Жестокость 'ДО' Книга 1 - Евгений Dude

Далее…

Песнь III «Счастливчик»

Песнь 3 «Счастливчик»

Песнь III «Счастливчик»

Пять величественных небоскрёбов возвышались над столицей Верхнего мира. Расположенные в разных частях города, каждый из них, словно шпиль, тянулся к небесам. Их величественные фасады олицетворяли мощь и власть этого общества, а каждый из них служил своему высокому предназначению. Самый дальний из них — «Центр Рождения» — находился на окраине столицы. Его огромная территория была обнесена высоким забором с колючей проволокой. Внутри, помимо небоскрёба, находились два центра утилизации, грузовой лифт и «Школа Первой Ступени» — место, в которое сразу после подъёма попадали дети из Нижнего мира, обладающие особой кровью. Здесь они начинали свое долгое обучение, превращаясь под строгим надзором в идеальное оружие Верхнего мира. Каждому из них присваивалась своя роль в зависимости от типа проявления крови. К шести годам их сила подвергалась суровой проверке. Все воспитанники показывали свои навыки перед представителями разных центров, приезжающими в «Центр Рождения» на каждый такой экзамен, чтобы выбрать себе будущее оружие. Тех, кто к шести годам не смог в достаточной степени овладеть своей силой, ожидала немедленная утилизация. Остальные же переходили в школу «Последней ступени», где до шестнадцати лет они учились по выбранным для них разными центрами программам. В шестнадцать лет все воспитанники сдавали итоговый экзамен, при успешном прохождении которого они поступали на службу в свой центр. Обычно в первый год до пятидесяти процентов из них погибали. Оставшиеся в живых постепенно поднимались по иерархии, обеспечив себе тем самым относительную безопасность.

Самым престижным считался «Центр Правосудия», в подчинении которого находились суды, патрульные и стражи, являющиеся одними из элитных подразделений Короля и обеспечивающие порядок в столице. Вторым по значимости шёл «Центр Воспитания», который непосредственно руководил религией, образованием и медициной, устанавливая в каждой из этих сфера свои правила. Третьим в списке был «Центр подавления», включающий в себя внешнюю армию, сражающуюся на передовых, и отряды штурмовиков, подавляющие опасности внутри столицы и прилегающих к ней трущоб. Последними в списке стояли «Центр Рождения» и «Центр переработки». Первый руководил всеми процессами деторождения и поиска детей с особой кровью в Нижнем мире. Под его руководством действовали все отряды собирателей, которые отличались особой жестокостью и исполнительностью. Второй центр занимался утилизацией тел и переработкой особой крови для создания из неё лечебных инъекций. Если носитель такой крови был гражданином Верхнего мира, после получения согласия родственников из его тела выкачивали всю кровь и отдавали для захоронения. Всех носителей особой крови из Нижнего мира ожидала мгновенная утилизация: их тела обескровливались и сразу же сжигались. Такие люди просто пропадали, словно тени после захода солнца, и никто не мог получить какой-либо информации о них. Все центры находились в подчинении Короля и его ближайшего круга советников, в число которых входил Епископ, занимающий эту должность ещё при правлении отца нынешнего Короля. Все они решали вопросы, связанные с экономикой государства и войнами, постоянно ведущимися за его пределами.

* * *

Крики и мольбы — привычное дело для отдела дознания, находящегося в «Центре Правосудия». При подъеме на каждый этаж всех прибывших встречает одна и та же надпись:

«Громко просят о пощаде, но еще громче о смерти!»

Кабинет главного дознавателя располагался на одном из верхних этажей небоскрёба. Внутри было очень просторно и светло. Панорамные окна позволяли смотреть на город с высоты птичьего полёта. По углам комнаты стояли два мягких дивана, рядом с ними находились маленькие деревянные столики с различными напитками. На стене висела огромная картина, нарисованная одним из художников прошлого, чьё имя давно стёрли из истории. На ней была изображена женщина, сидящая на берегу реки и любующаяся красотой красного цветка, который она сжимала в руках. Рядом полыхал огонь и, как эхо битвы, лежали десятки тел мёртвых воинов со стёртыми лицами. Но женщина не обращала на царящий вокруг ужас никакого внимания, её взгляд был прикован к манящему и прекрасному красному цветку. В самом центре кабинета были проложены рельсы с установленным на них металлическим стулом, используемым непосредственно для процесса дознания. Нажимая на рычаг, его можно было пододвинуть к окну или, наоборот, придвинуть к стене, где стоял стол с большим количеством разнообразных инструментов, часть из которых выглядела безобидно, но и им, при желании, можно было найти интересное применение.

Сейчас на стуле сидел мужчина лет сорока с толстой шеей и двойным подбородком. Его руки, ноги и голова были плотно зафиксированы специальными ремнями, а всё толстое тело тряслось, словно тонкая травинка на ветру. Звуконепроницаемые наушники и чёрная повязка на глазах погружали мужчину в царство тишины и темноты, лишая его возможности любого контакта с внешним миром. Он был доставлен в этот кабинет несколько часов назад. Находясь в полной изоляции, его сердце бешено билось, а тело обливалось потом. Наконец чья-то рука резко сняла с него повязку и наушники. Быстро оглядев часть комнаты, мужчина сразу же понял, где он находится.

— Я не виноват! Я тут по ошибке! — закричал он, видя, как главный дознаватель вальяжно расхаживает перед ним.

— Давайте не будем шуметь, — рука Диа опустилась на рычаг, пододвинув стул к панорамному окну. — Лучше скажите мне, что вы тут видите?

— Что? Какая к черту разница? Выпустите меня отсюда! Я не виноват! Я подам официальную жалобу, — голос мужчины прервался.

Из его ногтя на правой руке торчал длинный гвоздь с острыми шипами на стержне, смотрящими вверх. Палец оказался пробит насквозь. Раздался крик, после чего второй гвоздь очутился в ногте левой руки.

— Я же задал вам самый обычный вопрос… Что вы тут видите? — медленно проговорил Диа и надавил на торчащие гвозди.

— Дома… автомобильные магистрали… заводы…- запинаясь от боли, выдавливал из себя мужчина. — Что? Что вы еще хотите? Пожалуйста, я не виноват, отпустите меня…

Диа убрал руки с гвоздей и, подойдя к столику, стал наливать себе бокал вина. Его красный цвет, переливаясь в свете ламп, заструился по стеклу, оставляя за собой влажный след. Привязанный мужчина продолжал умолять отпустить его, но Диа не обращал на это никакого внимания. Сделав маленький глоток, он вернулся к допросу.

— Скажите мне ещё кое-что. Вы любите своего короля? Вы готовы исполнить его волю ради этого дивного мира? — спросил Диа, посмотрев прямо в глаза мужчине.

— Да, конечно… Всё… Всё, что угодно… -запинаясь, ответил тот, а капли