае как на удобный инструмент.

В общем, по сумме вышеперечисленных причин (и нескольких чуть более тайных, которые лучше пока не упоминать) я был не против пока что играть на стороне местной охранки. Особенно учитывая, что мне нужно многое наверстать. Сняв пиджак, жилет и галстук, я повесил их в шкаф, оставшись в одной рубашке. Вода закипела, так я потратил время на то, чтобы приготовить себе перекус. В холодильнике (очень компактном леднике, который был скорее небольшим шкафом, чем привычной мне небольшой кладовой) обнаружился сыр и кирпичик масла, завёрнутого в плотную бумагу, а на одной из нижних полок — палка твёрдой колбасы и кусок копчёной свинины.

Спустя минут десять, я вернулся в гостиную с подносом, на котором кроме заварочного чайника была тарелка с тремя бутербродами с маслом и сыром, а также нарезанная колбаса и копчёное мясо. Поставив поднос на низкий книжный столик перед диваном, я подошёл к панели телевизора. Развлечения для масс явно развивались в этом мире быстрее: в отличие от привычным по родной Империи выпуклым аквариумам, здесь телевизор оказался большим плоским прямоугольником, закреплённым на стене. На полочке под ним лежал прямоугольный световой пульт. Наверное, я даже не сразу бы разобрался, если бы не обучался быстрому знакомству с незнакомой техникой ещё в самом начале карьеры. Опустившись на диван, я нажал на кнопку, включая аппарат, и взял со стола бутерброд.

На экране тут же появилась девушка в ярком платье, которая пела что-то про первую любовь. Голосок у неё был, надо сказать, вполне красивый, да и фигурка привлекала внимание. Жаль лишь, что наряд не особо соответствовал фривольному тону песни: платье, стилизованное под кимоно, слишком закрыто, широкий пояс не даёт оценить талию, да и чтобы уметь в нём двигаться соблазнительно, нужна специфическая пластика, которой певице похоже не доставало. В результате, весёлая песня про то, как здорово быть молодой и первый раз познавать любовь, целуясь с мальчиком за школой, сопровождалась чуть ли не движениями танца «Но».

Переключив канал, я попал на криминальный репортаж. Вёл его высокий мужчина с примесью южной крови, возможно греческой или испанской крови. За спиной репортёра находился полуразрушенный одноэтажный дом, обнесённый полицейским заграждением.

— Двое убито и ещё шесть человек ранено в процессе криминальных разборок в шести километрах от Марселя, — голос у мужчины был хорошо поставлен, волнения не заметно, видимо события произошли уже довольно давно, — Очевидцы утверждают, что на дом, в котором находились члены националистической группировки «Розенкройц» напали несколько неизвестных, предположительно азиатского происхождения. Полиция пока не давала комментариев, но… А, вот я вижу инспектора Фернана Бланкара, попробую задать вопросы. Инспектор, — обратился он к мужчине в чёрной форме и круглой фуражке, который как раз поднырнул под ленту оцепления, — Скажите, что здесь произошло?

— Взрыв газовой магистрали, — хмуро ответил тот и собрался уйти, но корреспондент не отпускал.

— А те странные люди, которых видели очевидцы — это ремонтники? Инспектор, с каких пор наших коммунальных служб вошло в привычку нанимать работников с татуировками якудза?

— Нет никаких якудза в Марселе, — рявкнул Бланкар, отталкивая репортёра, — Уберите камеру, живо!

Кадр сменился — теперь показывали студию, в которой сидела красивая женщина в строгом костюме.

— Это был Жерар Море, наш корреспондент в объятой беспорядками провинции Лазурный Берег. Благодарю вас, Жерар, — кадр не сменился, так что я предположил, что Жерару благодарности окажут сейчас разве что духовную поддержку. Ведущая тем временем продолжала говорить, —Трагедии сотрясают мятежный регион последний год, в то время как власти бездействуют, отдавая города и деревни на откуп криминальным элементам. Власти утверждают, что проблемы временные, но на фоне общего падения экономики такие заявления кажутся излишне оптимистичными.

Я задумчиво прожевал бутерброд и взялся за следующий. Потраченные на применения Истока силы требовали восстановления, да и вообще я проголодался настолько, что…

Резкая смена картинки оборвала мою мысль — теперь на экране была до боли знакомая площадь. Голос дикторши между тем продолжал:

—Тем временем в нашей родной провинции Иль Де Франс сотрудники Объединённых сил показали, как нужно справляться с угрозами. Сегодня, в двенадцать часов дня мужчина по имени Кенске Ямада, гражданин префектуры Японской Империи совершил теракт с применением способностей Истока. Превратившись в трёхметрового монстра, мужчина вероятно хотел напасть на беззащитных парижан и гостей города на площади Июльской Колонны, но был остановлен действиями нашей доблестной жандармерии, —